В воздухе витает чувство страха.
— Прости, бабушка, но я всё ещё не понимаю, почему это плохо.
Она несколько раз качает головой, глядя на море.
— Потому что это значит, что в шаре не было сущности твоего деда. Это значит, что его сущность исчезла.
От шока моё тело немеет.
— И куда же?
Но каким бы ни был ответ, ситуация по-прежнему из ряда вон выходящая. Сущность подобна духу или душе человека. Без неё живой человек может стать злым. Когда человек умирает без души, он никогда по-настоящему не обретёт покоя в загробной жизни.
— Даже не представляю… Я не могу в это поверить… Я просто не понимаю, — бормочет она себе под нос. — Он потерял свою сущность до или после смерти? Если раньше… — её голос понижается, когда она смотрит на огненно-золотую метку Стражника на своей руке. — Возможно, именно поэтому он совершал все эти ужасные поступки. Скорее всего, он не осознавал, что делал.
— Ужасные поступки? Их так много? Я думала, он только украл кинжал. — В моей голове царит смятение. — Что ещё он натворил?
— О, Алана. — Слёзы градом катятся по её щекам. — Кое-что из того, во что он ввязался прямо перед тем, как… — она прерывисто вздыхает. — А люди, с которыми он общался… Я люблю своего мужа и сделаю всё, что в моих силах, чтобы оправдать его имя, но кое-что из того, что он делал… Что ж, мне предстоит долгий и трудный путь, чтобы доказать его невиновность.
Я начинаю расспрашивать её о подробностях, но она отмахивается, поднимаясь на ноги.
— Я знаю, что у тебя на уме, и сейчас не время и не место говорить об этом. — Её взгляд устремляется к толпе, а выражение лица становится суровым. — Значит, они решили закончить пораньше? Всё понятно.
Я хмуро смотрю на уходящих людей, шепчущихся и сплетничающих о том, что они не собираются задерживаться, чтобы отдать дань уважения человеку, который, вероятно, променял свою сущность на кинжал. Даже один из самых близких друзей моего дедушки присоединяется к сплетникам, и я смотрю на него так, что ему становится не по себе.
Может показаться, что мой дедушка и обменял свою сущность на кинжал, но я знаю его лучше. Он никогда бы не отдал свою сущность добровольно.
Нет, кто-то или что-то, должно быть, украло её у него.
Моя бабушка внезапно застывает рядом со мной.
— Что, чёрт возьми, происходит?
Я прослеживаю за её взглядом до восьми фигур, у всех одинаковые впалые черты лица и костлявые тела. Изношенная тонкая ткань покрывает их тела и развевается позади них, как ленты на ветру. Я понятия не имею, кто или что это такое, но все, кто уходил, обернулись и в ужасе уставились на людей, похожих на скелеты.
— Кто они? — шепчу бабушке.
Она с трудом сглатывает.
— Водяные Феи.
Стеклянный пол у меня под ногами чуть не трескается от моей упавшей челюсти. Водяные феи? Дерьмо.
Водяные Феи — это что-то вроде стражей порядка в нашем мире, что может означать только одно. Кто-то совершил преступление и вот-вот сядет в тюрьму. Но главный вопрос в другом…
— С каких пор они могут подниматься на сушу? И как, чёрт возьми, они попали в Хрустальный город? Потому что мне всегда казалось, что они обитают исключительно на озере перед замком Стражников.
Обычно, когда кто-то совершает преступление, Стражник забирает пленника и бросает его в озеро, чтобы Водяные Феи утащили его в Подземный мир. Они никогда не поднимаются на сушу.
— Понятия не имею. — Она недоверчиво качает головой, уставившись на Фей.
— Джослин Лукас, — говорит моей бабушке один из Водяных Фей, останавливаясь перед нами. Остальные следуют его примеру и медленно останавливаются прямо за ней.
— Королева хочет поговорить с вами.
Королева Подземного мира. Ни за что на свете моя бабушка не пойдёт с Водяными Феями, чтобы поговорить с королевой. Она — настоящее зло.
