Сейчас иначе.
Даже хорошо, если отчитают за порочащее честь поведение — для меня это повод требовать возвращения домой, и договор в этом случае не будет нарушен.
Герцогиня отщипывает ещё одну виноградину, вертит в пальцах. Страха я не показала, зато показала, что готова стоять на своём.
— И всё же, Юджин, я склонна верить лорду Лоуренсу. Он любит вас. Готовность жениться разве не лучшее извинение? Я дала лорду согласие. На этом всё, можете идти.
Ха…
Я встаю, но не для того, чтобы уйти.
— Герцогиня.
— Юджин?
— Юджин, ваш тон неуважителен и неприемлем. В последнее время ваше поведение возмутительно.
Леди Сью очень вовремя помогла своей госпоже, но меня её реплики не волнуют.
— Герцогиня, я отказываюсь выходить замуж за паскуду.
В будуаре повисает звенящая тишина. Могу гордиться собой — мне удалось по-настоящему шокировать обеих леди. Виноградина выскальзывает из пальцев герцогини на столик, катится до края и падает на пол.
Проводив виноградину взглядом, герцогиня очень медленно поворачивает голову. Резкий удар открытой ладонью по столешнице. В прошлом она так же ударила, и я невольно втянула голову в плечи, но сейчас я ждала хлопка.
Мне удаётся даже не моргнуть.
— Какая дерзость! Лорд Лоуренс Гельдерн из выдающегося рода.
— Герцогиня, но замуж мне выходить не за род, а за конкретного мужчину, а он, несмотря на всё величие его рода, паскуда.
Взгляд леди Сью падает на письмо, одно из многих.
Схватить его и уничтожить легко, но письмо не единственное. Думаю, у герцогини ещё парочка, а остальная часть пачки у Лоуренса, и каждое будет использовано против меня, поэтому рвать именно это нет никаких причин, и я провожаю его равнодушным взглядом.
В прошлом я не слишком задумывалась о репутации, потом доверилась Лоуренсу. Я даже не могу обвинить его во лжи — слишком много в высшем свете показушной добродетели. Он не лгал, говоря о мишуре, фальшивым блеском затмевающей пороки. Он просто не упомянул главное правило — не попадаться. Я попалась. И тогда, когда обратилась к целителю, и сейчас, с письмами. В прошлом я испугалась, и испугалась не столько за себя, сколько за нерождённого ребёнка. За себя? Тоже… Но я боялась не столько осуждения, сколько того, что меня отправят в храм, и Лоуренс не успеет меня спасти. Сейчас потеря репутации меня тоже не пугает.
Может, воспользоваться? Оскандалиться по полной?
Нет. Надеть кольцо мне на палец подмоченная репутация не помешает. Просто брак будет тайным и не с Лоуренсом, а хоть с моим бывшим мужем. Всем объявят, что меня отправили в храм каяться и перевоспитываться, а на деле… Репутация меня защищает, хоть и слабо.
— Юджин, не в вашем положении выбирать, — леди Сью снова пытается меня осадить, но в этот раз я уделяю ей внимание.
— Хм?
— Вы тайно встречались с лордом Лоуренсом Гельдерном, Юджин. Вы же не будете это отрицать? Столь безнравственное поведение в этом доме не допустимо. Не желаете взять на себя ответственность? Отправляйтесь думать над своими ошибками в храм. Но помните, что храм откроет для вас свои двери и закроет навсегда.
Бездна.
Герцогиня отщипывает очередную ягоду, отправляет в рот. Сок брызгает, и герцогиня слизывает капельки с напомаженных губ.
— Леди Сью, стоит ли так жёстко?
— Юджин следует понять и выбрать, отправиться она в храм, как падшая, или станет уважаемой леди Гельдерн, любимой женой воина из достойного рода.
Я усмехаюсь.
Не скрываюсь.
Чудное предложение — вам соль с перцем или перец с солью?
— Я выбираю.
— Да, Юджин? — герцогиня срывает с кисточки последнюю виноградину.
— Я выбираю возвращение в родительский дом.
Герцогиня поднимает на меня чуть растерянный взгляд.
Я спокойно стою, улыбаюсь уголком губ. Поскольку я сама по доброй воле опозорилась вернуть меня не будет нарушением договора с родителями. Скорее наоборот, отослать меня в храм будет нарушением
Леди Сью приоткрывает рот, но так ничего и не произносит. Если бы я колебалась, меня бы вдвоём запугали, запутали, переубедили. Но я твёрдо знаю, чего хочу и не боюсь потерять связь с высшим светом.
