аукциона.
Самые важные экспонаты, например, кольца из цельного камня, мы выставляли последними.
На этот раз торги шли не менее бойко, чем в прошлый, зря я переживала. Как ни забавно, но даже окружение монарха делало свои ставки, перебивая его, чем вызывало у меня улыбку, а у короля — короткие приступы возмущения. Чем сильнее распалялся государь, тем выше взлетали ставки. Самое любопытное, что четыре раза его уже перебили, остался только последний лот, массивное кольцо. И здесь я позволила себе небольшую импровизацию.
— Уважаемые леи и зайтаны, что касается нашего последнего лота, перстня, я предлагаю вам самим обозначить стартовую цену. Итак?
— Сто тысяч эргов! — выкрикнул с места пожилой господин с толстыми мясистыми губами и кудрявыми бровями.
— Двести тысяч, — голос у короля оказался не особо приятный.
Я бы даже сказала, что мерзкий, но, разумеется, не вслух.
— Триста тысяч, — вальяжно взмахнула табличкой дама в серебристом.
На прошлом аукционе она купила браслет.
— Триста двадцать, — чуть сбавил темпы кудрявый парнишка в кафтане, целиком расшитым камнями. Возможно, драгоценными.
— Триста пятьдесят, — взвился монарх.
— Четыреста тысяч, — пробасил его спутник.
Глаза у Талия, стоявшего у дальней стены, светились золотом. Предварительная стартовая цена у кольца была двести тысяч.
— Четыреста пятьдесят! — едва не перешёл на визг Ферралис Первый, а я уже не скрывала улыбки.
Если Ксендра до меня всё же доберётся, я умру богатой.
— Пятьсот. Закрывайте торги, — раздался негромкий властный голос худощавого немолодого лея.
Надо было видеть короля, он чуть не поджог под собой стул, настолько у него подгорело от уверенного тона последнего.
— Пятьсот тысяч эргов за перстень раз. Пятьсот тысяч эргов за перстень два. Кто больше? — аудитория молчала, а я резюмировала после длинной паузы: — За пятьсот тысяч эргов украшение уходит лею с номером один.
Кажется, на прошлых торгах его не было, по крайней мере его лицо не показалось мне знакомым.
Окрылённая своим невероятным обогащением, я тепло попрощалась с каждым участником аукциона. Особенно на личном прощании настаивал король, что показалось несколько неприличным, если учесть, что метку я не скрывала — её очертания виднелись из-под кружевного рукава. При этом она по-прежнему светилась белым, напоминая о ряде сомнительных решений в отношении моей личной жизни.
— Какая прекрасная лея, — промурлыкал король противным голосом.
Приклеенная к лицу полуулыбка резко захотела сползти куда пониже, но я сдержалась.
— Блага вашему роду, лей Ферралис.
— Какая очаровательная необразованность! — засмеялся он.
Судя по звукам, в роду у него отметились гиены и скунсы, мне монарх окончательно разонравился, а от назойливого внимания захотелось уползти под витрину, причём не поворачиваясь к нему спиной.
— Для вас я релей Ферралис.
— Простите, релей Ферралис, — продолжила я улыбаться.
Моей искренностью уже даже первоклашка бы не проникся, но королю было откровенно всё равно.
— Возможно, вы захотите составить компанию королю на прогулке завтра… — начал он напирать.
— К сожалению, меня уже не будет в столице, релей Ферралис.
— И вы не отложите свою поездку даже ради встречи с королём? — его губы изогнулись в недовольной ухмылке, а взгляд стал опасным.
— Это вопрос жизни и смерти, причём не только моей, уважаемый релей. Поэтому со всем прискорбием вынуждена отказаться.
— Прекрасная и дерзкая зайтана…
— Анна, — пришлось подсказать мне.
— Зайтана Анна. Это личное или родовое имя? — сально улыбнулся он.
— Личное, — постаралась быть любезной я, мысленно взывая к Тарнису.
Но тот, как назло, куда-то запропастился. Зато рядом отирались мои охранники. Бросив быстрый умоляющий взгляд на немого деда, в ответ не получила никакого отклика и едва не взвыла мысленно, когда мой второй юный охранник врезался в уже пустую витрину и опрокинул её, создав переполох в помещении. Телохранители короля взяли его в кольцо и немного оттеснили в сторону.
— Простите, релей Ферралис, но вынуждена идти. Всего вам хорошего!
«Особенно поноса», — мысленно добавила я и кинулась подбирать с пола подушечки чёрного бархата, что лежали на витрине.
— Вы ещё обязательно встретитесь с королём, зайтана Анна. Обязательно, — сверкнул глазами монарх и ушёл, а я, наконец, выдохнула спокойно.
И с чего меня так разобрало? Интуиция у меня так себе, будем честны с собой и миром. В людях я разбираюсь на троечку (хотелось бы сказать, что из пяти, но скорее уж из десяти, один Алекс чего стоит).
— Вижу, знакомство с Ферралисом прошло успешно, — ухмыльнулся вынырнувший из ниоткуда Тарнис.
— Где ты был? — прошипела я, стараясь, чтобы нас не слышали оставшиеся гости аукциона, покидающие помещение. — Он вёл себя странно!
— Извини, дорогая, но я подрядился защищать твою жизнь, а не честь. Тебе ничего не угрожает, в открытую против Алекса он не пойдёт, особенно сейчас, после того как тот предоставил «клещей» и прошёл несколько допросов, снявших с него практически все подозрения.
— Это не повод оставлять меня один на один со всякими шакалами!
— Надеюсь, что «шакал» — это уважительная форма названия монарха в вашем мире, — вздёрнул Тарн бровь, спрятав улыбку.
— И не только монархов! — насупилась я.
— Учту.
— Мы можем идти?
— Да. Кстати, хочешь сплетню? — доверительно спросил Тарн, когда мы выдвинулись в сторону его дома.
— Глупости не спрашивай. Кто в здравом уме откажется от сплетни?
— Особенно от такой, с пикантным привкусом скандала, о котором завтра будут знать все, — по-кошачьи сощурился Тарнис.
— Тогда не томи.
— Сегодня на аукцион пыталась попасть Ксендра, утверждая, что приглашение было направлено на имя лея Иртовильдарена. Мы помурыжили её на входе, якобы сверяясь со списком фамилий, а затем попросили доверенность. Конечно, пускать её никто не собирался, но мне стало любопытно взглянуть, а затем и проверить. Каково же было её удивление, когда оказалось, что доверенность аннулирована. Если бы ты знала, с каким огромным удовольствием мне пришлось ей отказать, мотивировав тем, что это аукцион с участием короля и вход только по приглашениям. Насколько мне известно, она уже давно пытается попасться Ферралису на глаза. Судя по её лицу, Алекса ждёт взбучка. А ещё я совершенно случайно в красках обсудил эту неловкую ситуацию в метре от чутких ушей главной столичной сплетницы.
— Если ты думаешь, что я позлорадствую, то ошибаешься, — сказала я и позлорадствовала.
— Святая женщина! — закатил он глаза.
До его дома мы добирались в экипаже, запряженном аххитом, все устали за день, и в кабине повисла тишина.
— Мы отправляемся к Иртовильдаренам завтра утром? — спросила я.
— Да, с утра улажу денежные вопросы с Талием, а затем перейдём порталом в соседний городок с поместьем лея Иртовильдарена-старшего.
— А в само поместье нельзя?
— Я никогда там не был, кроме того, это было бы крайне невежливо с нашей стороны. Оставим старику
