— Ты мешаешь васпам. Но не факт, что это делают они. Есть два предположения. Первое. Цель — не позволить подписать договор о военном сотрудничестве между нами и карианцами. И для этого убить тебя. Я уйду следом. Тогда еще долго будут искать непроявленного Наказующего. Второе. Для того, чтобы подписать нужные договора, меня надо к этому подтолкнуть. И создать угрозу тебе. Или убить. Я уйду следом. Принц санкционирует подписание договора для уничтожения агрессивных тварей. Но, скорее всего, сработали сразу два фактора.
Мы с доктором обменялись растеряными взглядами.
— Плохо! — озвучил наше общее мнение врач. — Значит надо ждать еще покушений… Нэр Яссин, у меня предложение — улететь с этой, безусловно, красивой планеты. На корабле как-то спокойнее.
— Согласен! Собирайте мою супругу. Через час вылетаем.
Наклонившись ко мне, наг осторожно прижался к губам поцелуем.
Доктор деликатно отвернулся…
Резко отвернувшись, Наказующий ушел.
Я с трудом дышала, закованная в зеленоватую броню.
— Малыш, я тебя сейчас усыплю… — открыл мне свои намерения доктор, — Проснешься уже на корабле. Спи…
Он прижал к внутренней стороне локтя мерцающий перламутровым содержимым кубик. Вот и сон…
* * *
Странно… У меня еще никогда не было желания во сне проснуться…
А сейчас просыпаюсь с готовностью что-нибудь делать. Оглядываясь по стронам, отмечаю, что я в медотсеке.
Уфф! С некоторых пор медотсек я воспринимаю, как дом родной!
Аккуратно поворочавшись и оглядевшись, я, осторожно спустив ноги, двигаюсь к вожделенной комнате уединения…
Вот здорово! Ребра практически не беспокоят. Нет никаких признаков аллергических реакций на пресловутую аскозию. Только слабость и легчайшая головная боль. Пообщавшись с сантехникой, умылась и задумалась — что делать? А, ничего! Пока! Подожду доктора Рича…
Смирно прошла назад, в отсек, и прилегла на кушетку. Хорошо хоть на мне длиннющая, бесформенная рубаха! А то, как то зябко… И калачиком не свернуться — корсет не дает. Блин! Ноги замерзли! Хоть в отсеке очень тепло. Согнув ноги в коленях, спрятала ступни в обширном балахоне. И, незаметно задремала. Снова проснулась, при приглушенном освещении. Нет, все же это — странно! Уже дважды просыпаюсь — и… никого! И кушать очень хочется… Снова сползаю с кушетки и иду на выход. Дверь послушно открывается от моего прикосновения к панели, открывая пустынный, темный коридор. Высовываю голову… снова — НИКОГО! Только еле тлеющие светильники высоко под потолком. Это явно не корабль карианцев. У них все по-другому. Повернув направо, иду по коридору. Вдоль одинаковых дверей. Светильники вспыхивая при приближении к ним, гаснут, стоит пойти дальше.
Вот и дверь, ведущая из медотсека в НЕИЗВЕДАННУЮ часть корабля. Нажимаю на панель… Секундная задержка, и дверь мягко уходит внутрь переборки. Снова тихий, пустой, полутемный коридор… Но! Двери уже не одинаковые! Они отличаются изображенными знаками, и расположены на разном расстоянии друг от друга. Уже ни на что не надеясь, плетусь вперед…
Впереди вспыхивают светильники, освещая несущийся ко мне вихрь. Зажмуриваю глаза, оседая на корточки и вжимаясь в стену…
Обоняние окутывает почему-то знакомый, успокаивающий, запах свежей травы и терпкого, нагретого солнцем граната. Сильные руки осторожно подхватывают меня, прижимая к прохладному монолиту груди…
Приоткрываю один глаз. Наказующий.
— Почему ты ушла из медотсека? — миролюбиво спрашивает он, пробуя языком мои эмоции.
— Мне там холодно и одиноко. И заняться совсем нечем, — жалуюсь я ему. — И ноги совсем замерзли…
Наг, одной рукой удерживая меня, второй сжал ледяные ступни. Злобно что-то прошипев, быстро двинулся в ту сторону, откуда пришел. Мы скользили в сторону обитаемой части корабля. Это я определила по тому, что несмотря на ночь, здесь бодрствовали. Видимо дежурные. Но, от нашего дуэта народ конкретно шарахался. Мдя… судя по всему, у Наказующего характер — не сахар… Не заметила, как мы, точнее он, подошли к двери, открыв которую, попали в строгую, уютную и очень комфортную каюту. И ОООЧЕНЬ просторную. Быстро пройдя комнату, служащую, видимо, и спальней, и кабинетом, Яссин водрузил мне на гигантскую кровать, обложил подушками, и завернул в мягкое, шоколадно-белое кашемировое покрывало. Вышел, чтобы через пять минут вернуться с тарелкой, наполненной заварными пироженками и кружкой обжигающе горячего кофе с топленым молоком!