— Юджин, — медленно тянет герцогиня, — ваши родители доверили мне устроить вашу судьбу, и я приняла решение. Ваше мнение не имеет никакого значения. А теперь отправляйтесь в свою комнату и размышляйте о своём поведении. Я запрещаю вам покидать комнату без моего особого разрешения.
Угу, к этому шло.
Мои возражения — сотрясания воздуха, потому что мне нечем их подкрепить.
Попросить помощи у лорда Ратти? А где я его буду искать? К тому же он ясно отказался продолжать общение. Возможно, у него у самого проблемы, а тут я.
— Чтобы брачное кольцо село на палец, невеста, насколько я знаю, должна согласиться. Не рассчитывайте, ваша светлость.
Пустая бравада.
Одурманить или заставить легче лёгкого. Я отлично осознаю, что не выдержу и пяти минут сильной боли, сдамся.
Но всё же я оставляю последнее слово за собой и выхожу в коридор. Горничная, ожидавшая у стены, пропускает меня и скрывается в комнате. Уверена — чтобы получить указания. Неподалёку я замечаю бездельничающего лакея. Я вполне допускаю, что слуги могут сбежать от работы на передышку без разрешения, но, сбежав, они точно не будут отираться рядом с хозяйскими покоями. А значит, лакей здесь из-за меня.
Я сворачиваю в сторону дамского крыла. Иду не торопясь. Выйти из спальни мне не позволят. Если я хочу поговорить с лордом Ратти, делать это надо прямо сейчас. Но я понятия не имею, где его искать. А главное, он сказал, чтобы я держалась подальше.
Похоже, возвращалась я зря…
Нет, не зря. Я отвела от себя подозрения, дядя Лоуренса при всей его подозрительности никак не связывает меня и пробуждение тёмной госпожи. Если я сбегу, то побег идеально “ляжет” на моё нежелание выходить за Лоуренса.
Побег…
Теперь я вполне могу отправиться к родителям, так? Конечно, именно у родителей Гельдерны будут искать меня в первую очередь, зато у родителей я могу попытаться узнать, что во мне такого особенного.
Оглянувшись, я убеждаюсь, что горничная догнала и следует за мной, лакей тоже не отстаёт, но идёт будто сам по себе, а не за мной. Ага-ага, верю. Я отворачиваюсь и прибавляю шагу.
Искать Диана Ратти я не пойду. Мутный тип — зачем он мне?
Сама справлюсь.
У меня в рукаве козырь — заслуженное обещание тёмной госпожи.
До меня доносится смешок, и я поворачиваю голову. Ха… В эркере Лоуренс зажал молоденькую горничную. Девушка показушно стесняется, но по-настоящему сбежать не пытается. Лоуренс упирается руками в стену по обе стороны от её головы, и девушке ничего не стоит поднырнуть под его локоть, но она этого не делает, только хихикает и стреляет глазками из-под чепчика.
Лоуренс, убедившись, что девушка не протестует, а играет, перехватывает её за талию, наклоняется с явным намерением поцеловать. Но тут девица наконец замечает меня:
— Ой, мой господин, ваша невеста…
Глава 16
— Ты моя невеста, — бормочет Лоуренс, ещё крепче стискивая талию горничной.
Девочка вскрикивает уже непритворно, а Лоуренс тянет её подол вверх, носом утыкается в шею. И, повернув голову, видит меня. Других свидетелей сцены нет, слуги не в счёт. Лоуренс быстро оглядывается, убеждается, что мы одни и расплывается в нехорошей улыбке.
— Забавно, — хмыкаю я.
— Не ревнуй, дорогая, лучше присоединяйся.
Лоуренс без капли стеснения целует горничную за ухом, отчего чепчик перекашивается и сползает ей на глаза.
Вот теперь девушка точно не рада и по-настоящему пытается отстраниться, только вот Лоуренс уже про неё забыл. Удерживая её на месте, он запускает руку ей под подол, но при этом не отрывает взгляда от меня.
Действительно, паскуда.
Ладно, я. Я создала Лоуренсу проблемы, и он отыгрывается, причём весьма жалко, у меня его потуги только омерзение вызывают. Корчит из себя погибель сердец, а на деле просто смешон. Но девочка-то перед ним в чём провинилась? Впрочем, ответ очевиден — она для него просто кукла. Сперва он играл в нежность, теперь — в разврат.
