Сказать, что я не пью, нельзя. Совсем недавно на благотворительном вечере я добровольно взяла шампанское. Продолжая отказываться, я поступаю по-настоящему грубо, особенно учитывая, что господин Трей предлагает пригубить рюмку, не пить.
Мне категорически не нравится его настойчивость.
Почему я колеблюсь? Я же уже решила, что отношения с ним мне не важны. Когда мы с недобитком победим - поражение смертельно, а значит и думать о нём бессмысленно - я подучу поддержку пусть не самого короля, но недобитка, человека к нему приближённого, доверенного.
Я не уверена, что хочу оставаться старшим инспектором. Может, господин Трей прав? Почему бы мне ни примерить его кресло?
Так и не притронувшись к рюмке, я встаю:
- Простите, господин Трей, но я совершенно не в настроении.
- Хорошего отдыха, госпожа Майс, - в прощальной фразе мне чудится угроза.
А ещё я краем глаза замечаю, что он выплёскивает из моей рюмки в цветочный горшок. Бедная герань.
Я хотела сходить за продуктами, принести нормальной еды, но планы меняются. Надо предупредить недобитка, что против меня уже идёт непонятная возня. Я даже не буду тратить время на передачу отчётов по приюту, только Энну предупрежу, что с сегодняшнего дня я в отпуске. Одна минута роли не сыграет. Я не могу не сказать, чтобы не лезла в документы и вообще забыла, чем мы занимались последние два дня.
Как же не хватает магии. Сейчас бы щитом укрыться, но у меня есть только чёрт.
- Госпожа Аврора? - встревоженный возглас Энны доносится словно издали. - Вам плохо? Нет, просто задумалась.
Но вопрос Эночка задала удачно.
- Перетрудилась, - с натугой улыбаюсь я. - Энна, я взяла отпуска.
А?!
Мои слова шокируют. За десять лет я ни разу не отдыхала. Энна со мной год, но не интересоваться сплетнями обо мне она не могла. Уйти в разгар двух важных расследований для меня и вовсе противоестественно.
Я подхожу к ней вплотную:
- Что тебя удивляет? Я заработалась, переутомилась. Энна, тебе тоже следует взять отпуск. Ты ведь умеешь делать правильные выводы.
Энна бледнеет.
В том, что она сопоставит прекращение расследования и отпуск, я не сомневаюсь.
Поощрительно улыбнувшись, я разворачиваюсь и покидаю приёмную.
Домой, скорее домой, рассказать новости недобитку, предупредить, что, возможно, у нас гораздо меньше времени, чем мы думаем.
На улице, едва я выхожу из здания инспекции, в затылок впивается острый взгляд невидимки.
Глава 13
Нужно ли меня убивать?
С одной стороны, в расследовании я не продвинулась ни на шаг. С другой стороны, я произнесла очень опасные слова. Я предложила поднять шум. Но даже без слов, в Опеке знают мой характер, знают, что я не сдамся так легко. Нетрудно предположить, что я попытаюсь нанять частника. А значит, меня надо убить.
Пожалуй, зря я в третий раз на помойку не пошла. Первый раз вытащила недобитка, второй раз - чёрта. Оба приобретения на диво полезные, разве что польза не сразу видна была. В пору в храм Небес идти и благодарить. Небесная защита меня в помойку толкнула, не иначе.
Недобиток сказал, что я для него единственная надежда, а теперь и он для меня.
Почему господин Трей выплеснул коньяк? Когда всё закончится, обязательно попрошу недобитка расследовать короткий эпизод.
Вряд ли яд...
Я выхожу к проспекту. Днём здесь движение довольно оживлённое, иногда приходится ждать минут пять, а то и дольше. Экипаж, стоявший у обочины медленно начинает движение. Я переступаю с ноги на ногу и предусмотрительно пячусь, а заодно прикидываю, куда отпрыгнуть. Смерть по колёсами - что может быть менее подозрительным? Тем более нормального расследования не будет.
Экипаж притормаживает, наружу высовывается бородач с всклокоченной копной волос. Этакая глазастая кочка, которую после бритья не узнать при всём желании.
- Чёрт.
Невидимка так и сверлит взглядом, но вроде бы не приближается. Я нервно оглядываюсь. За спиной пока никого. И чёрт пока спокоен, ворчит из сумки.
- Дочка, тебе дурно?
