Я не чувствовала себя тварью, я говорила то, что думала. Если она хочет меня оскорблять, то пусть, но это не значит, что я буду молча сносить всё. Нет, у меня тоже есть зубы, и пусть редко, но я всё равно умею их показывать. Конечно, кто-то мог бы сказать, что я не права, что разрушаю чью-то семью, но у меня почему-то было такое ощущение, что эта семья давно развалилась, если вообще существовала. Для счастья недостаточно тянуть одеяло на себя, нужно, чтобы им укрывались двое, иначе всё это не имеет никакого смысла.
— Развод? Девочка, ну, как ты можешь быть такой наивной? Мужчины говорят много, но не всему стоит верить. Развод… вполне возможно, рано или поздно мы с Костенькой разведемся, но будь уверена, это будет не из-за тебя, да и уйдет он не к тебе. Я уже говорила, я прощаю ему шлюшек в его постели. Оборотни темпераментны, им нужно больше, чем людям. А уж секс! — она засмеялась, словно это была забавная шутка. — Секс нужен им особенно. Да, я думаю, ты и так это поняла, и без моих подсказок. Но вот подумай, это сегодня он такой нежный и ласковый, а что будет завтра, когда в нём проснётся зверь? Хочешь это почувствовать? Уверена, что нет. Ты сбежишь от него быстрее, чем успеешь об этом подумать. Так что не строй планов, не тешь себя детскими иллюзиями. Костя — мой муж, и останется моим мужем, чтобы он там тебе ни говорил.
Я сжала пальцы в кулак, стараясь, чтобы улыбка все также цвела на моём лице. Светлане не стоит знать, что я на самом деле чувствую, хватит! Все вечно распоряжаются моей жизнью, уверены, что лучше знают, как мне поступить. Ну уж нет!
— Подозреваю, что не одна я живу иллюзиями.
Хотела сказать это мягко, может быть, чуть насмешливо, но получилось слишком резко, нервно. Светлана это заметила и улыбнулась, будто победила в нашем споре, Хотя мне кажется, что в этот раз мы всё равно остались при своем.
Сердце гулко стучало, заглушая мысли, и из-за этого оказалось, что тишина в столовой неполная, что кто-то смеется надо мной. Чуть торопливо отбросила в сторону салфетку, отодвинула стул, отчего его ножки скрипнули по полу, добавляя к звукам неприятного и раздражающего.
— Приятного аппетита! — Я даже нашла в себе силы, чтобы улыбнуться ей, не показать, как она меня раздражает. — Если захотите присоединиться, то я буду с вашей дочерью, в саду.
Светлана сощурилась, но отвечать не стала, неопределенно махнула рукой, словно я была служанкой, прислугой, мнение которой не учитывалось.
Стараюсь не злиться, покинула столовую и направилась в сад. Мне бы, конечно, найти Костю и поговорить с ним, объяснить, что хочу съездить домой для того, чтобы помочь жене брата. Он ведь должен меня понять? Даже если и нет, она всё-таки часть моей семьи. Я не могу бросить ее на произвол судьбы.
Дашин смех услышала сразу. Небольшой детский городок, очевидно построенный специально для неё, располагался сразу за домом. Я уже хотела было пойти к ней, но что-то меня остановило, какое-то неясное чувство, не тревога, будто смущение оттого, что за мной наблюдают. Оглянулась и замерла, с трудом удерживая счастливую улыбку.
Прислонившись к большому дереву, наблюдая за каждым моим движением, стоял Костя. От его взгляда по коже пробежал жар, я прикусила губу, с трудом сдерживая вздох, и сделала ему навстречу едва заметный шаг. Но Косте этого оказалось достаточно. Он довольно ухмыльнулся, качнул головой, будто приглашая меня подойти к нему. Кажется, я должна была взять себя в руки, вспомнить, что собиралась делать, на мозги совершенно отказали. Я чувствовала себя игрушкой, которая управляется с помощью пульта. Куда поманили, куда позвали, туда и иду. Совершенно ничего не имела против, хотя надо было бы возмутиться своей бесхребетность и желанием, которое затмило все нормальные, человеческие мысли. Во мне осталось только новое, ещё неизведанное чувство, открытое Костей этой ночью. Наверное, он, умудренный опытом мужчина, точно знал, что со мной будет, уж точно, после всего того, что я испытала в первый раз. Для меня эти чувства были диковинной зверюшкой, я не знала, как себя контролировать. Да, впрочем, и не хотела. Кому нужен контроль, если он лишает такого простого мимолетного счастья, радости. Пусть сегодня я была слабой, но это не означало, что потом не смогу справиться с собой, не смогу контролировать эти всплески желаний при виде одного-единственного мужчины.
