— Я здесь не для того, чтобы нанести ей вред, и даже если бы я была здесь ради этого, я не могу оборвать её нить. Как и не сможет Атропа.
Испытав облегчение от этой порции информации, я повернулся лицом к богине.
— Почему ты здесь?
— Я наблюдала за вами двумя. — Она шагнула в сторону. Солнечный свет, пробиваясь сквозь ветви, стекал по её обнаженному плечу и поверх платья. Материал мерцал. — Я знаю, что тебе больно видеть её такой. Ты слишком сильно её любишь.
Я не видел причины, никакого основания, чтобы врать богине Судьбы.
— Больше всего на свете, и без неё... — Прочистив горло, я отвел взгляд. Я не смог закончить предложение, позволив ей самой домыслить.
— Продолжать жить будет подобно существованию без половины себя? — Она кивнула, когда я снова на неё посмотрел. — Ваши нити сплетены. Это не моих рук дело, понимаешь?
Я ни черта не понимал. Теперь я понимал чувство безысходности, когда она разговаривала с оракулом. Я открыл было рот, но затем закрыл его. Осознание проскользило по моей коже, словно вязкое масло.
— Ей было Предназначено Судьбой быть с Сетом, верно?
Она посмотрела на пеня и её улыбка угасла.
— Было, но у Судьбы много на неё планов.
— Что с ней произойдет? — Спросил я прежде, чем смог остановить себя. Каким-то образом я знал, что задавать богине Судьбы подобного рода вопрос было равно невзрачным навыкам общения.
— Ты не спрашиваешьо себе?
Конечно, было любопытно, но моя судьба меня не интересовала. Я отрицательно покачал головой.
Её брови приподнялись.
— Большинство не прошло бы мимо возможности узнать свою судьбу, но я не могу рассказать тебе, что же ждет твою Александрию. Некоторые вещи неизвестны даже нам.
Разочарование просочилось в меня, обернув свой путь вокруг моих костей, словно прилегающий переплёт. Я повернулся обратно к Алекс. Она наблюдала за нами, широко раскрыв глаза, её руки застыли над лепестками.
— Всё хорошо, — я выкрикнул ей.
Алекс была без движения целую минуту, и затем собрала все сорванные ею лепестки, побросав их в ручей один за одним.
Клото тоже наблюдала за Алекс.
— Их нити плотно сплетены — Первого и её.
Мои кисти рук сжались.
— И нет способа их распутать?
Она склонила голову.
— Нет. Также как и ваши не могут быть распутаны. Судьба это судьба, понимаешь, но есть кое-что, чего мы не принимаем во внимание, когда скручиваем нити жизни, даже когда мы разрываем их.
Часть меня не ожидала получить ответ, но я все же спросил.
— И что это?
— Любовь. Мы не принимаем в расчет любовь.
Я посмотрел на неё.
— Серьезно?
Она рассмеялась и смех разнесся ветром.
— Любовь — это такое дикое и безрассудное создание. Её нельзя запланировать или спрясть. Она неконтролируема. Любовь может существовать одновременно с Судьбой, или может уничтожить её. Любовь — это единственное наиболее могущественное творение, чем Судьба.
Слова медленно впитывались в меня, пока я пристально смотрел на богиню. Не поэтому ли богиня нанесла такой неожиданный визит?
Её белые глаза пылали и зудели электричеством.
— Ты хочешь знать как разорвать связь?
У меня перехватило дыхание.
— Да.
Бровь Клото изогнулась, выказывая симпатию. Шагнув вперед, она положила маленькую ладошку мне на грудь, прямо над сердцем.
— Нет ни бога, ни человека, способного разорвать их связь, но всё ещё есть надежда. — Она опустила руку и отступила, кивая головой. — Есть сердце, Айден. Есть любовь, а это означает, что всегда есть надежда.
Затем Клото окружило нечёткое мерцание и она исчезла. Чувствуя себя так, словно мои нервы были обнажены, я выхаживал вокруг упавших веток и поваленных деревьев. Достигнув берега, где находилась Алекс, я осознал, что затаил дыхание.
Что-то внутри меня формировалось, складываясь вместе в единую картину.
Алекс повернулась ко мне, её раздробленные глаза встретились с моими. Смесь коричневого и золотого была настолько красивой, насколько это было душераздирающе. Я действительно вглядывался в них, ища доверие, которое всегда было там, сильную привязанность и любовь, спрятанные глубоко внутри неё. Никакой шнур — никакая связь — не могли полностью уничтожить это. Именно поэтому она не разбила ожерелье, которое я сделал для неё.
Всё ещё была надежда.
Клото сказала, что любовь сильнее Судьбы. Было ли это на самом деле ответом на то, что я искал? Любовь — наша любовь друг к другу?
Затем я вспомнил, что однажды мне сказала Алекс. " Я не потеряю себя потому, что ... ну, то что я чувствую к тебе, это никогда не позволит мне забыть кто я есть на самом деле."
Почему-то я забыл об этом. Я верил, что она забыла кто она есть, но в действительности никто из нас, особенно я, не имел надежды, как только она Пробудилась — не такого рода нескончаемую веру, которую видят люди в нелёгкие времена. Допустим, что это не было обычное нелёгкое время, с которым сталкиваются пары.
И что я ответил ей тогда? "Я никогда не позволю тебе забыть кто ты."
Опустив свой взгляд, она раскрыла ладонь и оставшиеся лепестки вылетели из её хватки, развеваясь по земле, словно тоненькие рваные кусочки бумаги.
— Здесь красиво ... и тихо. Мы можем побыть здесь немного подольше?
Я не был уверен в том, что я делаю, когда я положил свои ладони ей на щеки, отклонив её голову назад.
— Алекс ...
Вместо того, чтобы исправить своё имя, она позволила этому соскользнуть. Её глаза изучали мои.
— Айден?
Мои губы изогнулись в улыбке для неё — всегда для неё.
— Ты веришь в любовь?
— Да, — ответила она без колебаний. — А ты?
— Верю. — Мои руки соскользнули ей на плечи и она вздрогнула. — Я верю в любовь.
Густые ресницы снова распахнулись веером над её щеками и ухмылка слегка коснулась её губ.
— Я думаю, что влюблена.
Всего четыре слова остановили моё сердце, тогда как встреча с полчищем демонов не смогла этого сделать.
Она прикусила губу и слабый румянец окрасил её щеки.
— Я чувствую это здесь, — сказала она, положив руку на грудь и затем на живот, — и здесь. Это так, словно недостаточно воздуха или места внутри меня. Так, что я могу ... разорвать кожу или утонуть в этом, и это не будет плохо. Я не знаю почему я чувствую все это, но я всегда так чувствовала ... и буду чувствовать. — Она приподняла подбородок и всё её лицо было залито румянцем. — Это ты. Я ... я люблю тебя.
Сердце сильно колотилось, я притянул её к себе в сильные объятия, подняв её вверх, оторвав от земли. Её хихиканье было сдержанным, но лёгким. Я уткнулся лицом ей в волосы.
