бы сказал – лет двадцать. А то и больше. Немного.
-А что скажешь по навыкам скалолаза? – отвертелся я от прямого ответа.
-Да. Раньше она ползала где-то. Не по скалам. Но близко. Ошибки есть, но поправимо. Я б занялся. Если ты не против.
-Если она не против, - кивнул я на Птаху. –Надо же ей чем-то себя занять, пока еще тепло.
Маха.
Мужики развалились на солнышке, и только что не мурлыкали, как большие коты. Им было явно жарче, чем мне. Драконы! Серега сообщил, что не смотря на рептилоидность, они меньше восприимчивы к холоду. Вроде как внутри каждого дракона есть огонь. Он-то их и греет. Мне бы так! Гора хоть и не великая, изрытая трещинами и выступами, за которые так удобно цепляться пальцами, но все же не скалодром, куда мы с Алешкой выбирались едва ли не каждый выходной. Брат никогда не рассказывал мне, где он служил. Подозреваю, что лишь папа имел крохотный кусочек информации, которой делиться ни мамой, ни тем более со мной, не спешил. И хотя у меня страшно чесался любопытный нос – я делала вид, что мне это совершенно не интересно.
Так, Птаха! Сопли-слюни подобрала, воспоминания о любимых людях в сердце спрятала и на замочек закрыла. Лицо соорудила, улыбочку – чтоб даже гланды видны были. Незачем мужикам знать, какая боль жжет мою душу. Даже Андрэ.
Любуемся природой.
А я сказала – любуемся! Красота же! Осень в самом разгаре. Склоны гор поросли деревьями. Не знаю пока – какими именно. Лиственные уже пожелтели –будто в тяжелых золотых уборах стоят. Задумчивые такие, как зрелые дамы в преддверии старости. А между ними – явно хвойные – на фоне золота они как прорехи.
Поместье Андрэ находится в горной долине, уютной и тихой. И что меня особенно радует – комары отсутствуют как класс! Совсем рядом речка Громыхалка. Даже сюда, на вершину горушки, доносится ее песня… Ненавязчиво, фоном, который уже воспринимается как естественный. Кажется, смолкни сейчас речушка – и станет неуютно. О, а вон там, кажется, отара бродит! Большая! Ну точно! Овцы! Перекатываются пушистыми серыми облаками по еще зеленеющей долине.
Черт! Мне совершенно необходимо ружье!
-Что ты сказала, Птаха? – отвлекся от поедания мяса Андрэ. –Ружье?
Упс! Это я вслух? Ну, вывел меня Синий! Болтается в небе, как нечто неприличное в проруби.
-Рогатку хочу! –сообщила мрачно. –Птичку подстрелить. Фланирует тут, как у себя дома. Овец пугает. Надеюсь, это наша отара во-о-н там жирок запасает?
-Наша, - пригляделся Андрэ. – А Синий не совсем над нашей территорией. Он у себя развлекается. Меня дразнит. Додразнится.
-Ага, -согласился с хозяином Ружен. – Что-то разлетался не к добру. Ты, Птаха, с ним осторожнее. Конечно, по нашим законам, ты еще несовершеннолетняя, но когда это идиотам мешало.
И тут меня осенило! Маришка вспомнилась. Она долго за Сашком бегала. Мужик-то он симпатичный. А Маришка далеко не красавица. Толстенькая, чуточку коротконогая, с милыми веснушками, которые она считала главными врагами привлекательности и нещадно с ними боролась. Не преуспела. Однажды эта умница потащила меня к бабке Ляне. Старой-старой цыганке, невесть с каких времен отставшей от своего табора. Во всяком случае, она и в моем детстве была старой. Держала себя в чистоте. И себя. И маленький домик в две комнатки. И даже, говорят, работала в колхозе, когда он еще был. И пенсию заработала. Что ж, чудеса случаются…. Так вот, кто-то Маришке сказал, что Ляна может Сашка приворожить. Я отбрехивалась, как могла, но разве танк с пути собьешь?! Пришлось идти. Кто бы наш поход видел! Алешка, ради интересу и безопасности для, решивший за нами проследить, прихватил с собой видеокамеру. Шпионы из нас не вышли. М-да. Правда, Маришка загримировалась и закуталась в шаль так, что узнать ее можно было только по фигуре, потому я и не требовала стереть запись.
Не суть…
Бабка Ляна, прекрасно нас знавшая – на глазах ведь росли – дала Маришке воды из ведра. Велела в питье подлить, и Сашку поднести. Воду сама Маришка и притащила с колонки. А пока она за водой ходила, Ляна сказала с грустью:
-Жаль девочку. Хорошая она. Болезнь виновата. Пусть верит. Вера чудеса творит. И Сашок еще поймет это, и любить будет и Маришку, и детей. А тебя, Птаха, другая дорога ждет. Ты не знаешь – а она уже под ноги тебе легла. Приворотов тебе бояться нечего – защитят тебя от них. Бойся не понять сердцем того, кто полюбит тебя.
Расспрашивать я не стала. Просто сделала себе зарубку: внимательно смотреть на людей.
Теперь и на драконов смотрю. Вижу боль Андрэ. Глухую скорбь Ружена. Наигранную легкость Конта. Оно не явно все. Как привычный фон, как шум Громыхалки….
-Мальчики, а скажите-ка мне….
Мальчики заржали. Я недоуменно посмотрела на весельчаков.
Ухты-пухты! «Мальчикам» всем уже хорошо за шестьдесят, Серега же говорил, что Андрэ через пару дней семьдесят стукнет. Конт его ровесник. Ружен давно третью сотню разменял. И я со своей двадцаткой –«мальчики»….
-Хорошо! Сдаюсь! –подняла я руки. –Скажите мне, старички –у вас приворотные средства в ходу?
-14-
Ласт Оверст уже который день кружил над горами, пристально наблюдая за жизнью соседа. Зоркости дракону не занимать, и он прекрасно видел, что в поместье затеяли ремонт. Прибыли из столицы мастера. Следом за ними пришли повозки с тканями, коврами, какими-то мелочами, тщательно упакованными в большие коробки. А еще на длинных повозках привезли чугунные трубы. Много труб. Хозяин поместья носился, как ужаленный. Вот он отдает какие-то распоряжения высокому мужику – главному в артели строителей. Вот разворачивает большой лист, исчерченный и исписанный. Дракон, конечно, обладает зрением лучше орлиного, но даже ему трудно с такой высоты подробно рассмотреть – что именно там изображено.
А осведомитель неожиданно куда-то исчез. И спросить не у кого. Не подходить же, право, с вопросом к охране. Все же, Андрэ эгоист! Совершенно не заботится о любопытных соседях!
Ласт кувыркнулся в воздухе, и раскрыл крылья, ловя поток теплого воздуха. Посмотрел вниз – и чуть не рухнул на горы. Вот была бы штука!
По невысокой горушке ползли двое. Одного Ласт знал хорошо. Даже слишком хорошо. И попадаться в крепкие «дружеские» объятия не желал. Однажды угодил, когда по ошибке соблазнил сестру этого дракона. Кто ж знал, что милая…. как же ее
