как боги решат, – ответил за меня супруг, пока я улыбалась натянутой дежурной улыбкой и следила за эмоциями королевы.
Насчёт маленьких крокодильчиков мы дома поговорим.
– Элла, – задумчиво протянула женщина. – Как интересно! Раньше я вас при дворе не видела, но ваше лицо и имя кажутся мне смутно знакомыми. Не подскажете, когда вас могли мне представить?
– Не могу знать, ваше величество! – Боги, кто бы знал, как мне тяжело было сейчас говорить вежливо, не послав эту с…, помня, что королева выше меня по статусу. – Я не посещала королевских приёмов ранее.
– Ох, я как-то не подумала… – Да всё ты подумала, врёшь ведь! – Ваши родители наверняка не знатного происхождения, раз вы впервые во дворце. Я ведь права?
– Вовсе нет. Я дочь барона Гринвуд, что погиб два года назад при исполнении долга перед королевством, – сказала с гордостью.
Мой отец – настоящий герой, и я никому не позволю отзываться о нём с пренебрежением!
– Вот как! Да, барона я помню хорошо. Соболезную вашей утрате, – сказала королева с таким лицом, словно ей пришлось выдавить эту дежурную фразу из себя через пресс. – Он посещал приёмы с вашей матушкой и, по всей видимости, с вашими сёстрами.
– С мачехой, – сквозь зубы поправила я, – Моя мать умерла при родах. И со сводными сёстрами! У своего отца я единственная родная дочь, – специально сделала акцент на некровном родстве с детьми мачехи.
– Что же, в любом случае, теперь вы не леди Гринвуд, а герцогиня Даркан, – ввернула шпильку стерва. – Уверена, мы будем часто видеться, так как ваш новый статус обязывает сопровождать супруга. Мне бы хотелось познакомиться с вами поближе, Элла. Мы же теперь практически родственницы.
Да упаси боги такую родню иметь, как эта лицемерка! Ненавижу её!
– Итак, раз все теперь в сборе, можно переходить к торжественной части! – вовремя подал голос его величество, давая передышку моим истрёпанным нервам.
Зазвучала музыка, а по залу пронеслись аплодисменты. А ведь я, заигравшись в свои гляделки, чуть не забыла что мы в зале не одни.
– Прошёл двадцать один год с того светлого дня, когда благословлённый богами союз между мной и её величеством позволил заключить мир между двумя великими странами: Виттаром и Лобасом. И потому я, в знак своего глубокого уважения, сегодня преподношу этот свадебный дар своей супруге.
Король щёлкнул пальцами, и в его руке материализовалась бархатная подушечка с браслетом из россыпи турмалинов и бриллиантов, в центре которого располагался крупный опал необычайно редкой расцветки. Брон удивительно удачно выбрал подарок для королевы в соответствии с пожеланием «дорого и богато». Даже жалко, что он будет украшать руку такой стервы.
Весёлый хмык супруга заставил меня чуть склонить голову влево и вопросительно посмотреть на него.
– Что-то не так? – спросила шёпотом, наблюдая, как его величество надевает свой подарок королеве прямо рядом с другим широким браслетом. Подобные украшения у женщины были на обеих руках.
– Брон – молодец. Идеально со смыслом подобрал украшение, – так же тихо, чтоб слышала только я, шепнул, чуть склонив голову, супруг. – Видишь камень?
– Да, шикарный опал! Очень редкой расцветки, – кивнула я.
– А знаешь ли, что он обозначает?
– Только его использование в артефакторике в рамках академической программы.
– Двадцать один год – это опаловая свадьба. По древним гномьим традициям, в этот день супруг должен преподнести супруге украшение с этим минералом в качестве подарка. Ирония в том, что по тем же поверьям, именно опал является камнем, который вызывает у человека отталкивающее и негативное чувство к тому, кто его подарил. Любимым жёнам такой камень не дарят.
– Оу…– протянула, как только поняла, как тонко гном подколол ненавистную мне королеву.
Он ведь знал, для кого подарок, и, видимо, запомнил, как я жаловалась на её величество и мачеху. А может, и ему она успела сделать что-то не очень хорошее?
– И как же гномы тогда обходят эти традиции, если дарить нельзя, но надо?
– Они заранее застёжку ломают, если это серьги или ожерелья. Кольца на несколько размеров больше выбирают и смазывают маслом пожирнее, чтоб соскочило с пальца. Сами гномочки не имеют права специально ломать или терять подарок супруга. А у этого браслета застёжка целая и очень крепкая. Это точно.
Интересно, если я когда-нибудь доживу до опаловой свадьбы, мой супруг подарит мне украшение со сломанной застёжкой? Краем глаза покосилась на веселящегося герцога. Мне показалось, или несколько пар гостей, что стояли рядом, заметно отшатнулись от нас?
Глава 21. Элла
– Первый танец молодожёнов! – громко объявила королева, а мне это уже не понравилось. – По традиции приём должны открывать мы с его величеством, как делали это уже два десятилетия. Но мне кажется, в этом году можно сделать исключение. Сегодня в зале присутствует молодая семья, чей брак, как и наш, благословлён богами. Надеюсь, они не откажут нам и откроют этот вечер.
Вот же ссс... Знает, что у меня это первый приём, а у крокодила травма ноги, из-за которой он не танцует. И всё равно просит исполнить первый танец, надеясь, что мы опозоримся на глазах у всей аристократии. А ведь именно это и случится, если супруг согласится.
– Прошу простить, ваше величество, но вынужден отказаться, – обломал Ричард гадину. – Всему виной моя травма. Не хотелось бы оттопать прекрасные ножки моей драгоценной супруги.
– Ох, я и вправду забыла про ваш недуг, ваша светлость, – с плохо скрываемым злорадством отозвалась королева. – В таком случае, мы можем попросить его высочество подменить вас. Он великолепно танцует и уж точно не отдавит ноги вашей дорогой Элле. Патрик, ты же не против составить пару этой юной леди?
– Почту за честь, – подозрительно резво отозвался наследник, приближаясь к нам.
Что? Зачем? Не надо мне никаких принцев! И первых танцев не надо! Я себе уже диванчик приглядела, пока никем не занятый, чтоб упасть на него и тихонечко отсидеться всё мероприятие.
Беспомощно оглянулась на супруга. Сама не знаю, каких действий ожидала от Ричарда. Повторного отказа королеве в её упорном желании заставить
