Мужчина пристально смотрел в глаза ведуну. Не скрываясь, оценивая. Видимо, остался доволен осмотром, раз произнёс:
— Предположим, я тебе поверил. Так зачем графам Войновичам Деян, которого они давно отпустили?
— Это я могу сказать только самому Деяну. Такова воля тех, кто меня прислал.
Ведун видел, что мужчина ему не поверил. Но и не выгнал с позором.
— Пойдём за мной.
Владимир шёл за своим провожатым и оглядывался по сторонам. Внимание его привлёк мальчишка лет десяти, поразительно похожий на Милицу. Он остановился как вкопанный, наблюдая за мальчиком. Два совпадения в одном месте не бывает.
— Не туда смотришь, — и его грубо толкнули прямо к входу в дом. Ведун, опасаясь оглядываться, перешагнул порог. Его окутала кромешная тьма. Ни окон, ни свечей не было, глаза ещё не привыкли к темноте. Опасение осторожно подбиралось к разуму ведуна.
— Я племянник графа Самбирского, друга Вацлава Войновича. Приехал сюда в поисках Деяна, чтобы узнать о договоре между родом Войновичей и князем вампиров. Мне нужно спасти Милицу, внучку графа, из лап вампира, — Владимир решил рискнуть. Здесь, кроме Деяна, находилось, по крайней мере, двое Войновичей. Он решил выложить ту информацию, которую они должны были знать.
Кто-то снял ставни с окон и несмелый свет закатного солнца появился в комнате.
— Батюшка был прав, Самбирские всё-таки обратились к ведуну, — мужчина протянул ведуну руку. — Меня зовут Вислав Войнович. Я отец Милицы.
Владимир как в тумане протянул руку. Он был ошарашен. Много раз он испытывал потрясение во время этого путешествия. Но сейчас он решился дара речи. Даже самые смелые подозрения рядом не стояли с реальностью.
— Челюсть-то подбери, — засмеялся Вислав.
Из нутра Владимира стала подниматься чистая яркая восхитительная ярость, отключающая мозг и оставляющая только инстинкты. Он потянулся к мечу, забыв, что тот остался притороченный к седлу. Не обнаружив оружия на привычном месте, ведун схватился за кинжал.
Вислав оборвав смех, примиряюще положил руку на ладонь ведуна.
— Не горячись, послушай. Ты ведь за ответами приехал?
Адреналин всё ещё бурлил в крови Владимира, он до боли сжимал рукоятку кинжала. «Не дело вступать в бой с отцом Милицы», — эта мысль его немного отрезвила.
— Как вы можете отсиживаться в глухой деревне, когда ваша дочь похищена, а мать убита, — ведун не смог скрыть осуждения в голосе.
— Не судите, да не судимы будете. Ибо какой мерой меряете, такой и отмеряно будет вам. Слыхал? — отповедь прозвучала глухим голосом из-за спины Владимира.
— Конечно, слыхал. Уж кому-кому, а ведуну не знать Священное Писание не пристало, — Владимир старался говорить спокойно. Первое правило — «безоценочное суждение», сопровождало его не только в работе, но и в жизни. Только сейчас, когда было затронуто слишком личное, он дал слабину.
— Так что ж ты, не зная брода, с ходу бросаешься в воду?
Ведун резко развернулся. Взгляды старого графа и молодого ведуна скрестились словно клинки. Никто не желал уступать. Владимир смотрел на графа Вацлава с презрением, а что это был он, у ведуна не оставалось никаких сомнений.
Даже осознавая, что нужно сначала выслушать Войновичей, а потом делать выводы, Владимир переживал за двух женщин, которых они бросили на произвол судьбы. Он даже в глубине души позлорадствовал, что Бажена любила князя. «Такой муж не заслуживает преданности», — вынес свой вердикт ведун.
— Ты будешь слушать или буравить меня ненавидящим взглядом? — спросил Вацлав.
— Я приехал выяснить о договоре. А тут вся семья Войновичей отдыхает, пока их женщины воюют с вампиром в одиночку, — Владимир приукрасил действительность, чтобы вызвать у них хотя бы грамм стыда за свои поступки.
— А ты на что? Ты же ведун? Кто, как не ты, должен защищать женщин от порождений тьмы? — холодно парировал Вацлав.
— Должен, когда мне платят те, кто не умеет защитить себя и свою семью. Или боится, — Владимир нарывался на вызов.