Присев на край кровати, поставил тарелку на мои колени, и протянул кружку, предупредив:
— Она горячая и тяжелая… Хочешь, я подержу ее… и напою… тебя…
— Спасибо. Подержите. А то еще уроню и всю вашу красоту испачкаю…
Наг нервно дернул углом рта. И осторожно поднес кружку к моим губам… мммммммм!!!!..вкусно-то как! И очень горячо!!! Как я люблю! А… откуда он узнал о моих предпочтениях? Озвучила свой вопрос.
— Нэр Рич рассказал, — безразличным тоном произнес он, — Поскольку доктор был вынужден вернуться на свой фрегат, во избежание дискомфорта для тебя, он рассказал мне о том, что знает сам.
Нехорошее предчувствие закопошилось в груди:
— Что-то заставило доктора вернуться на фрегат? Должно было произойти нечто очень серьезное, чтобы он просто оставил меня в незнакомом месте, без предупреждения! Что там случилось?!
Наг медлил, рассматривая меня умопомрачительными, во всех смыслах, глазами.
— Начнём с того, что он оставил тебя не абы где, а у мужа! Что касается его вынуженного отлёта… Охота на васпов оказалась далеко не простой… И не безопасной. Принц и командор нарвались не на простых рейнжеров- охотников, а на три атакующих звена. Поле боя осталось за ними. Если так можно было сказать. Их корвет, с поврежденными двигателями, упал на планету. Команда получила ранения разной степени тяжести. Поисковая экспедиция опустилась на планету, и забрала оттуда весь экипаж поврежденного судна. Сам корвет пришлось уничтожить. Раненые расположены на фрегате карианцев.
Я, не отдавая отчета, закусила пальцы…
— Я… долго спала?
— Два дня.
«Ой! Ой-ёй-ёй! Совсем нехорошо..!»
— Могу я вернуться на фрегат карианцев, — умоляюще сложив руки, взмолилась я.
— Нет. — Отрезал Наказующий, — Во-первых, там никто не умирает. Во-вторых, это далеко, и находится в зоне беспокойства. И в связи с предыдущими покушениями, я не могу дать разрешение на прыжок в данный сектор. В-третьих. Твоя забота, негативно скажется на политических отношениях наших государств. И поставит под сомнение наши отношения. Потому мой ответ — нет! Мы встретимся с фрегатом в ночь, перед смотринами наложниц.
На такой «позитивной» ноте, мы завершили очередное выяснение семейных отношений.
Следующие одиннадцать дней прошли для меня тихо-мирно. Я просыпалась, выполняла гигиенические процедуры, завтракала с Наказующим, и оставалась одна на целый день. Который проводила за обучающими программами, чтением записей, разъясняющих особености наагатов и карианцев. Ужинали мы тоже вместе с нагом. После чего он куда-то уходил, чтобы вернуться к шести утра. На мой вопрос — почему он не ночует в своей каюте, и как это он объясняет свидетелям отсутствия у нас семейной жизни, змей ответил кратко:
— Все знают, что я сломал тебе ребра, и ты сейчас не способна на близость. Второе. Все знают, что для полного завершения брака, тебе надо привыкнуть к моему яду. Поэтому никто не посмеет ничего плохого подумать.
«Ага-ага!» — съязвила я, — «А те, кто посмеет — умрут быстро и страшно!»
На этом все завершилось.
В ночь встречи с фрегатом я не спала. Бесцельно-беспокойно болтаясь туда-сюда, по каюте. На ужин Наказующий не пришел.
Накручивая себя всякими страшилками, и злясь на всех вообще, и на себя, в особенности, начала одеваться. Обыскав каюту, не нашла ничего лучше того комбинезона, что выдал мне врач. Потому, что надевать платье, на скованое непрошибаемым (я уже пробовала!), корсетом, платье — как-то некомильфо! Тихо матерясь, с трудом натянула одежду на негнущееся тело. Извернувшись, с горем напополам надела и затянула «кроссовко-берцы». И двинулась к выходу. На удивление, дверь послушно открылась, стоило мне приложить руку к панели. С независимым видом выползла в коридор. Естествено, никто моего этого вида и не заметил… Потому, как никого не было. Совсем.
