по наследству правнучке, а та подарила мне вместе с домом и всем остальным.
— Ну и чудеса! — погладила я кончиками пальцев темное дерево. — Привет. Я твоя новая хозяйка. Будем дружить? И с тобой, и с этим домом, и с розами под окнами, и с садиком во внутреннем дворе.
— И с нами! С нами! — вдруг заголосил кто-то за моей спиной.
Я заорала от неожиданности, отпрыгнула в сторону, моментально создав круговой щит вокруг себя и зажигая заклинание в левой ладони.
— Чур, я первая!
— И со мной!
— Не ругайтесь, девочки!
Невидимые женщины переговаривались.
— Кто здесь?! — рявкнула я. — Немедленно покажитесь!
— Да мы же вот... Вот прямо туточки... — неуверенно отозвалась одна из невидимок.
— Ты нас не видишь, хозяйка? Но мы же... Почему она нас не видит?! — с ноткой истерики.
— Кажется, что-то не так, — задумчиво добавил третий женский голос.
— Хозяйка, колокольчик, — вдруг сказал мужчина.
Я сразу вспомнила, что на мне из одежды лишь коротенькая сорочка, едва прикрывающая попу. Нервно одернула подол и, нет, не побежала прятаться. А распорядилась:
— Четко и по существу! Кто такие? Почему невидимые? Как пробрались? Живо!
— Магия до конца не заработала. Колокольчик нужно повесить, хозяйка, — снова сказал мужчина. — Требуется его звон.
— Мы помощники, хозяйка.
— Мы туточки всегда были, с самого начала.
— А у нас точно будет модный салон?
— А парней будем одевать? Там на картинках та-а-акие красивые мужчины!
— Тихо! — цыкнула я. — Не галдеть!
На ощупь отложила на диван футляр с волшебной палочкой, подхватила топорик. Подумав, погасила заклинание и взяла второй рукой колокольчик.
— Всем замереть и не двигаться! Сейчас вернусь.
Ответом мне была потрясенная тишина. Но как только я вышла из комнаты, тут же услышала:
— Какая строгая! Видели, да? Ух!
— Ох, страшно мне что-то. Как бы она нас не порубила своим топором.
— Она же фея... — как-то неуверенно добавила третья женщина. — Феи добрые.
— Но эта-то с топором. Откуда он у нее?
— Девочки, не истерите. Ну фея. Ну с топором. Ну странная немного и явно впервые видит волшебную палочку. Но это ни о чем еще не говорит. Просто... времена сейчас другие. Наверное.
— А топорик-то у нее орочий, — в крайней задумчивости обронила самая первая из женщин. — Вождя.
— Не шамана?
— Нет, точно говорю, вождя. С зарубками. Она вождь орочьего племени? Это прежнего вождя она того, что ли..?
— Да не... Вряд ли. Фея же.
— С топором, — вдруг в четыре голоса сказали все они и замолчали.
А я отлепилась от стеночки, где подслушивала, и побрела к входной двери.
Прямо над косяком обнаружился небольшой крючок. Воздушной петлей я подняла колокольчик на нужную высоту, аккуратно подвесила. И... ничего не произошло. Не знаю, чего ждала, но не случилось ни-че-го.
Открыла дверь. Закрыла. И снова никакой магии или чего-то подобного. Постучав кончиками пальцев по губам, я вышла на крылечко, прямо так, босиком и в сорочке. Не бросать же все на самотек, надо запустить процесс чего-то. А идти переодеваться некогда. Упырь с ней, с репутацией чокнутой особы, если кто вдруг увидит.
Прямо за воротами кто-то выругался от неожиданности и уронил стеклянную посудину, которая, судя по звуку, разлетелась по мостовой осколками... Ага, вот и увидели. Ну ладно, что уж теперь.
Я открыла дверь, решительно вошла в холл и... аж присела от прозвучавшего звона. Не то чтобы он был громкий или противный, но абсолютно неожиданный, ведь дверное полотно никак не задевало колокольчик.
Звон медленно стихал, а дом словно пробуждался. Нет, он и до этого был вполне готов к проживанию. Я ведь лично сняла все консервирующие заклинания. Но сейчас словно... Ощущалось как легкий вздох, и жилище будто открыло глаза после долгого сна.
И вроде как чуть легче стало дышать. Посветлели и без того светлые краски, и обрели насыщенность темные. На пейзажах, украшающих стены, появились глубина и объемность. Теперь ощущались они не картинами, а окнами в другие места.
Невидимая и вроде бы неосязаемая волна пробежала по полу, и тот стал чуть теплее. Я это почувствовала босыми ступнями.
Медленно я двинулась туда, где меня ждали невидимые собеседники. Вошла в гостиную и замерла, осматриваясь. По-прежнему никого.
— Она ведь теперь нас видит? — снова спросила одна из женщин.
Не ответив, я пошла на голос, доносящийся из-за ширмы. Медленно заглянула за нее. Никого. Отступила и встала напротив зеркала.
— Хозяйка, — позвал мужчина, и я нервно дернулась. — Это же мы. Твои верные слуги. Будем верные. Давай знакомиться? Мы так долго ждали.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Они миролюбивые. Я их хозяйка.
— Покажитесь! — вложив в приказ магический импульс, приказала я.
— Ура! — обрадовалась невидимка.
И тут я потеряла дар речи. Измерительная лента зашевелилась, словно змея, приподняла металлический плоский кончик, изогнулась хитрым образом и приняла позу кобры. И словно через дымку, магическим зрением я увидела глаза.
Смешные круглые глазенки, смотрящие на меня с металлической пластинки. Не может быть! Одушевленный артефакт!
— Здравствуй, хозяйка, — поморгала лента. — Я Ленточка.
— А я Наперсток, — подпрыгнул, закачался и встал колоколом наперсток. С него на меня тоже смотрели разумные глаза. Голос был девичий и очень смущенный.
— Мы так рады, — произнесла... ширма. И кокетливо поморгала мне двумя верхними цветочками с обивки. В их сердцевинках располагались зрачки, а ресницами служили лепестки. — Я Ширма.
— А мы Ножницы, — сообщили женским голосом, подпрыгнули и встали на кончики лезвий эти самые ножницы.
— Хозяюшка, — позвал мужчина. — Посмотри на меня.
Голос шел от зеркала. Я медленно повернулась, и мое же собственное отражение мне улыбнулось и помахало рукой. А потом вообще исчезло, зеркальная поверхность стала пустой и матовой. А с нее глянуло серебряное лицо-маска.
— Мы готовы служить, повиноваться, помогать. И бесконечно рады пробудиться от долгого сна и забвения, — за всех сообщило мне оно.
— Одушевленные артефакты! — констатировала я. Прошла к дивану и осторожно села, положив топорик на колени. Помолчала. — Колокольчик тоже живой?
—