Такой спокойный и невозмутимый, он сорвался в этой богом забытой деревне из-за девушки, которую едва знал, но которая прочно вошла в его сердце. Только здесь он понял, что никому не отдаст Милицу, чего бы это ему ни стоило. Он пойдёт против семьи, традиций, устоев, но защитит её и женится на ней. Пожалуй, только за это откровение нужно поблагодарить эту никчёмную семейку.
— Я готов к переговорам, — успокоился ведун.
— Прекрасно! Видимо, придётся начать сначала. Во всяком случае то, что я знаю.
— Избавьте меня от подробностей. Совсем неинтересно, как ваша семейка вляпалась в подобную передрягу. Расскажите лучше, где спрятан договор. Я обещал графине Бажене найти его и помочь Милице.
— Уж больно ты горяч, ведун, — с осуждением произнёс его потенциальный тесть Вислав.
— Не ждите извинений за мои слова. Их не будет. Я всегда призирал мужчин, прятавшихся за спины женщин.
— Мы не прячемся, — не выдержав слов наглого ведуна, закричал Вислав.
— Да, неужели? Освежите мне в памяти, сколько лет назад вас задрали волки или вурдалаки? Ваша дочь так и не знает, кто убил её родителей, а мать оплакивала сына до самой своей смерти.
Вислав смутился:
— Где-то лет десять назад, точно не помню. Но ты ничего не знаешь об этом.
— Да, я ничего не знаю об этом. Только я вижу, что вы все ещё отсиживаетесь здесь, выжидая, пока вампир заберёт вашу жертву и забудет о Войновичах, или, что было бы предпочтительнее, я убью князя. Ведь для этого вы, Вацлав, пообещали Милицу Самбирским, а сами скоропостижно скончались. Пусть жена и внучка разгребают вашу тонкую интригу.
— Ты неправ, — попытался перебить его Вислав.
— А если и погибнут, — ведун повысил голос, не собираясь прерывать свою обличительную речь — невелика потеря. Не так ли? Наследник надёжно спрятан. Никто даже и не думает, что у Милицы есть ещё и брат. Иначе Самбирские не ввязались бы в драку за графство.
В устах ведуна вся интрига Войновичей выглядела, мягко говоря, некрасиво. Вислав впервые после того, как отец ему озвучил план действий, усомнился в его правильности. Старый граф холодно смотрел на Владимира, кривя губы в усмешке превосходства.
— Я посмотрю, ты скор на суждения. Горяч и несдержан. Плохой из тебя ведун, — Вацлав тоже мастерски бил в больные точки. — Зря Милица в тебя влюбилась. Ей Андрий бы больше подошёл.
— Много вы понимаете, кто кому подошёл бы, — Владимир рассмеялся в лицо графу. — Юпитер, ты сердишься, а значит, ты неправ. Тяжело слушать правду?
— Да плевать мне на твою правду. Ради того, чтобы сохранить семью, я могу пойти на многое.
— Знаю, не трудитесь излагать. Место в аду уже ждёт вас, Вацлав, за всё, что вы сотворили со своей семьёй. Расскажите мне о договоре, и я поеду.
Владимир, распалённый несправедливостью по отношению к Милице и её бабушке, которую он уважал, совсем забыл, что на дворе уже ночь.
— В наших краях ночью гостей не отпускают, даже дерзких и незваных. Иди, ведун, Вислав тебя проводит. Когда остынешь — поговорим.
Мужчины вышли. Разговаривать не хотелось, но Владимир всё же спросил:
— За что вы так с дочерью?
— Когда отец рассказал мне свой план, всё так красиво было. Я даже не мог подумать, что Милица попадёт в руки вампира. В нашем роду никто и никогда ещё не оказывался у князя.
— Я так понимаю, Милица должна гордиться, что она первая, — с вызовом бросил Владимир.
— Отец так снисходительно с тобой обращается, потому что видит, что тебе не безразлична наша семья.
— Мне не безразлична только Милица и графиня Бажена. А вы все горите синим пламенем, я и пальцем не пошевелю.
«Сейчас с ведуном говорить бесполезно. Нашла коса на камень. Никого слышать не хочет. Утро вечера мудренее. Переночует, успокоится, тогда и поговорить можно будет», — тяжело вздохнул Вислав, оставляя ведуна одного в выделенном ему доме.
Глава 18. Слуги знают больше, чем думают хозяева
На ужин Владимиру принесли гулаш, гибаницу — пирог с яйцом и сыром из теста фило и травяной чай.
