– Чего? – опешила я и понизила голос до грозного шепота, одолеваемая нехорошими предчувствиями. – Мянь-Мянь, что именно у нас произошло с Юанем?
Но тут в павильон торжественно вплыл сам господин Фань Жун, и все разговоры пришлось отложить. Ни у меня, ни у Мянь-Мянь не было желания получить отработку у самого занудного преподавателя академии, а за болтовню на своих уроках он мог припечатать неделей таких радостей.
Но думать, вырисовывая аккуратные столбцы иероглифов, мне никто не мешал. Что происходит? Откуда эти наполовину шокированные, наполовину уважительные взгляды, причем даже от стайки моих любимых юных змеючек? Это я уже молчу про парней, последние таращились как на восьмое чудо света и краснели. Ай, что-то нехорошо…
Честно: я думала, что не доживу до перерыва. Предстояло срочно допросить Мянь-Мянь, а то помимо странных взглядов я осознала еще и отсутствие в классе Пылинки с Юань Шуаем и встревожилась уже не на шутку.
Увы, главная героиня поломала мне все планы, заявившись раньше, чем я смогла выяснить, что вообще происходит. Так-то по сюжету у нас то ли прямо сегодня, то ли в ближайшее время должна случиться мелкая стычка, во время которой я пострадаю, но незначительно, смешно и по собственной дурости, но в дораме и близко не было таких слов, как:
– Что ты сделала с Юань Шуаем, гадина?! Как ты посмела?!
– А что я сделала с Юань Шуаем? – Черт, неужели каким-то образом стало известно, за чьим авторством у этих двух поросят печати на попе? Но откуда? И почему тогда Пылинка вопит только про Юань Шуая, а про то, что я ее тоже разукрасила, ни слова?
– Обманом заманила к себе, да?! – продолжала распаляться мелкая засранка. Я же только и могла, что растерянно хлопать глазами, ожидая, когда на меня наконец-то скинут информационную бомбу. А что это будет именно бомба, я уже не сомневалась. Оставалось уповать лишь на то, что радиус взрыва будет не особо большим. С надеждой я бросила взгляд на Мянь-Мянь, рассчитывая хотя бы на небольшую подсказку, и получила…
– Ланлинь, ну зачем ты так? Может, в Юане все же взыграло благородство и он сам пришел, дабы искупить вину… – протянула девушка в мою защиту.
Час от часу не легче! А мне кто-нибудь собирается сказать, куда именно притопал этот ромашкозадый и каким таким интересным образом и с кем уже искуплял вину?
– Да о чем вы вообще говорите, может мне кто-то по-человечески объяснить?
Очередная попытка прояснить хоть что-то бездарно провалилась.
– Не притворяйся, что не знаешь! Я еще выясню, чем ты его околдовала, если он добровольно согласился на такое! Себя опозорила, ладно. Но его как посмела?!
Вот же, а! Положение – глупее не придумаешь. Позорю всех кого ни попадя, оказывается, и даже не подозреваю об этом. Главное, хоть бы знать, в чем меня обвиняют. Тогда и отбиваться можно. А тут прыгай, как гусь по минному полю…
Глава
22
Я сидела перед зеркалом и любовалась свежим цветом своего лица. Реально свежим – такая яркая зелень бывает только у молодых побегов, едва распустившихся. М-да, и волосы только на пару тонов темнее. Как есть кикимора болотная, весенняя.
Хих, странными дорожками, но сюжет пока движется куда надо, а что попутно мы с основными персонажами вдруг стали героями не только дорамы, но и порнушки… бывает.
Я меланхолично провела гребнем по изумрудным волосам и попыталась выстроить сегодняшний день в голове по порядку.
Там, в классе, все пошло, с одной стороны, удивительно по-дурацки и непонятно, а с другой – ну как по писаному. По написанному сценарию у меня вышел конфликт с Ланлинь, которую я спровоцировала, правда вовсе не глупыми придирками, как в оригинале, а еще более идиотской сплетней, но результат вышел что надо: Пылинка на меня наехала, я огрызнулась, припомнила мизансцену, слово за слово… Самое трудное оказалось запулить в нее детским красящим заклинанием из числа тех, что используют на празднике семи радуг. Потому что кидать его надо было не просто так, а чтобы оно обязательно вернулось ко мне же.
Ну и пожалуйста: сюжет соблюден, я, зеленая, в слезах убежала к себе, а за мной рванула только Мянь-Мянь.
