Если бы где-то рядом извергся вулкан или сошла лавина с гор, я бы и то не был потрясён так сильно, как после слов Габи.
Лайнер. Эльтонийка. Шлем.
Пятнадцать лет.
Могло ли это быть совпадением?! Могло ли это быть извращённой насмешкой Вселенной, случайностью, какие происходят один на миллион, или же это невидимые нити прошлого соединяют нас с Габи?!
Стоило двери в гостевую спальню захлопнуться, как я на ощупь, касаясь стены, вернулся в свою и дал браслету команду:
— Звонок секретарю.
— Добрый вечер, господин де Бьён. Вы что-то хотели?
Персиваль, как всегда, был безукоризненно вежлив. Будто не он ждал нас с Габриэллой битых шесть часов в душном флаере, будто не у него давно закончился рабочий день. Надо будет поднять ему всё-таки зарплату.
— Перси, скажи, а мне сегодня кто-то звонил, пока я был с родственниками?
— Да, конечно, — активизировался секретарь. — Таноржцы хотят подписать контракт, господин Аларис интересуется…
— Нет-нет, ты не понял. — Я перебил. — Кто-то спрашивал меня не как директора фирмы, а как господина де Бьёна? Может, мне звонили из Серебряного Дома?
— Минуту, сейчас посмотрю записи… — пробормотал Перси и почти сразу же воскликнул: — О, да, звонили! Я совсем забыл. Сказали, что по личному вопросу и перезвонят в ближайшие дни. Я попытался выяснить, в чём дело, но это же АУЦ, вечно у них всё засекречено… Сказали, что с секретарём разговаривать не будут.
— Ясно, спасибо.
Я нажал кнопку разъединения связи и рухнул на край матраса.
Не оставалось никаких сомнений, что АУЦ искали именно меня, как и в том, что моя фиктивная жена и есть та самая испуганная девочка-эльтонийка в тропическом саду-секторе лайнера. Перед глазами встало наше первое свидание, на котором Габи уверенно потянула меня в дом бабочек, и её признание о «долге» неизвестному мужчине… Тогда я подумал про взятые взаймы финансы. Вселенная! Как я так долго мог быть настолько слепым?!
Сердце замедлилось в грудной клетке и принялось биться о рёбра болезненно редко и сильно. И что теперь делать? Если я скажу Габриэлле, что я — тот, кого она ищет, она поверит? Или сочтёт, что я снова её обманул? Ведь мне так выгодно, чтобы она осталась на Цварге…
Чувствуя дрожь в ногах, я вынул из-за пазухи конверт с билетами на сафари, которые подарила мама, подошёл к двери гостевой спальни и пару раз стукнул костяшками пальцев.
Если спит — уйду.
Если не согласится на поездку — тоже уйду. Уговаривать не стану.
— Да-а? — послышался голос из-за полотна. Открывать Габриэлла не стала, но спать ещё явно не ложилась.
— Габи, я тут подумал, а почему бы мне не взять выходной на завтра…
Тишина была ответом.
Бескрайний космос, не с того начал!
— Мама подарила мне два билета в сафари-парк на экваторе. Ты ведь совсем скоро улетаешь… Я подумал, может, ты хотела бы посмотреть на редких животных? Говорят, на Цварг совсем недавно завезли несколько эндемичных видов…
— Хорошо.
Ответ Габи прозвучал очень тихо, но мне показалось, что я оглох. Мир покачнулся. «Хорошо!» Она сказала «хорошо»!
— Л-ладно, — ответил я и вздохнул. Оказалось, что всё это время невидимый обруч сдавливал лёгкие и я не мог дышать глубоко. — Тогда до завтра.
— До завтра.
Глава 14. Сафари-тур
Габриэлла
Вейлор с самого утра вёл себя рассеянно. Даже умудрился перепутать левый и правый ботинки, и лишь когда я указала на это, он спохватился и переобулся. Очень странно, если учесть, что в перепутанной обуви ходить неудобно, а такой мужчина, как Вейлор, не мог не обратить на это внимания. Просто не мог, и всё тут! В его «ах да! Я же не вижу» я не поверила ни на секунду.
Пока Персиваль мчал нас на самом быстром флаере до экватора, муж ещё раз поблагодарил за участие в семейном мероприятии. Тут же вспомнилось, как Алиса обняла на прощание, и стало неловко за обман. С другой стороны, я на себе ощутила, какое давление оказывалось все эти годы на Вейлора, а потому не могла его осуждать за то представление, на которое он всё-таки решился. Если бы родственники не относились к нему как к «недо»-мужчине, то Вейлор бы в жизни не стал искать себе фиктивную жену в агентстве. Я долго думала, что ответить, и в конце концов сказала:
— Твоя мама очень расстроится, когда правда выплывет наружу.
