Почему такие мелочи незаметны, когда все хорошо, но открываются во всей красе, когда подходишь к грани? Почему мы это упускаем, в вечной гонке за чем-то большим?
М-да. Не думала, что на заре своей короткой жизни превращусь в философа. Это даже не смешно.
Отругав себя за никчемные размышления, я вынырнула, протерла ладонями лицо, убирая прилипшие волосы, и обернулась…
На берегу, возле самой кромки воды стоял Рэй и, не отрываясь, смотрел на меня.
— Подойди сюда.
Я медленно покачала головой и, не сводя с него взгляда, отступила дальше в реку.
— Маш, просто иди сюда, — его голос был тих и скован, но несмотря на расстояние, я слышала его так, будто он стоял рядом.
— Зачем? Чтобы ты убил меня?
Он не ответил. Только нервно повел широкими плечами. Боже, как мне хотелось коснуться его еще раз. Напоследок. Просто почувствовать размеренный бой сердца. После этого уже было бы не страшно умирать.
— Иди сюда. Не заставляй меня ловить тебя, как преступницу.
— Я не преступница, — во рту горько, в душе пусто, — моя вина лишь в том, что попала в этот мир и заразилась.
— Я хочу на тебя посмотреть.
Тон строгий, спокойный, твердый. И я понимаю, что все. Конец. Он не даст мне уйти. Сейчас передо мной не тот Рэй, с которым мы вчера гуляли по городу. Сейчас он — солдат, который должен защищать этот мир. Даже от меня.
Наверное, это правильно. Так и должно быть. Но как же тошно, как же хочется, чтобы кто-то был на моей стороне. Раньше это был Рэй, теперь не осталось никого.
Ну и какой смысл сопротивляться дальше? Брыкаться, убегать, прятаться? Никакого.
Я медленно направилась к нему, и с каждым шагом, сокращающим расстояние между нами, Рэй мрачнел.
— Вот она я. Смотри, — развела руки, демонстрируя себя во всей красе.
Он метался пронзительным взглядом по моему лицу, подмечая детали — нездоровую бледность, зелень глаз.
— Нравлюсь? Могу раздеться, — мне уже на все плевать, — Хочешь?
— Не надо.
— Почему? Полюбуешься напоследок, — рывком задрала рубашку, демонстрируя живот с тонкой вязью зелени.
Рэй уставился на нее, не моргая:
— Значит, правда, — слова, пропитанные безысходностью, полоснули больнее плети, — когда мне утром сказали, что ты сбежала и по какой причине — я не поверил.
Я заправила мокрую рубашку обратно в брюки и сипло спросила:
— Как ты меня нашел?
Он не ответил. Пожал плечами, дескать это было не сложно.
— Как ты себя чувствуешь?
— О! Прекрасно. Полна сил и жизненной энергии.
— Прекрати. Я пытаюсь разговаривать нормально.
— Вежливый палач? Приятно. Ты же за этим пришел, да? Убить выжлу, устранить угрозу. — я малодушно радовалась тому, что насквозь промокла в реке — так не разберешь, где просто вода, а где слезы.
— Маш…
— Разве я ошибаюсь?
Он поднял на меня тяжелый взгляд, от которого все внутри оборвалось, лопнула натянутая до предела струна, выпуская обжигающий яд прямо в кровь. Не ошибаюсь. Он действительно пришел именно за этим. Иллюзий относительно своей дальнейшей судьбы у меня не осталось.
— И как ты это сделаешь? Отрубишь голову? Сожжешь?
Лесную тишину пронзил звон клинка, вынимаемого из ножен. Вот и ответ. Холодный, необратимо жестокий. Последняя точка в этом безумии.
— Ты же понимаешь. Я не могу иначе, — в его голосе тоска, в глазах неприкрытая боль. Он не строил из себя крутого мужика, супермена, спасающего мир от нечисти, не включал равнодушного ублюдка, которому все по плечу. От этого еще горче.
— Отпусти меня, пожалуйста, — слова сами сорвались с моих губ.
— Я не могу. Я должен… — костяшки руки, сжимающей меч, побелели от напряжения, — ты же знаешь.
— Пожалуйста.
— Мария…
— Я уйду туда, — махнула на другой берег реки, — забьюсь в самую непроходимую чашу, в болота.
— И что потом?
Потом ничего. Пустота.