И вот у нее-то мне после некоторых стараний удалось выведать, что за пердимонокль вообще приключился.
Все началось с того, что неизвестному студенту приспичило ночью прогуляться мимо моих окон. Какого демона рогатого любопытный некто тут забыл – вопрос открытый. И что самое обидное, открытый навсегда – теперь невозможно будет докопаться до источника сплетен, поскольку шушукается вся академия.
Так вот. Этот некто сумел разглядеть эпичный момент: всего на мгновение, но между колыхнувшимися (черт бы побрал здешнюю моду на огромные окна, не защищенные ничем, кроме шелковых тряпок!) занавесями он видел, как я веду на поводке, пристегнутом к ошейнику, голого выпоротого лиса в сторону кровати. Лиса с чернобуркой на заднице.
Ну вы поняли, да?
Хотя, пожалуй, тут надо кое-что пояснить. Дело в том, что воспитание у здешней молодежи достаточно строгое. Институт репутации опять же, причем, что справедливо, не только у девушек, но и у парней. Излишняя распущенность не приветствуется для обоих полов. Помолвки заключаются почти всегда не с бухты-барахты, а с серьезными намерениями. Короче говоря, умеренное пуританство, строгие родители и учителя.
Ну и, что закономерно, целый пласт тайной молодежной культуры. Сплетни, сплетни и еще раз сплетни. А кроме них… в общем, порнографию придумали отнюдь не в двадцатом веке на западе. Здесь она не просто есть, она цветет буйным цветом в виде так называемых весенних книжек. Это такие откровенно эротические сборники рассказов-инструкций, щедро сдобренные весьма тщательно нарисованными картинками. С подробностями. Про самые разнообразные практики. И про девочек, и про мальчиков, и про всех вместе в любых возможных вариациях. Плюс множество интересных «фишек», начиная с натурально нефритовых жезлов и до самых настоящих БДСМ-практик. Связывание, порка, все дела…
Весенние книги покупались из-под полы, ими тайно, но бурно обменивались студенты обоих полов. Учителя, на словах порицающие такую распущенность, на деле не особенно старались это дело пресечь, разве что некоторые совсем отбитые ханжи ярились. Ну и если по-глупому попадешься на горячем – наказывали. Впрочем, умеренно. А что делать? Молодежь есть молодежь, им еще жениться и детей заводить. И спускать куда-то пар, чтобы закрытую территорию по кирпичику не разнесли.
Ну и вот… А самое смешное, что вчера в академию приехал дядя Юань Шуая. Узнавший, как я поняла, о разрыве помолвки (которую, между прочим, одобрили обе семьи, а здесь это не шутки) и о скандальной ночной пьянке с другой девушкой. Из дорамы мне известно, что этот мужчина скор на расправу, поэтому нет ничего удивительного, что с утра Юань Шуай заметно прихрамывал, не пошел в общую купальню, не сидел в столовой и не явился на занятия.
Но это лишь мне все про его дядю понятно. А остальные студенты сопоставили факты и пришли к выводу, что несчастный жених по приказу дяди приходил ко мне каяться и я его… того. Как в последнем популярном эротическом сборнике «Боль и наслаждение в Юэяне».
И теперь все гадали: просто так я над бывшим женихом на прощание поиздевалась, или мы через его задницу восстановили отношения, то есть помолвку.
Перед глазами вновь пронеслось воспоминание: я стою и натуральным образом обтекаю и от свалившейся новой информации, и от зеленой краски у стены павильона. У нас только закончилось очередное занятие, после которого произошла дежурная стычка с Пылинкой, а точнее, продолжение первой, подарившее мне такую веселенькую расцветку. А верная Мянь-Мянь дергает меня аккуратно за рукав, куда краска не попала.
– Джейси-ин, ну мне-то скажи! – приставала она.
– Что тебе сказать? – простонала я, с ужасом понимая, что даже развеять новый слух не могу.
Ибо невыгодно мне. Что я скажу? А, нет, что вы, это был другой выпоротый голый лис у меня в кровати. Да-да, как узнала, что после разрыва помолвки жених с другой девицей пил всю ночь, так и бросилась во все тяжкие, спешно разыскав добровольца. Ну или не совсем добровольца, лишь бы напоминал Юань Шуая отдаленно, потому и связанный… И нервно захихикала, только сейчас осознав: а ведь и правда, Линь в самом деле фигурой вполне похож на него.
