— Мама сказала, — продолжала Вероника, — что перед ярилками никто не устоит. Стоит ли винить в этом молодого страстного юношу? Но мне показались порочными подобные рассуждения. Мы же не животные! Люди созданы для семьи!
Ну да, ну да. А секс — для того, чтобы рожать детей. Все-таки лады — ужасные зануды.
— Зачем же вы вообще связались с мареном?
— Сердцу не прикажешь. У Павла такая притягательная энергетика…
Тут Люся едва не подавилась «наивностью».
Притягательная?
Энергетика?
У Ветрова?
— А мне от него плохо, — поделилась она. — Физически. Голова начинает болеть, тошнит.
— Истинная любовь способна преодолеть все преграды! — пафосно провозгласила Вероника. Ну точно. Сумасшедшая. — Постойте-ка, — и в ее глазах сверкнуло что-то опасное, — вы с ним виделись? После его возвращения? Как? Когда?
Если ответить «он спит на моем диване», можно ли получить вилкой в глаз?
— По работе, — небрежно отмахнулась Люся.
— И у вас есть номер его мобильника?
Вот же неугомонная тетка!
— Конечно, нет. Но его рабочий телефон опубликован на сайте видовой полиции.
Вероника поддернула рукава, еще одно пятно на ее коже выглянуло из разреза воротника.
— Неужели нет никакого лекарства? — спросила Люся с невольной жалостью.
— Есть, — Вероника грустно усмехнулась, — все пройдет, если Павел полюбит меня искренне и без всякого воздействия.
Значит, нет, мысленно заключила Люся. На такие чувства Ветров вроде как не способен.
Но на месте Вероники она бы обязательно попыталась.
Остаток дня Люся расшифровывала разговор с антропологом.
Ей очень хотелось узнать, что сказал полиции Леня Самойлов, но дергать Великого Моржа было бесполезно. Долгие годы общения приучили ее к тому, что он сам скажет то, что считает нужным, и тогда, когда сочтет нужным.
Написать рекламный репортаж про кафе «Нет» она поручила Маше Волковой, что вызвало понимающую ухмылку у Носова.
— Чего тебя вообще потянуло на бывшую Ветрова? — спросил он, когда они пили кофе перед уходом из офиса.
— Она ненормальная, — ответила Люся с удовольствием. — Верит в любовь и все такое. Казалось бы, после романа с Ветровым всякая блажь должна была вылететь из головы, но нет! Там по-прежнему сладкая вата. Вот почему я спала с банниками, киморами и архами, но у меня никогда не было ни одного лада! Не успеешь опомниться, а уже в центре какой-то мелодрамы.
— Моя девушка — лада, — напомнил Носов.
— Женись, — посоветовала ему Люся, — немедленно женись.
Дом встретил ее идеальным порядком — помощнице по хозяйству на этой неделе пришлось трудиться как пчелке — и ароматами легкого супа с креветками.
Нина Петровна в новом роскошном халате смотрела очередной сериал на планшете.
— Люсенька, я нашла тебе идеальную пару, — сказала она с гордостью. — Одна девочка на форуме по «Шерлоку» пожаловалась, что ее сын все еще одинок. А я ей написала, что у меня приемная соседка чахнет без любви.
— Ничего я не чахну, — пропыхтела Люся, разматывая шарф, — но к свиданию всегда готова. Скажите мне, что это молодой красивый яг.
— Это молодой красивый лад.
— Да вы издеваетесь! Вычеркиваем, Нина Петровна.
— Ну и ладно, — легко согласилась она. — Можно понять, ведь над тобой нависла тень смертельной опасности. Наверное, сейчас меньше всего ты думаешь о новой интрижке. Какое счастье, что мой внук рядом и готов тебя защитить. Кстати, чемодан с его вещами я оставила в гостиной. Ужин на двоих. Я пошла к себе.
— В смысле — чемодан? — подпрыгнула Люся и загородила входную дверь.
— Милая, у меня от него давление повышается и тахикардия начинается, — жалобно протянула Нина Петровна, — а ты плохо спишь от стресса. Разве это не идеальное решение обеих проблем? Впрочем, есть и другой вариант. Я могу переехать к тебе!
— Чтобы вас первой прикончили? Нет уж, лучше вашего внука. Кстати, о тахикардии. Раньше тоже так было?