Он ответил вместо меня:
— Однажды ты выйдешь со своего болота к маленькой деревне, в которой остались одни старики. Половину из них раздерешь, другую половину перезаражаешь, и пойдешь дальше. Не вспоминая, не жалея, ничего не испытывая.
Я задыхалась. Представляла то, о чем он говорит. Во всех красках, и жутких подробностях. Мне даже казалось, что я слышу крики тех несчастных и чувствую привкус крови на своих губах.
— Я не смогу жить, зная, что ты там, что ты… — его голос оборвался.
— А если убьешь меня своими собственными руками, то сможешь? Нормально жить, спать по ночам?
Рэй молчал. Его трясло.
— Пожалуйста, — протянула к нему руку, но остановилась, заметив, как он на нее смотрит. Я не могла к нему даже прикоснуться. Табу.
— Не надо, Рэй. Пожалуйста, — прошептала я, видя как он удобнее перехватывает рукоятку меча.
— Я сделаю это быстро.
Когда я вставала на колени, у меня из глаз катились огромные горькие слезы. Хотелось выть от боли и отчаяния. А еще от страха. И жить хотелось так, что сердце разрывалось в клочья. Хоть человеком, хоть выжлой, хоть кем угодно. Одна мысль о том, что сейчас все это оборвется, вызывала у меня панику.
Я не из тех сильных женщин, которые идут на казнь с высокоподнятой головой и в гордом смирении с судьбой. Я ревела. Громко, навзрыд, уткнувшись лицом в ладони. С хрипами, всхлипами, дрожащими плечами. И все ждала, что сейчас ЭТО случится. Сначала будет больно, а потом никак. Вообще. Ничего не будет.
…Он не смог.
Закричал, отшвыривая в сторону меч. Уперся руками в пояс, запрокинул голову к небу и просто смотрел наверх, дыша, как загнанный зверь, пытаясь справиться с внутренним ураганом.
Я повалилась ничком, хватая пальцами мокрый песок, смешанный с камнями, и не могла сделать и вдоха. Из груди рвались хриплые стоны, словно тисками сжимало виски, тошнило.
— Уходи, — его голос звучал глухо, — я скажу остальным, что нашел тебя и…ликвидировал. Тебя больше не станут искать.
— Спасибо, — у меня никак не получалось встать. Ноги не держали.
— Не благодари. Это я виноват в том, что с тобой случилось. Не уберег. Иди! — прикрикнул он, — пока я не передумал.
Я на четвереньках поползла к воде. Кое-как поднялась, но сделав несколько шагов, снова повалилась. Сил не было. Все они кончились пару минут назад, когда я стояла на коленях и прощалась с жизнью.
— Давай же! — он в сердцах пнул воду, поднимая кучу брызг, — Уходи!
Я зашла глубже и, оттолкнувшись ото дна, поплыла. Каждый гребок давался с трудом, течение крутило, норовя утащить на дно, гибкие зеленые стебли водорослей змеями обвивали тело, хватались за ноги, за руки, но я продолжала плыть. Медленно, через силу, то и дело оборачиваясь.
Рей по-прежнему смотрел мне вслед, разрывая сердце в клочья. Единственное, о чем я жалела в своей короткой жизни, так это о том, что тогда, в постоялом дворе, он смог остановиться и отказаться от меня.
На другой стороне реки, когда ноги коснулись илистого дна, я в последний раз обернулась.
Берег был пуст.
Рэй меня отпустил.
Глава 9
К вечеру зелень уже заползла на плечи и начала спускаться вниз по рукам. Там, где она растекалась, кожа теряла чувствительность и становилась прохладной на ощупь. Кажется, сердце тоже переставало чувствовать — тоска от расставания с Рэем притихла, желание жить плавно сходило на нет. Я равнодушно рассматривала свои потемневшие, грязные ногти и продолжала свой бессмысленный путь. Куда? Зачем? Какая разница.
Интересно, я почувствую финальный переход? Когда я, как человек, перестану существовать и вместо меня останется выжла? Это будет больно? Или просто как заснуть?
Стоило подумать о сне, как я поняла, что чертовски устала. Я шла весь день без остановки, забираясь все глубже в лес, и путь был непростым. Пару раз, чуть не провалилась в болото, коварно укрытое мхом, нарвалась на диких пчел, застряла в гигантской паутине, к счастью, успев выбраться из нее до того, как появится хозяин.
