Я глубоко вдохнул, оттолкнулся от стены и отправился в гараж. Лайнел и Рагнар отказались отвечать на мои вопросы. Многоликая после своих фокусов словно сквозь землю провалилась. Бестия советовала начать с прошлого Марилли. Я не мог обратиться к Рагнару: советник ясно дал понять, что мое вмешательство нежелательно. Потому, я решил зайти с другой стороны. В конце концов, Рофтон не единственный, кто умеет добывать сведения.
* * *
Летний день был в самом разгаре. Солнце светило вовсю, на смену утренней прохладе постепенно приходила жара. Она разгоняла снующих туда-сюда горожан, заставляла их укрываться в ресторанах и кафе, где работали кондиционеры и можно было выпить прохладительные напитки или поесть мороженного.
Я припарковал машину возле одного из баров. Под крышей этого заведения зачастую собирались только маги, чтобы пропустить рюмочку-другую и обсудить последние сплетни магического общества.
Бар принадлежал обольстительной и влиятельной заклинательнице. По дороге я успел взвесить все «за» и «против», решил, что терять мне уже совершенно нечего, и добровольно отправился в сети леди Мадлен. Глава ковена Хастис была моим другом. Во всяком случае, я наделся на то, что могу ей доверять. Поддерживать хорошие отношения с заклинателями, помимо Рималли, для меня всегда оставалось проблемой.
Я вошел в бар и несколько посетителей сразу уставились на меня. Ликаны за дальним столиком недобро переглянулись, а пара юных заклинательниц заметно оживились и захихикали, когда я прошел мимо них.
— Текилы, — прозвучало почти как приказ, и я бросил очки на барную стойку. — Я бы хотел видеть...
Закончить фразу мне так и не удалось. В дальнем углу бара хлопнула дверь. Я повернулся и увидел ту, ради которой приехал. Белое платье облегало тонкий стан Мадлен, выгодно подчеркивая все изгибы фигуры. Темные волосы крупными локонами ниспадали на обнаженные плечи и спину. Мадлен была яркой женщиной, но я считал ее красоту холодной, скорее отталкивающей, чем притягательной.
Она уверенно подошла ко мне, сократив расстояние между нами до опасной близости.
— Чем я обязана, Маккивер?
Улыбка на губах заклинательницы была завораживающей. Манящая, притягательная, беспощадная. Должен сказать, в свое время она покорила меня. Наш роман был бурным, но коротким. В отличие ото всех остальных, о подобных интрижках я забывал на следующее утро.
— И тебе привет, Мадлен.
Словно по волшебству рядом с нами нарисовался страж леди Хастис. Адам. Обычный и ничем не выделяющийся из толпы, мужчина. В черной футболке и джинсах. Он посмотрел на меня с ненавистью и неприкрытой злобой. Я мысленно усмехнулся и осушил стопку текилы.
— Ты можешь быть свободен, дорогой, — обратилась заклинательница к стражу.
От меня не укрылось и то, как он смотрел на свою подопечную. Это был взгляд полный обожания, преклонения. Взгляд преданного пса. Ликан направился к столику, за которым сидели его собратья. Официант услужливо поставил перед своей начальницей высокий бокал с мартини и поспешил исчезнуть.
— Я не надеялась увидеть тебя столь скоро.
Заклинательница подалась вперед и положила ладонь мне на бедро. Приятный аромат ее духов напоминал запах моря, зеленого яблока и древесины, свежий и опьяняющий.
— Мне нужна твоя помощь, Мадлен, — вкрадчиво проговорил я. Она отстранилась, слегка прищурила голубые глаза.
— Это уже интересно, раз ты пришел ко мне, а не к нашему королю или его советнику, — когда Мадлен упомянула Рофтона, в голосе прозвучали пренебрежительные нотки.
— Король и его советник, — я постарался повторить ее интонацию, — дали ясно понять, что мое вмешательство нежелательно. Просить их что-то рассказать бесполезно.
— И что же тебя интересует? — по-деловому осведомилась леди, а я понял, что не ошибся в выборе союзника.
Хватки и стремлению этой женщины могли позавидовать многие. Она добивалась своего любыми путями. Младшая дочь Дария Хастиса стала главой ковена после смерти старшего брата. Уже тогда, в свои восемнадцать, Мадлен покоряла всех не только красотой, но и незаурядным умом. Она была главным конкурентом Рофтона, и из нее вполне мог выйти отличный советник короля. Не сложилось.
— Возможно ли в наше время создать заклятие, которое породит на свет чудовище, вроде Химеры или Лирнейской гидры?
Леди пригубила мартини и едва не поперхнулась.
— Ты что, головой повредился? — изумилась она. — Или ты повелся на басни той девчонки?
Я промолчал.
— Брось, Гаррет, — отмахнулась Мадлен. — Быть может, обратить еще одного ликана, подобного тебе, кто-то из нас и способен, но не более того. Тебе прекрасно известно, что магия умирает. Наши предки сегодня посмеялись бы над нами, и над тем, как бездарно мы растеряли все знания, — в ее голосе слышалось неподдельное разочарование. — Еще несколько поколений, и мы мало чем будем отличаться от людей, а ты наверняка станешь свидетелем краха нашего мира.
В словах Мадлен был немалый смысл. Каждое поколение заклинателей всегда слабее предыдущего. В чем причина? Ответа на этот вопрос никто не знал.
— Мой тебе совет, Гаррет, — она выразительно приподняла брови. — Не лезь в это. Пусть другие разбираются. Человек со способностями — большая проблема. Девушку стоило убить, а ты решил поиграть в благородного рыцаря...
Я резко схватил ее за руку и притянул к себе. Стул, на котором она сидела, противно скрипнул. Теперь нас разделяло всего несколько сантиметров. Слова леди мне не понравились.
— Дело не только в Марилли. На резиденцию короля напали, угрожали его дочери, украли артефакт из сокровищницы! Что-то происходит прямо у нас под носом, но мы не знаем, что именно, и кто за всем стоит. Девушка — наш шанс разобраться.
— Мне больно, — прошипела Мадлен, — отпусти.
Я разжал хватку.
— Извини.
— Она зацепила тебя, да? — лукаво поинтересовалась леди.
Мне незачем было распинаться перед Мадлен. Она видела меня насквозь.
— Я прошу, чтобы ты нашла о ней все, что сможешь. Где родилась, выросла, кто родители. Рофтон наверняка располагает этими данными, но меня он к ним не подпустит.
— Достать бумаги не проблема, — проговорила заклинательница. — Но откуда тебе знать, что информация в них правдива? — поинтересовалась она, водя пальцем по ободку бокала с мартини. — Магия в крови человека — дело рук кого-то из нас, пусть я и не представляю, как это возможно. Этот кто-то наверняка замел следы.
— Что-то остается всегда, любая зацепка. Что угодно.
— Ты прав, — кивнула она.
— Это еще не все.
Липкий страх из утреннего видения вновь закрался в подсознание, и я ощутил как вспотели ладони. Чувство мне не свойственное, и давно позабытое.