С чего бы мне было дурно?
Коньяк? Я не думаю, что начальник осмелился бы подлить мне яд, но что-то лёгкое, вызывающее, например, головокружение...
Я игнорирую, притворяюсь, что не понимаю, к кому обращаются и, оглядевшись, заскакиваю в первый попавшийся магазин. Заносит меня в ювелирный. Сто лет не вспоминала про драгоценности. Клерк за прилавком почтительно здоровается, окидывает меня взглядом- из-под ресниц, наверняка замечает насколько простенькие у меня серёжки-гвоздики, я их ношу, чтобы прокол не зарос. Ни колец, ни браслетов на мне нет.
- Добро пожаловать, госпожа, - клерк приветлив, но я чувствую, как гаснет его интерес. -Я могу вам чем-то помочь, госпожа?
- Спасибо. Я пока хочу присмотреться.
Я подхожу к крайней витрине, разворачиваюсь полубоком, чтобы клерк не видел, что интересуюсь я отнюдь не цепочками. Я через окно наблюдаю за проспектом. Экипаж отъезжает, никто не попытался преследовать меня в магазине.
Но это не значит, что я смогу дойти до дома.
- Госпожа, вы чем-то заинтересовались? - клерк подбирается ближе.
Попросить выпустить меня через чёрный ход? Это имело бы смысл, если бы я собиралась скрываться и бежать, но мне-то надо прорваться к недобитку.
- В общих чертах, - отмахиваюсь я от клерка.
Открыто на проспекте напасть на меня не должны. Экипаж уже отъехал.
Тянуть нельзя, нельзя давать врагу время.
Решившись, я выхожу, передёргиваю плечами. Натравить на невидимку чёрта? Нет, я не хочу, чтобы чёрт пострадал. И просто глупо светить свой единственный козырь.
Я благополучно перебегаю проспект.
Можно пойти не дворами, а в обход, но часть пути всё равно придётся петлять между домами, можно пойти напрямую привычным маршрутом.
- Чёрт.
Пойду напрямую.
Проблема в том, что какой проход я бы ни выбрала, я всё равно выйду к подъезду. Я надеюсь, что за мной послали только бородача в экипаже. Всё же я обычная женщина, инспектор Опеки, посылать на меня ораву загонщиков чрезмерно. Хоть бы проскочить до того, как бородач-кочка вернётся.
Я кручу головой, но пока не вижу никого подозрительного, людей в проулках каменного мешка в это время почти нет. Я торопливо петляю, и в какой-то момент ощущение чужого присутствия пропадает. Вероятно, я вырвалась вперёд.
До дома уже недалеко.
- Ум, - беспокойно дёргается чёрт в сумке.
Никого...
Никого, а в следующее мгновение от дома отделяется тень, человек в плаще перекрывает дорогу. Впереди.
Я шарахаюсь к зданию и вжимаюсь в стену спиной - чтобы сзади не ударили.
Человек вроде бы один.
- Госпожа Майс, - он миролюбиво вскидывает скрытые тёмными перчатками ладони, -прошу, не надо бояться. Я пришёл поговорить, а не причинить вам вред.
- Странный способ беседовать.
- К сожалению, обстоятельства вынуждают действовать не самым приятным образом. Госпожа Майс, вы ведь уже поняли, что вступили на очень тонкий лёд.
- Говорите прямо.
Плащ не позволяет рассмотреть фигуру. Я даже не возьмусь предполагать, какой у человека рост. Он может стоять на высоких каблуках или нарочно горбиться. Мне остаётся лишь хриплый голос.
- Госпожа, улица не терпит откровенности. Ваше расследование. не может быть продолжено, однако я уверяю, что ни вам, ни детям ничего не грозит. Чтобы вы убедились, я прямо сейчас готов отвезти вас к ним, чтобы вы лично убедились. Я готов поклясться, что не причиню вам вреда.
Ага-ага, ищите дуру.
Дотошная, но недалёкая инспекторша, «повёрнутая» на детях и потерявшая надежду, могла бы поверить. Именно такой я кажусь окружающим, да? Я, кстати, верю. Почему бы и нет? Этот конкретный плащ не причинит мне вреда, чистая правда, ведь у него есть сообщники. Опять же, я готова поверить, что мне покажут детей. Меня обещали доставить к ним. Вы пустить не свободу не обещали.
