актрисой и нередко добивалась желаемого, устраивая концерты для одного зрителя — меня. Но в какое-то время ее слезы перестали на меня действовать. Наверное, я просто перестал верить в их искренность.
— Ладно, — вздохнул я. Пришлось смириться с мыслью, что спокойной жизни придет конец. Я снова буду выслушивать бесконечные жалобы от прислуги на отвратительное поведение исы Кальдор, и лицезреть рядом с собой, собственно, саму ису Кальдор.
Поднявшись из-за стола, я взял кружку с остывшим отваром.
— Где она? — спросил у поднявшегося вслед за мной короля.
— В холле. И, скорее всего, уже сильно недовольна задержкой.
Я вздохнул.
Может, выгнать ее к хаффу? Зачем мне эта головная боль? Мои чувства к Бьянке угасли давным давно, и я больше не видел в ней того очарования, которое пленило меня при первой встрече. Ее тело больше не разжигало во мне инстинкт охотника. А думая о постельных утехах, я невольно представлял Хейли, ее узкие плечики, тонкую талию и аккуратную грудь, что идеально лежала бы в моей ладони. Жаль, что мне так и не удалось вкусить ее, хотя пока она жила в замке, мысль об этом сводила меня с ума. Наверное, в этом и есть сила истинной пары — мне нравилось в ней абсолютно все, ее внешность, ее голос, ее запах. Я возбуждался от одной мысли о том, как буду ласкать ее тело.
Бьянка действительно ждала в холле. Сердито поджав губы, она сидела на одном из трех своих огромных сундуков с вещами и смотрела в одну точку, вероятно, о чем-то задумавшись. Но стоило ей услышать шаги, как драконица вскочила и опрометью кинулась ко мне.
— Драгос! — изящные, но сильные руки обхватили мою шею, и в нос ударил запах духов, такой приторно сладкий, что я с трудом сохранил невозмутимое выражение лица. Она покрывала мое лицо быстрыми легкими поцелуями, оставляя влажные следы и, вероятно, свою помаду.
Лориан тихо хмыкнул рядом и сделал попытку ретироваться.
— Я, наверное, пойду, — сказал он. — Королевские дела не терпят отлагательств. Совет вам, да любовь, как говорится, не буду мешать.
— Останься, — я оторвал от себя Бьянку и покачал головой в ответ на ее обиженный взгляд. — Надо еще обсудить то, что я показывал на карте.
Король удивленно поднял брови.
— Разве мы не…? — начал было он и осекся под моим выразительным взглядом.
Если бы кто-то не знающий увидел нас со стороны, он бы усомнился, что Лориан король, а я всего-лишь его верный генерал. Но мне так сильно не хотелось оставаться наедине с Бьянкой, что это можно было назвать трусостью. Даже на поле боя я никогда так не пасовал, как в холле собственного замка. Но абсолютная тишина в штанах лишний раз доказала, что все чувства к этой женщине во мне угасли. Осталось лишь глухое раздражение. Но я готов был терпеть ее, если она могла принести мне наследника. Когда-нибудь. Не сейчас. Сейчас даже мысль о близости с бывшей любовницей казалась мне предательством Хейли, несмотря на то, что моя истинная пара уже об этом не узнает. Никогда.
На шум в холл вышла моя экономка, рэя Эрта. Я не держал в замке большой штат прислуги, довольствуясь необходимым минимумом, что всегда очень раздражало Бьянку.
— Где твоя горничная? — спросил я, так как драконица, судя по всему, на этот раз прибыла одна, без своей раздражающе любопытной служанки.
— Я не знала, примешь ли ты меня, и не стала брать ее с собой. Я открою ей телепорт.
Я кивнул и отдал Эрте кружку и все необходимые распоряжения. Когда экономка ушла, уведя с собой Бьянку, я смог ненадолго перевести дыхание. Слуги унесли сундуки, и в холле снова стало тихо.
— Идем, — я направился к столовой. — Позавтракаешь со мной и займешься своими безотлагательными королевскими делами. Кстати, почему бы тебе самому не жениться на Бьянке?
— Я все еще жду свою истинную, — пожал плечами Лориан. — И не могу жениться ни на ком, кроме нее.
— А если ты так ее и не встретишь?
— Я дал себе еще десять лет, — чуть помедлив, ответил король. — Если за это время не встречу, женюсь на подходящей кандидатуре. Скорее всего, это будет родовитая драконица с Новой Твердыне. Нам давно пора заключить с ними крепкий союз.
Во мне шевельнулось что-то, похожее на сочувствие. Если я мог плыть по течению и предаваться своему горю, то правитель Сумеречного Континента даже на это не имел права.
— Тогда как только разберемся с шанарами, займемся поисками, — предложил я, и Лориан с тихим смешком хлопнул меня по плечу.
— Так и сделаем, — ухмыльнулся он. — А что сегодня на завтрак? Пахнет просто потрясающе.
Поначалу я еще пыталась считать дни, проведенные в Друм-холле, но потом признала это занятие бесполезным. Время шло слишком быстро, неумолимо приближая дату свадьбы, назначенную Видаром. Однокрылый не сдержал своих угроз, не тронув меня и пальцем. Видимо, мое поведение показалось ему достаточно благоразумным, чтобы не прибегать к наказаниям. Мужчина, который поначалу пугал меня и вызывал отвращение, оказался хорошим учителем. Временами он куда-то надолго пропадал, а когда возвращался, занимался со мной практической магией. В Друм-холле был один зал, где ограничение оказалось снято, и где, в конечном итоге, подтвердились мои худшие опасения.
Во мне не было ничего от целителя. Когда я, под руководством Видара, впервые обратилась к своему новообретенному дару, зал, в котором мы занимались, погрузился во мрак. Тени так густо заполнили его, что я едва могла дышать. Они рвали меня на части, шептали мне в уши слова ненависти и не хотели подчиняться. Но шанар помог мне обуздать их, а потом долго укачивал в своих объятиях, чтобы я могла прийти в себя. После этого я наотрез отказалась пользоваться своим даром. Это было зло в чистом виде. Концентрированное разрушение, которое я не могла контролировать. Тени рвались из меня, травмируя мое тело, и если бы не шанар с его целительским даром, я бы, наверное, погибла.
Ночами меня преследовали кошмары. Мне снился Драгос, разорванный тенями, снилась моя деревня, выжженная дотла, и Видар, который склонялся ко мне для поцелуя. И даже спустя недели лицо моего Дракона оставалось четким. Я видела его в мельчайших деталях. Его высокие скулы, чувственные губы и карие глаза, в которых мерцало пламя. Меня неудержимо тянуло к нему, но шанар не оставил мне ни единого способа избежать своей участи. Уезжая, он надевал на меня ошейник, как на какую-то псину, и длинная цепь
