Кажется, она даже успела оглохнуть на несколько секунд, потому что — оказывается — госпожа Мотоко уже несколько секунд яростно отчитывала немую служанку за кривые огурцы, которые она принесла. Яра проглотила смешок, и он разорвался у нее в груди мелкой дрожью. Она тряслась всем телом, пока ее разум пытался охватить всю абсурдность ситуации, в которой она оказалась. Реншу положил руку ей на спину и провел ладонью по спине, успокаивая, как ребенка. Яра удивленно подняла глаза. На его губах играла теплая улыбка.
Девушка потянулась к нему и оставила аккуратный поцелуй на губах. Несмелый. Словно украденный. Реншу склонился к ней, крепче прижимая к себе.
— Я надеюсь, я еще долго буду влюблен в Вас, как в эту самую минуту, — прошептал он.
Госпожа Мотоко тем временем уже отправила служанку с новым поручением. Пока та, раздраженно шаркая, слонялась по коридору в поисках шелкового пояса, не слишком жесткого, но и не слишком тонкого, госпожа подошла к двери и осторожно постучала.
Император кивнул и жестом попросил девушку вернуться в комнату. В этот же самый момент внешняя створка купальни открылась. В дверях показался господин Юн. А потом госпожа Мотоко втянула Яру обратно в комнату. Как раз вошла Умэ с корзиной овощей. Госпожа Мотоко придирчиво осмотрела их и махнула рукой, позволяя немой служанке оставить свою ношу.
— А зачем это? — спросила Яра.
— Как зачем? Чтобы ты в первую брачную ночь в обморок не упала. Или, того хуже, по неумению обеспечила Империи династический кризис, — расхохоталась госпожа Мотоко и бросила быстрый взгляд на Умэ. — Можешь идти.
Служанка поклонилась и скрылась за дверью. Госпожа Мотоко подошла к корзине и принялась рыться в принесенных овощах.
— Ага, вот подходящий экземпляр! Ну давай, покажи, что ты сделаешь, когда увидишь это впервые. Не волнуйся, он не будет таким же зеленым.
***
Шани ушла на прогулку, а прислуги было не дозваться, поэтому Ики пришлось самой открыть дверь. Как бы ее ни раздражала перспектива свадьбы с генералом-губернатором Джао, к некоторым вещам она привыкла довольно быстро. Например к тому, что всякие раздражающие мелочи можно поручить слугам. За такое короткое время она уже и забыла, что такое набирать себе ванну, готовить чай или прибирать постель. Дома прислуги было гораздо меньше. И теперь ее отсутствие ощущалось гораздо острее.
Когда на пороге показалась Умэ, Ики чуть не вскрикнула. Служанка тут же зашла в домик и прикрыла дверь.
— Закричишь, и я сделаю так, чтобы твоя смерть выглядела самоубийством, — шепнул человек, притворявшийся Умэ. Тайком Ики то и дело рассматривала его за исполнением обязанностей служанки. Гладко выбритое лицо, невесомый макияж и закрученные в тугой узел волосы делали его неотличимым от сотен не слишком красивых девушек, каких можно встретить на каждой улице.
— Проходи, — скривилась девушка. — Что тебе нужно?
— Одно маленькое дело. Не хмурься так, красавица, — ухмыльнулся он. — Если все пройдет, как нужно, то кто знает… может, ты станешь новой императрицей. Пристроишь ко двору сестрицу. Только действовать нужно осторожно.
***
Вечером начался проливной дождь. Холодные капли барабанили по крышам, подоконникам и террасам. При других обстоятельствах праздник бы отменили, но госпоже Харуке Мин так не хотелось лишний раз пререкаться с Императором, что она просто увидела в такой погоде добрый знак и приказала перенести празднование в соседние залы главного дома. В западном зале праздновали и проводили церемонии мужчины, а в восточном — женщины. Спустя пару часов все должны были встретиться в главном зале и продолжить чествовать молодых.
Яра просидела всю «женскую» часть на небольшом помосте, устланном подушками. Девушки и женщины приносили ей цветы и вино с пожеланиями всех благ супружеской жизни: уважения, смирения, огромного количества детей. Даже Ики Чен подошла, чтобы пожелать ей счастья, и преподнесла ей чашу сладкого розового вина. Вино было очень кстати, Яра сразу повеселела, и уже не могла дождаться, когда начнется основная часть празднования с музыкой и танцами. Тело само рвалось в пляс, почти горело.