— Я постараюсь, чтобы она не выплыла так долго, как только получится, — вздохнул Вейлор. — В конце концов, многим эльтонийкам некомфортно на Цварге и они возвращаются жить на родину, хотя и не против время от времени встречаться и поддерживать отношения.
Я изумлённо вскинула взгляд на собеседника. Вот уж не думала, что такие собственники, как цварги, спокойно относятся к гостевым бракам.
Супруг снял очки в салоне флаера, и его турмалиновые глаза напоминали озёра, но не местные, а родные, эльтонийские.
Флаер нёсся почти в облаках, но тонированные стёкла прекрасно справлялись с ярким светом. Салон слегка подрагивал, и если бы не это дрожание и жужжание мотора, можно с лёгкостью было бы представить, что мы сейчас находимся где-то в горах или даже на пляже…
— У вас нормально относятся к бракам на расстоянии? — уточнила я, внутренне встрепенувшись.
Вейлор невнятно пожал плечами.
— Лично мне не хотелось бы так жить с женой, но на моей планете считается нормой, когда цварг и цваргиня ночуют в отдельных спальных. Думаю, если я скажу родственникам, что ты работаешь на Эльтоне, это их не удивит.
— О-о-о, — протянула я изумлённо и еле сдержалась, чтобы не добавить: «Тогда наш с тобой брак по местным меркам вполне себе настоящий». Но всё-таки озвучивать не стала.
Словно угадав, о чём я думаю, Вейлор с надеждой спросил:
— Габи, а есть хоть какая-то вероятность, что ты прилетишь на Цварг… ещё раз?
Вот зачем он это спросил?
Внутри разлилось царапающе-болезненное чувство. Мне бесконечно сильно хотелось вернуться на эту планету не раз и не два… Как показывает практика, даже с работой проблем не возникло, удалёнка нынче в моде, вот только… зачем? Чтобы вновь увидеть глаза этого предателя? Вновь почувствовать тепло его рук, влюбиться и наступить на очередные грабли? Нет-нет-нет, я не мазохистка!
— Вейлор, нет, я не собираюсь возвращаться на Цварг, давай закроем эту тему. Я согласилась на поездку в сафари-парк исключительно потому, что люблю смотреть на животных, но это не имеет никакого отношения к тебе лично.
— Послушай, Габи…
Супруг хотел что-то сказать, но в эту секунду мы попали в воздушную яму, и он чуть не упал на пол. Моя сумочка скатилась под кресло. Персиваль открыл перегородку между салоном и кабиной водителя и принялся шумно извиняться. Стоило разделителю вернуться на место, как Вейлор подал сумочку и выпавший из неё лист бумаги.
— У тебя упало.
В первую секунду я разволновалась, так как это был собственноручно сделанный карандашный портрет Вейлора, но почти сразу же успокоилась. Супруг же не мог увидеть, что там. Словно прочитав мои мысли, он уточнил:
— А что это?
— Рисунок… Вид из окна твоей квартиры: горы, озеро, — быстро соврала.
— Да? — Он слегка улыбнулся. — Мне очень понравились эмоции, которые ты испытывала, глядя на бумагу. Я могу взять его себе? На память?
Ох, знал бы Вейлор, что он нарисован там сам…
— Ладно, — согласилась, так как выпросить рисунок обратно по надуманной причине было явно сложно.
Де Бьён аккуратно сложил лист бумаги вчетверо и убрал в нагрудный карман. В этот момент у меня зазвонил телефон — одному из коллег срочно требовалась помощь. Когда я договорила, флаер принялся опускаться на парковку. Я решила, что если Вейлор и хотел сказать что-то, то, наверное, не очень важное.
Национальный тропический парк Цварга поразил воображение. Одни причудливые деревья и яркие птицы с изогнутыми клювами чего стоили! Замирая у каждого куста, чтобы рассмотреть цветочки и листочки, я тщетно пыталась догнать Персиваля и Вейлора. Ко всему, ноздри дразнил потрясающий сладковатый запах бутонов, то тут, то там раздавались необыкновенные трели птиц. На стволе ближайшей сосны мелькнул пушистый хвост диковинного зверька. Если так красиво только около парковки, каково же там, на огороженной дикой природе? Должно быть, просто волшебно!