Я шла к Косте, совершенно не обращая внимания на то, что творится вокруг. Мне было всё равно, увидят нас вместе или нет, почувствуют ли оборотни запах моего желания. Да я и не знала, могут ли они действительно ощущать такое или это тоже сказки. Я готова была признать, что совершенно ничего не понимаю в том, что происходит вокруг меня. Как и в том, что готова и дальше следовать глупому зову сердца, надеясь, что рано или поздно он приведет меня на верную дорогу, к моему личному горшочку с золотом, который хранится на конце радуги.
— Как спалось? — когда я подошла совсем близко к нему, спросил оборотень.
— А тебе? — получилось игриво.
Костя не ответил. Он просто взял меня за руку и повёл куда-то за собой. Деревья шумели, коротко подстриженная трава скрадывала звуки шагов, и мир вокруг казался сказочным. Я так и ждала чуда или волшебства, которые мне обещал взгляд оборотня. Мы миновали
дорожку и ступили в неизведанную, дикую часть парка. Впереди что-то белело, и я удивилась, когда увидела там увитую плющом довольно большую беседку.
Она спряталась в цветах и зелени, будто приглашая уединиться.
Я посмотрела на мужчину, затормозив его немного, и он, рыкнув, подхватил меня на руки. Мне оставалось лишь засмеяться и обнять за шею, прижимаясь лицом к его груди.
Уже внутри он поставил меня на ноги и с жадностью набросился на мои губы поцелуем. Я только и успевала отвечать, сходя с ума от жара, которым он с удовольствием делился со мной. Костин язык вытворял в моем рту нечто невообразимо, ласкал, поглаживал, и я уже не знала, в какой именно момент потеряла голову и начала расстегивать ремень на брюках оборотня, чтобы получить то, что он мне так тщательно обещал.
— Постой, — он неожиданно прервался.
Я не хотела ждать, но Костя и не собирался лишать меня сладенького. Он стал торопливо расстегивать брюки, почти сразу же потянул вверх моё платье, открывается то самое место, к которому так стремился. Я охнула, когда его пальцы прошлись по внутренней части бедра, обжигая своим прикосновением. Это был не просто восторг, за этим крылось нечто большее. Я думала, что дальше последует мгновенное продолжение, но ошиблась. Костя неожиданно замер, словно проверяя меня, проверяя степень моего терпения. И вот чем, а терпением я не отличалась.
— Костя, — простонала, пытаясь потеснее прижаться к нему.
— Тш-ш, не хочу, чтобы нас услышали.
Хотела возмутиться, сообщить ему, что здесь нет никого, кто бы мог нас услышать, но Костя все же перешёл к более конкретным действиям. Его пальцы уже проникли под трусики и смяли, отодвигая их в сторону. Я почувствовала за спиной опору и откинулась, радуясь, что могу не думать о том, что упаду. Оборотень же почему-то хмыкнул и вдруг прекратил моё совращение. Зато взял обе мои руки, нежно поцеловал каждый пальчик, отчего внизу живота полыхнуло так, что я чуть не взорвалась криком. Зажмурилась, задышала чаще, но Костя уже поднял руки над моей головой, заставил крепко схватиться за что-то деревянное.
— Держись, — буквально мурлыкнул он.
Я и не думала, что это выбьет у меня из-под ног землю. Взлететь к небесам ещё раз? Конечно же, да! По телу уже бегали яростные мурашки, провоцируя озноб, который явно намекал, что возбуждение уже достигло максимума. Дотронься — взорвусь, разлечусь на крохотные частички чистого блаженства.
Пальцы Кости вернулись к изучению моего сокровенного местечка. Я думала, что он уже все там знает, но нет, в этот раз он действовал медленно, тщательно, ища самые чувствительные места, надавливая и поглаживая именно там и тогда, когда я вскрикивала.
