Сплошная диктатура. А я не хочу. И вода меня не хочет. Привыкли, что пламя надо покорять – либо ты его, либо оно тебя, а с водой так не прокатывает. Тут иная стихия. Мягкая и… мокрая. Меня почти засолили, пока не появился Первый и приказал не маяться дурью, а просто расслабиться, мол, вода сама найдет путь. Я ему так благодарна, ты не представляешь. Я от всех этих мокростей из насморка не вылезала. Так что мы гуляли по берегу моря и ничего больше. Кстати, я тебе и твоим товарищам вкусностей привезла. Потом отдам.
Совенок обрадованно кивнул. Просто так его сладким не баловали, а за праздничным столом под осуждающими взглядами родни пирог в горло не лез – Аль оттуда всегда полуголодным уходил.
Но ассара считала, что баловать сладким надо по поводу, а лучше без.
Больше всего Аль обожал земной шоколад – Юля утверждала, что он идеальное лекарство от плохого настроения, но и местные кусочки теста, вываренные в сладком сиропе, ему тоже пришлись по душе.
- А вчера, уж не знаю, что случилось, я смогла вытащить воду из стакана – пить хотелось, сил нет. Она ко мне и приползла. Сама. Я заорала, перепугала всех, больше всего Четвертого. Ну и заявила, что море видеть больше не могу. И вот я здесь. Вместе с Фильяргом.
Аль шел и счастливо улыбался. Было так здорово слушать ее голос. Понимать, что она рядом. И радоваться ее успехам.
- Вы скоро поженитесь? – спросил.
Юля фыркнула, горестно простонала:
- Еще один. Будто других вопросов нет. Лучше готовься – твой брат жаждет сделать из тебя человека.
- Всегда готов, - бодро отрапортовал.
- Ну-ну, - не поверила Юля, потом попросила: - Подожди.
Они остановились на втором этаже башни у лестницы. Ассара зашарила в карманах, подобрала с пола осколок камня.
- Встань к стене. Ровно. Не сутулься. Ты же будущий правитель. А осанка – никуда не годится. Между прочим, на сутулых королях корона смотрится как на корове седло.
- У нас нет коров, - обиженно заметил Аль, но плечи расправил.
Над его головой процарапали черту.
- Ну вот, - удовлетворенно кивнула ассара, отступая, - будем отмечать твой рост. А то я не вижу, как ты переживаешь из-за него. Не бойся. Рванешь так, что обгонишь остальных, обещаю.
И Аль поверил, как всегда верил словам ассары.
- Тебя здесь не обижают? – спросила с тревогой Юля. Требовательно вгляделась в лицо мальчика, и тот на мгновение позволил себе представить, как его ассара с воплем: «Над кем издеваешься? Над ребенком? Гад!» гоняет по полю наставника силы, заставляя его отжиматься, подпрыгивать и делать выпады.
- Юля, - укоризненно протянул Аль, стирая заманчивую картинку.
Та вздохнула, пробормотала:
- Да-да, помню, огонь любит сильных, - и упрямо поджала губы: - Но если станет невмоготу, просто скажи. Я что-нибудь придумаю. Знаешь, мне тетя Софрана одну штуку показала… И вообще, если выходить на тропу войны, надо быть готовым дать отпор. Понимаю, правила и все такое. Но и позволять вытирать о себя ноги нельзя. Вот вырастут твои обидчики, придут к трону, а тут ты… И вспомнят они, как тебя гоняли. Никакого уважения. Столп, пусть и будущий, он такой…
И она задумалась, подбирая слова. Оживилась.
- Я тебе читала книгу «Лев, колдунья и платяной шкаф»? Нет? Надо будет почитать. Приду к вам сегодня после отбоя.
Аль не возражал. Ни против визита, ни против того, что Юля представляла его на троне. Знал, что на самом деле не хочет она для него такой судьбы. Помнил ее слова: «Ваш огонь большой затейник. Мне вон темное пламя подкинул. Ох, боюсь, Совенок, у него на тебя большие планы. Так что будем работать, словно тебя уже выбрали. Лучше перебдеть, чем потом судорожно наверстывать».
Помнил и всецело доверял интуиции ассары.
Сам он пока не думал о троне. Слишком быстро судьба зажигала костры, чтобы к ним привыкнуть. Все его мысли были о насущном: академия, учеба, столкновения с ребятами.
Да, они случались. Не всем по душе пришлось появление в академии Шестого. Слишком долго его держали за сгоревшую деревяшку. Слишком многие были уверены, что слабака принца уберут из дворца, заменят более подходящим наследником. И даже спустя три месяца мало что изменилось. К нему присматривались. Оценивали. И ждали провала.
Но были те, кого он мысленно уже называл друзьями. Непоседа и задира Шиль, медлительный и спокойный Франтех, любитель книг и большой поклонник Первого высочества Луньярд. Его свита, как насмешливо называл их брат.
- Ребята будут ждать, - улыбнулся Аль, и ассара не удержалась, обняла, прижимая к себе. От ласкового тепла в глазах защипало, и Шестой заморгал, прогоняя слезы.
- Я так рад, что ты снова со мной, - пробормотал, пряча лицо в складках ее платья. Ассара потрепала его по голове, взъерошила волосы.
- Я всегда с тобой, даже когда меня рядом нет, - заметила, потом помолчала и добавила со вздохом: - У нас с тобой столько дел впереди. Первый обещал нас осчастливить через неделю. Так что скоро ректору и наставникам станет не до вас. Гарантирую.
Обещанное «счастье» действительно прибыло через неделю. Академия замерла в напряжении. Все было готово. Полы блестели, территория вылизана, в корпусе, который выделили для вновь прибывших, произведен ремонт. Женские туалеты появились на каждом этаже. Курсанты стали лучше следить за внешним видом, и Юля подумала, что наличие противоположного пола стимулирует к порядку лучше командирского пинка.
– Юля! – Софрана кинулась обниматься, как только сошла с вальшгаса.
– У нас там такое… – закатила глаза, потом спохватилась, повернулась к мявшимся за ее спиной девушкам. Скомандовала:
– Построились, – и разрозненная группа выстроилась в ровную цепочку. Сразу видно – тренировались. Знали, на что идут.
Юля проверила – одиннадцать. Не густо, но для начала сойдет.
Потом было знакомство. Благодаря информации от Третьего, она успела изучить дело каждой. Знала, что трое хотят быть артефакторами, пятеро – традиционно целителями, а еще две мечтают стать архитекторами и мастерами-оформителями, и только одна указала боевое направление… Бедный ректор аж подавился, когда прочитал такую наглость.
Юля приветливо кивала первопроходцам, пионерам магической академии. Девочки бледнели, краснели, робели, но держались неплохо. С вбитым с детства достоинством.
Сама Софрана изменилась. Взгляд сделался