— Раньше он был маленьким мальчиком, а потом очаровательным юношей. А дальше я не видела его много лет, и р-р-раз — взрослый чужой мужчина, который даже не звонил мне! Чего он ожидал? Что я раскрою свои объятия как ни в чем не бывало? Нет уж, у меня больше нет семьи, Люсенька.
— Да вы злопамятная старушка, — одобрила Люся и посторонилась. — Я прям вами горжусь.
Ветров приперся поздно, после девяти.
Люся как раз структурировала интервью с антропологом и теперь прикидывала, не переборщила ли она, доказывая, что коркоры не так опасны, как принято считать.
— Бабушка сказала, что ты забрала у нее все мои вещи, — сказал он равнодушно.
Кажется, ему было плевать, где жить.
— Угу, — ответила Люся, захлопывая ноутбук, — буквально вырвала из ее рук твои портки. Докладывай быстрее. Что там с Самойловым? А с моим психологом? Как вообще продвигается расследование?
Ветров посмотрел на нее тяжело и мрачно:
— Самойлов — идиот. Ему предложили денег, и он обрадовался. Забавно, но твои подчиненные, кажется, всегда готовы сделать тебе пакость.
Люся проигнорировала этот выпад:
— Кто предложил?
— Аноним в интернете. Прислал устройство через постамат. Заметь, что он точно знал, что под набалдашником полость. Завтра вызовем на допрос изготовителя трости. А вот со вторым вопросом дела куда интереснее. Родственники четырех убитых архов из шести подтвердили, что у жертв был онлайн-психолог.
— Твою мать, — пробормотала Люся, холодея.
Психолог — это была ее зона безопасности. Человек, которому можно было рассказать что угодно. Неизвестный убийца пробил новую брешь в ее броне, снова доказывая, насколько она беззащитна.
— Я иду в душ, — сухо сказал Ветров, — ты пока можешь пореветь. Но потом соберись — мне нужно больше информации, раз уж ты единственный живой свидетель.
И Люся пообещала себе, что ни за что реветь не будет.
Ей нужно было за что-то ухватиться, чтобы не потерять опоры, и самым простым способом показалась склока с Ветровым. Бодрит, по крайней мере.
— А я познакомилась с твоей ладушкой, — протянула она ласково. — Бедняжка! Все еще не утратила надежды вернуть тебя.
Ветрова перекосило.
— И когда ты только все успеваешь, — процедил он и ушел в ванную, шваркнув дверью.
Единственный живой свидетель!
Хорошо, что он не добавил «пока еще живой».
И Люся метнулась ко входной двери, закрывая ее на все замки.
Глава 10
Когда Ветров вышел из душа, Люся как раз вертела в руках трость, прикидывая, откручивается ли у нее набалдашник. Но, кажется, у этой модели таких возможностей не было.
Она на мгновение подняла глаза от янтаря и тут же их опустила. Ну на что там смотреть? Мокрые волосы, унылая футболка, спортивные штаны, непривычно гладкий подбородок — отсутствие щетины ужасно не подходило этой мрачной физиономии.
Ветров подошел, забрал у нее трость, унес в спальню, закрыл дверь туда и вернулся на кухню. И хоть это было очень глупо, Люся разом почувствовала себя спокойнее.
— Не доверяешь Китаеву? — он скептически посмотрел на мисо-суп, сморщился, взял из фруктовой корзинки спелый банан и принялся намазывать его на кусок хлеба со злаками и семенами.
— Я и сама не знаю, — призналась Люся, с интересом наблюдая за этими манипуляциями. — Уж больно нагло Самойлов себя вел под камерами.
— Нормально себя вел, — возразил Ветров и невозмутимо, как будто имел на это право, открыл холодильник. Задумчиво его оглядел и достал арахисовую пасту без сахара. — Никто не смотрит камеры видеонаблюдения на самом деле. Если бы не серия убийств, вы бы тоже не посмотрели. Самойлов ведь думал, что благодаря прослушке заказчик просто нароет на тебя какой-нибудь грязи из личной жизни. Ну не знаю, может, ты любишь секс с навями или что-то в этом роде.
— Фу, — сморщилась Люся. Трахаться с умертвиями? Что за больная фантазия?
