Так что он сказал?
— Что теперь я его, требовал, чтоб я больше не запирала тигрицу, а еще он… он укусил меня, — прижимаю пальцы к шее, но не ощущаю рану.
— Напугалась? — спрашивает, глядя в мои глаза. — Он не хотел обидеть, он просто хотел попробовать тебя. — Тимур смотрит так, будто ничего не произошло, на меня же накатывает паника.
— И что теперь, вы будите постоянно кусать меня? — снова поглаживаю шею. Мне не нравится эта идея.
— Скажу больше! — шепчет в губы Тимур. — Ты будешь просить об этом сама!
Сладкий поцелуй мигом обезоруживает и частично успокаивает. Рядом с ним, мое тело меня предает, а разум играет со мной в безумную игру. В один момент — я в ужасной панике, в другой — само спокойствие.
Все же, каким-то образом мне удается взять мысли под контроль.
— Почему ты думаешь, что я буду просить еще? — спрашиваю то, что меня продолжает волновать.
Тимур хмурится, чувствует мою тревогу. Нежно гладит мое лицо, что снова заставляет успокоиться.
— Что ты почувствовала, когда лев тебя укусил? — Тимур пристально смотрит в мои глаза — будто гипнотизирует. Я не уверена, что чувствовала… но мне определенно было хорошо. Краснею.
— По твоему личику видно, что тебе понравилось. А вот теперь представь, что ты без браслета и тебя кусает не лев в твоем разуме, а я в действительности!
От его слов кровь забурлила в моих венах. Между ног снова стало невыносимо влажно. Теперь я не могла думать ни о чем другом, потому я уже представляла, как мою шею прокусывает Тимур.
— Открою тебе секрет Алина! — Тимур встает и протягивает мне руку, предлагая подняться. — Я чувствую тебя, всю без остатка… — он притягивает меня к себе и заправляет прядь волос за мое ушко. — Я физически ощущаю твое настроение, и могу его контролировать.
Меня напрягает вся эта ситуация. Мой разум говорит, что это не правильно, что так быть не должно. У каждого человека должно быть личное пространство и каждый сам должен контролировать, как свое поведение, так и свои чувства.
— И как ты это делаешь? — мой голос надламывается.
— Я Альфа. Я уже давно живу. Во мне много силы, — он снова касается меня и наблюдает за реакцией. — Даже сейчас, когда мы лишь частично соединились, я могу успокоить тебя всего одним касанием.
От услышанного, в голове проносятся неприятные мысли. Моя так называемая пара, имеет огромную власть надо мной. Кто же я в действительности для него? Зачем он контролирует мои эмоции? Теперь во мне не просто тревога — во мне паника. Быстро убираю его руку и отхожу на приличное расстояние. Он тут же двигается вперед — я назад.
— Что это значит? — выставляю перед собой руки. Теперь я в ужасе. — Теперь ты будешь постоянно контролировать меня?
Никогда в жизни не соглашусь быть марионеткой, даже в руках своей пары. Я очень ценю свободу.
— Алина! — голос Тимура ласкает мои уши.
Замечательно! Теперь не только его прикосновения меня будоражат, но еще и голос. А еще… он стоит совершенно голый, что ужасно отвлекает и не дает нормально сосредоточиться. Эта его V образная часть тела, по которой хочется провести языком… эти шесть кубиков, которые манят прикоснуться к упругой кожи — все притягивает какой-то бешенной силой. «Боже мой!» Глаза закрываю, чтоб вновь не соблазниться.
— Все не так как ты думаешь, — нежный голос Тимура, обволакивает с ног да головы. — Да, я пытаюсь тебя немного успокоить, но лишь потому, что мои инстинкты требуют этого. Ты моя пара. А это значит, что мы теперь связаны с тобой навсегда. Алина открой глазки! — просит он, и я концентрирую свое внимание на его глазах. — Пойми, волнуешься ты — волнуюсь и я. Хорошо тебе — приятно и мне… — объясняет осторожно. Я радуюсь, что он не подходит, соблюдает дистанцию. — И если ты тревожишься, я просто обязан сделать все, чтоб тебя успокоить. Я никогда не причиню тебе вред, и уж точно никогда не буду играть твоими эмоциями…
Его слова начинают переубеждать мои предположения, в его признании появляется логика… и это уже перестает быть неправильным.
Боже, в какой мир безумия я попала?
— Это не просто слова Алина, — он медленно подходит ко мне — Все, что сейчас происходит между нами, это не шутка и не игра. Я не пытаюсь тебя принудить к чему то, не думай плохо, — он улыбается, берет мою руку и подносит запястье к своей щеке. — Обещаю, скоро ты все сама поймешь… — целует место где находится браслет.
Боже! От такого перепада настроения, можно с ума сойти…
— Я всегда буду так реагировать на тебя?
— Как? — спрашивает, будто не понимает. Тянет меня в сторону ванной комнаты.
— Как синусоида, на графике эмоций.
— Интересное сравнение… — ухмыляется, включая воду в душевой кабинке. — Не знаю, что нам делать с твоей синусоидой… — он тянет меня на себя, — Но я уверяю тебя, что на твоем графике, скоро появятся самые страстные и искренние эмоции…
На нас льется вода, а я не могу определить ее температуру. Я сосредоточена на взгляде этого удивительного мужчины, в котором чувствую столько тепла и нежности, что просто задыхаюсь. Какой же он внимательный, заботливый, а ещё трахается как бог! Не могу выкинуть из головы похотливые мысли…
Снова хочу его. Жажду.
Терпение лопается, когда его твердый член касается моего бедра, я тут же тянусь к его губам. Тимур резко впечатывает мою спину в кафельную стену и тут же поднимает мои руки над головой. Его крепкая хватка заставляет всхлипнуть. Моя нога прижата к его бедру. Я в полной его власти.
— Смотри, что ты делаешь со мной! — его глаза горят диким пламенем, — Я ж теряю контроль над собой! — он отпускает мои руки и ставит ногу на место. Хнычу от разочарования словно маленький ребенок. — Сейчас я могу сделать больно! — предупреждает напрягаясь. — Мне нужно остыть, а тебе отдохнуть…
Хватает с полки гель для душа и начинает намыливать мою кожу. Я немного в растерянности, меня никто никогда не мыл, но я определенно не хочу, чтоб его руки покидали мое тело. Закрываю глаза и начинаю расслабленно наслаждаться его прикосновениями. Однако, с каждым последующим касанием стоять становиться все трудней и трудней. Упираюсь головой в его широкую грудь и начинаю бесконтрольно постанывать.
— Боже, Алина! — с болью в голосе произносит он. — Помоги мне хоть немного, пожалуйста! — просит отчаянно. — Можешь не издавать эти сладкие звуки? — он поднимает мой подбородок, чтоб заглянуть в мои глаза.
— Я еле держусь родная! Не
