— Поцелуй меня сейчас же, — пробормотал он, зная: что бы ни случилось завтра, этот миг навсегда будет принадлежать ему одному.
Ему не пришлось просить дважды. Шелби потянулась к нему и пылко поцеловала, все так же радостно приветствуя его внутри себя. Ее ладони гладили мышцы у него на спине, и они напрягались под ее прикосновениями.
Толчки удлинились, член входил в нее до основания. От каждого удара напряжение в животе Сикса росло и росло. Неожиданное, ошеломительное удовольствие становилось все сильнее и сильнее.
Мышцы внутри Шелби начали сокращаться, и в тот же момент Сикс, издав глухой стон, усилил выпады, впиваясь в ее тело глубже, сильнее, быстрее. Она уронила голову ему на плечо. Волны дрожи сотрясали ее тело. В тот момент, когда Шелби испытала оргазм, казалось, ее дыхание остановилось.
Сикс долго не раздумывал. Его собственный оргазм показался ему настоящей лавиной. Внутри нее стало еще теснее от резких спазмов, а он продолжал жесткие удары, прижимая ее к себе с сумасшедшей силой, целуя ее, трогая, чувствуя ее.
Когда их дрожь, одна на двоих, отступила, звенящую тишину в комнате нарушало только их прерывистое дыхание.
Неужели это он несколько минут назад мог только стоять и восхищаться, глядя на нее? Глаза Шелби были закрыты, но на губах играла легкая улыбка, и если мечтательный вздох можно было считать показателем, то ей понравилось все это не меньше, чем ему самому.
Правда была в том, что оргазм был похож на чувство, которое испытывал Сикс, выполняя свою работу. Только на этот раз забирали его душу.
* * *
— Кажется, у меня все-таки имеется один секрет, — сказала Шелби, чем немало его удивила.
Она открыла глаза, которые блестели каким-то новым блеском. А от ее улыбки просто дух захватывало.
— Я никогда раньше не испытывала оргазм, — проговорила она и, заметив его недоверчивый хмурый взгляд, добавила: — То есть не испытывала его с мужчиной.
Губы Сикса дернулись в улыбке. Ее слова почему-то заставили его почувствовать себя важным, значимым.
— Это далеко не единственный способ его получить, — сказал он. Если его голос и прозвучал с некоторой долей самодовольства, то Сикс ничегошеньки не мог с этим поделать.
Шелби захихикала.
— Ни капельки в этом не сомневаюсь. Ну а теперь, может, отпустишь меня, и устроимся на более удобной поверхности?
Как только маленькая ладошка, намного меньше и бледнее его собственной, оказалась в его руке, они в мгновение ока уже были в ее комнате. Шелби отбросила край пухового одеяла и шлепнулась на кровать, глядя, как он обходит комнату и присаживается с другой стороны.
Сикс несколько раз подпрыгнул, словно проверяя кровать на прочность, а потом улегся рядом с Шелби. Ему понравилось, даже очень.
Подтянувшись к изголовью, он положил на кровать ноги и, сложив руки под головой, принялся оглядывать комнату.
— У тебя очень удобная кровать, Шелби.
— Рада, что тебе нравится, — отозвалась она, удовлетворенно улыбаясь. — Полагаю, ты в первый раз в постели женщины?
Он тихо засмеялся, когда Шелби прильнула к нему. Впервые кто-то обнимал его так. Впервые… смертная жизнь казалась такой привлекательной.
Сикс обнял ее за плечи и крепче прижал к себе, а она положила голову ему на грудь, тепло прижавшись к нему щекой. Он смотрел на книжную полку на противоположной стене, но на самом деле не видел ее, потому что его душа была переполнена ощущением полного умиротворения. Было так приятно чувствовать рядом ее гибкое тело и слышать, как бьется ее сердце.
Посмотрев на сияющие рыжие волосы на макушке Шелби, Сикс опустил взгляд и заметил, что она лежит с закрытыми глазами, а ее дыхание стало ровным, размеренным. Он погладил ее по щеке, большим пальцем провел по скуле и признался:
— Мне нравится быть здесь. С тобой. — Уголки его губ изогнулись в улыбке, но ей не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, что он улыбается: это чувствовалось в его голосе, в каждом его прикосновении. — Очень нравится.
— Мне тоже нравится, — отозвалась Шелби и посмотрела на него. — Нравится быть в твоих объятиях. Ну и в моей комнате, ясное дело, — поспешно добавила она и рассмеялась. — И почему я это делаю?
Обхватив руками ее талию, Сикс усадил ее на себя так, что его член оказался у нее между ног. Накрыв ладонями ее ягодицы и не отрывая взгляда от ее губ, он почувствовал, как голодное желание возвращается. Он сжал пальцами ее плоть и заставил потереться об себя.
— Я опять тебя хочу.
— Сикс, — начала Шелби, заключив его лицо в ладони и почувствовав, как короткая щетина царапает ее кожу. На ее губах играла задумчивая улыбка. — Почему у меня такое чувство, будто я тебя знаю?
Выражение его лица изменилось, помрачнело. Потому что души знают все.
— Как будто я по-настоящему знаю тебя, — продолжала Шелби, — много-много лет. Ты здесь вырос? В какую школу ты ходил?
Сикс поднял голову и потерся губами о ее губы, а затем, прикрыв глаза, прошептал:
— Ты действительно меня знаешь.
А я только что нашел сам себя.
Он не ожидал, что окажется здесь. В небытии. Только не сейчас и не так. С пустыми руками. В бешенстве и отчаянии.
Сикс едва сдержал готовые сорваться с губ проклятия.
— Смерть! — позвал он, и многократное сухое эхо вернулось к нему. Тогда он попробовал еще раз, громче: — Смерть!!!
Посреди небытия, полной тьмы и безграничности того места, где обитала Смерть, послышался ее голос:
— Итак. — Фигура Смерти материализовалась, и туман расступился, пропуская ее вперед. В этот раз на ней не было плаща, но черное, как ночь, платье развивалось позади нее вместе с совершенно белыми волосами. — Где моя душа?
— Ее здесь нет.
— Это я вижу, — глубоко вздохнула Смерть. — Но ты не переживай. Она будет здесь. Я ведь говорила, что Эйт позаботится о ней, если ты не сможешь…
— Пожалей ее.
Смерть издала звук, похожий на резкий вдох.
— Если ты ищешь чуда, то пришел не по адресу.
— Пожалуйста, — попросил Сикс, и голос дрогнул от переполнявших его чувств.
— Ее уже ждут.
— Отпусти ее, — снова попросил он, на этот раз намного тише.
Смерть уставилась на него, а потом рассмеялась, закрыв лицо руками.
— Не могу поверить, что вообще обдумываю это. Нет, Сикс. Тебе известен порядок вещей.
— Не забирай ее. Дай ей прожить эту жизнь до конца.
— Это и есть ее конец. А ты позволяешь своим чувствам вмешиваться в работу. Ты не должен этого делать. Это первое правило жнецов: ты должен оставаться безучастным, должен…
