меня всё так же неприязненно, но злости в глазах поубавилось.
– Кто отец? – её тон был предельно ясен, уйти от ответа она мне не позволила бы. Но отвечать на этот вопрос я не собиралась. В голове крутилась только одна мысль – а Влад понял?
– Разве это имеет значение? – сказала вслух.
– Разумеется. Ты принцесса и не можешь беременнеть от кого ни попадя!
– Но беременности уже нет. -я пожала плечами и попыталась придать лицу спокойное выражение.
– Я сама решу имеет это значение или нет! – ответ Хелена прошипела и от этого шипения у меня волосы на голове зашевелились. – От тебя будет зависеть жизнь сотен людей. Ты не можешь просто лечь под кого попало! Кто он?
Мне пришлось применить все свои силы, чтобы не сорваться и, что более страшно, не разреветься. Нет уж! Этого она от меня не добьётся. Глубокий вдох и медленный выдох. – так я успокаивалась всегда.
– Я не отвечу на этот вопрос, Хелена. Даже не проси. Могу сказать тебе одно – это произошло, когда я была в своём.. то есть в том мире и о своём происхождении не имела понятия. – с этими словами я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Внутри наступило какое-то странное опустошение. Даже думать не хотелось ни о чём.
Хозяйка дома поднялась и молча вышла из дома. Влада она тоже пытала? Ох уж эти волшебники.
Вернулись Хелена с Владом вместе. Дожидаться я их не стала – ушла в свою комнату. Меньше всего мне хотелось с кем-то разговаривать. А делать вид, что со мной всё хорошо не смогла бы.
После обеда Хелена ушла в деревню, а Влад пришёл ко мне и молча уселся в кресло возле стола. Я решила, что начинать разговор не буду. Не до того сейчас.
– Чей это был ребёнок?
– Угадай с одного раза.
– Ты уверена?
Вот это поворот. Влад смотрел на меня спокойно. Со стороны можно было подумать, что он спрашивал о вчерашнем завтраке.
– Ты издеваешься? – возмущение взвилось во мне, как пламя, в которое плеснули бензином. – Как ты смеешь спрашивать об этом! Ты даже мысли мои видел постоянно! – я оторопела. – Уйди отсюда!
– Нет.
– УЙДИ! – рявкнула я и показалось, что с этим словом вышел весь воздух из тела. В глазах потемнело, а в ушах появился гул. Влад вылетел из комнаты, дверь за ним захлопнулась с такой силой, что над наличником побежали трещины. Я легла на кровать и сразу же уснула.
Ранним утром я проснулась от птичьего визга за окном. Две вороны устроили битву на клумбе Хелены. Через несколько минут из дома выскочила хозяйка, вооружённая полотенцем и драка прекратилась. Хелена обернулась и посмотрела на меня. Делать нечего, пришлось вылезти из комнаты и спуститься к ней. Влад смотрел на меня странно. Если бы я могла в тот момент абстрагироваться от злости на него, то поняла бы, что в его взгляде преобладало уважение. Спустя несколько дней Хелена объяснила, что я вышвырнула его из комнаты при помощи магии. При учёте того, что даже она этого сделать не смогла бы – это вызвало у него уважение. Но нельзя забывать о том, что я была зла, а он не ожидал от меня направленного выхода силы. С Владом я больше не разговаривала. Не могла. Каждый раз, когда мы оказывались рядом друг с другом, во мне поднималась злоба.
Через три дня наши с Владом тренировки возобновились. Он подходил ко мне со спокойно-отстранённым лицом и кивал в сторону леса. Я молча шла за ним. Во время занятий он произносил только необходимый для понимания происходящего минимум. Через два дня мне впервые удалось его ударить. Я так и не смогла понять, что послужило для этого лучшим стимулом – хорошее самочувствие или желание подбить моему учителю глаз. Научиться уходить из захвата давалось сложнее. Не смотря на злость, мне было приятно находиться в иллюзии объятий. Но потом я вспоминала, что здесь наши отношения не ведут ни к чему хорошему, а Влад даже не соизволил обговорить со мной эту ситуацию, злоба снова захлёстывала меня и я вырывалась. Отчаянно и не жалея противника. Честно сказать, меня пугала сила моего гнева. Я не привыкла так сильно и долго на кого-то злиться. Но, очевидно, это давало положительный эффект в обучении. Через неделю мне удавалось уйти практически из любого захвата. Видимо, сказалось танцевальное прошлое.
Хелена продолжала излучать неприязнь. Сначала меня это огорчало. А потом я постаралась убедить себя, что мне всё равно. В конце концов – это её проблемы. Так я решила для себя, и успокоилась. Уроки магии пока ограничивались языком. На протяжении нескольких дней мы вместе разбирали русский и Амрэйтский в моей голове, потом принялись учить язык Ва. Тот, на котором говорят только волшебники. Не смотря на мою нелюбовь к иностранному в школе, эти занятия нравились. Язык Ва странный. Он увлекал, он манил. Он объёмный. Особенно меня удивляло, что при записи он меняется. Буквы начинали двигаться, перетекали в другие фигуры и прочесть их мог только тот, для кого они предназначены, или тот, кто сильнее.
В середине лета Влад объявил, что уезжает. Во время ужина он заговорил о том, что однажды ищейки придут сюда. Не могу сказать, что это решение было для меня неожиданным. Во-первых, ищут нас двоих. Во-вторых, Влад личность в этом мире известная. Его могут узнать, меня – нет. Кроме короля, его сына и придворной волшебницы меня видели только те трое, что привезли к королю. Значит искать меня одну сложнее. Влад сказал, что уловка с лошадьми дала нам время, но сильный маг сможет отследить переход через границу, а значит, ищейки уже знают, что мы где-то здесь.
Для меня придумали легенду. Теперь я сирота, которая с детства жила в приёмной семье. Но мои покровители трагически погибли во время бунта в Кёрсте. Я слонялась по городу, где меня заметил маг. Он сразу же понял, что я волшебница, и привёз к своей подруге Хелен. Волшебники рождаются не так часто, но и не настолько редко, чтобы кто-то заинтересовался мной. Конечно, инициация обычно проходит в детстве, но приёмные родители могли и не знать о моём даре, как и я сама. Ну а неспособность вспомнить детали можно списать на глубокое моральное потрясение.
На рассвете Влад ушёл. Лошади остались у Хелен, а Влад уехал с деревенским кузнецом, который отправлялся в Киар (город в королевстве Гвинд), чтобы отвезти крупный заказ. Меня всё ещё удивляла смесь техники и средневековья в этом мире. Я никак не могла отделаться от мысли, что всё вокруг является декорацией. Искусно выполненной,