Когда, наконец, настало время переходить в главный зал, девушка блаженно размяла ноги и спину, потянулась всем телом. Присутствующие женщины недоуменно переглянулись при виде такого поведения. А Яра, как ни в чем не бывало, приказала своей «свите» следовать за ней. Стоило ей сделать шаг, как мир вокруг закачался, принялся пульсировать, то давя на нее всей мощью, то сжимаясь тесным кольцом. К горлу подкатила тошнота. Ноги подкосились. Она упала бы, если бы не подоспели служанки.
В ушах зазвенело. Свет резал по глазам, как нож. Яра не сразу поняла, что над ней склонились сразу несколько женщин, мама, госпожа Мин, госпожа Мотоко, наперебой отдавая приказания служанкам.
«Выведите ее на воздух. Выведите ее на воздух», — эхо звенело в голове, и от каждого звука Яру встряхивало, горло тут же сжимал болезненный спазм. Девушка прижала ладонь к лицу, и в ту же секунду служанки в четыре руки понесли ее на террасу, прямо под проливные струи дождя. Яру тут же охватил озноб. Она осела на деревянный пол и перегнулась через перила, беспомощно раскрыла рот, позволяя всему съеденному и выпитому покинуть желудок.
«Никак, в тягости», — хихикнула Ики Чен стоявшей рядом женщине. Та шепнула это же своей соседке. Сплетня полетела дальше, обрастая новыми подробностями, как снежный ком, пока Яра корчилась на деревянном полу. Хотелось попросить о помощи, но губы не слушались.
Стоявшая рядом Умэ присела к госпоже, протягивая ей стакан воды. Яра принялась жадно пить, чуть не захлебываясь.
— Тише, тише, госпожа Кин, — раздался убаюкивающий мужской голос. Девушка удивленно подняла голову, а через секунду перед глазами все померкло.
Глава 10. Пропажа
Когда Яра открыла глаза, мир все еще качался. Правда, теперь не так размашисто. Просто кренился то в одну, то в другую сторону, время от времени поскрипывая. Перед глазами все еще роилась темнота, и девушке потребовалось несколько секунд, чтобы понять, в чем дело. На ее глазах была плотная повязка. Она осторожно пошевелила руками. Тело неохотно подчинилось, отзываясь тупой ноющей болью. Руки и ноги связывать ей не стали. А с другой стороны, куда она денется, из движущейся повозки, безоружная и, судя по ощущениям, босая, в тяжелом платье. Попытаться сбежать таким образом было бы самоубийством, а Яра у себя подобных наклонностей не замечала.
Она уперлась руками в выстланный ковром пол повозки и, приложив немало усилий, села. Потянулась к повязке.
— Не советую этого делать, — раздался мужской голос совсем рядом. Вкрадчивый. Мягкий. Бархатистый. И почему-то знакомый. Воспоминания ослепили яркой вспышкой.
— Это были Вы, — Яра повернулась на звук голоса. — Вы были на той террасе. Дали мне воду. Вы отравили меня.
— Совсем немного усыпили, на время.
По коже пробежал озноб. Яра обхватила себя руками, и тут же отметила, что ткань ее платья была все еще влажной. Значит, прошло немного времени с тех пор, как ее…
«Похитили», — услужливо подсказал здравый смысл. От этой мысли девушку снова замутило. Не успела она стать невестой императора, как ее тут же кто-то решил похитить. А что будет дальше? Ее используют для шантажа? Или просто убьют? Изнасилуют? Разрежут на куски и отправят по частям в столицу? Воздуха стало катастрофически не хватать, к горлу подкатил горький ком.
— Не бойтесь, госпожа Кин, — раздался все тот же мягкий голос. — Если Вы будете вести себя, как подобает леди Вашего происхождения, то с Вами будут обращаться соответствующе.
«Вы так милы, что я вот-вот забуду, что меня опоили, запихнули в коробку на колесах и везут в неизвестном направлении», — чуть не рыкнула она, но вовремя прикусила язык. В словах незнакомца была доля правды. Она была не в том положении, чтобы кричать, звать на помощь или просто всячески мешать. Скорее всего, эти люди вооружены, и явно не глупы, раз сумели похитить невесту императора из охраняемого дворца, минуя все посты и стражу.