Я становлюсь перед бабушкой и вмешиваюсь.
— Зачем? Она ничего не сделала.
Водяной смотрит на меня так, словно я — отбросы на его костлявой ноге.
— А ты кто ещё такая?
— Это, чёрт возьми, не твоё дело.
Моя бабушка встаёт передо мной, закрывая меня от Фей.
— Она здесь ради меня.
Водяной Фей сердито смотрит на неё.
— Я прекрасно понимаю, ради кого я здесь.
Моя мать проталкивается сквозь толпу, в её глазах пылает ярость.
— А вы в курсе, что женщина, которой вы приказываете идти с вами, тоже Стражница, и, следовательно, вы не имеете права забирать её или указывать что-то?
— Я здесь не для того, чтобы выносить приговор, — отвечает Водяной Фей, раздражённо хмурясь на мою маму. — Я здесь лишь для того, чтобы передать сообщение о том, что королева просит её переговорить с ней.
— Вы же понимаете, что Стражница ни за что добровольно не войдёт на территорию королевы, — огрызается моя мама, дрожа от ярости.
Фей с прищуром смотрит на мою бабушку.
— Королева согласится спуститься на землю, если это будет необходимо.
— Но королева может умереть в мире смертных. — Моя бабушка подозрительно смотрит на Водяных Фей. — Зачем ей рисковать своей жизнью, чтобы просто поговорить со мной?
— Её жизнь всё равно в опасности, — спокойно отвечает он. — Возможно, разговор с вами — единственное, что может её спасти.
Моя бабушка долго обдумывает просьбу.
— Можно ли Стражникам присутствовать при разговоре с Королевой?
— Если вы не хотите оставаться наедине с королевой, я могу разрешить паре Стражников сопровождать вас, — коротко отвечает он. — Но нам нужно немедленно уходить. Время пребывания королевы на суше ограничено.
Моя бабушка кивает один раз, затем поворачивается к моей матери, которая, похоже, более чем готова остаться с бабушкой и пойти с ней.
— Я бы хотела, чтобы это была не ты, — говорит она моей маме с надеждой во взгляде. — Я позвоню кому-нибудь другому и попрошу встретиться со мной на озере.
— Мне всё равно, что ты хочешь. — Моя мама отказывается сдвинуться с места. — Я не позволю единственному оставшемуся у меня родителю отправиться без меня на переговоры с королевой, которая известна своей тактикой пыток.
Моя бабушка устало вздыхает.
— Понимаю, но я буду чувствовать себя плохой матерью, если хотя бы не попытаюсь отговорить тебя от этого.
— Я тоже поеду с тобой. — Мой отец подходит к маме и кладет руку ей на плечо.
— А что насчёт меня? — спрашиваю я. — Можно с вами?
— Нет, — говорят они все трое одновременно.
Да, я знала, что так и будет, но я была бы не я, если бы не попыталась.
— Возвращайся домой к своим тете и дяде, — говорит мне мама. — И жди там, пока мы не вернёмся. — Когда я открываю рот, чтобы возразить, она обрывает меня. — Я не собираюсь спорить на эту тему. Мне нужно знать, что ты в безопасности, пока нас не будет.
Обеспокоенный, почти страдальческий взгляд на её лице заставляет замолчать. Я киваю и смотрю, как моя семья уходит с Водяными Феями, гадая, всё ли с ними будет в порядке. Гадая, о чём, чёрт возьми, королева хочет поговорить с моей бабушкой. В опасности ли они, и увижу ли я их когда-нибудь снова.
Глава 18
После того, как моя бабушка и родители покидают Хрустальный город вместе с Водными Феями, Пророк предсказывает, что я, мои тетя, дядя и очень тихий Джейс вернёмся домой. Как только мы все оказываемся в гостиной Хейлов, Пророк уходит, а мы вчетвером устраиваемся перед камином с горячим шоколадом и печеньем в очень напряжённой, тревожной тишине.
— Я уверена, что всё обойдется, — бормочет тетя Эйслин над потрескивающим огнём.
Я держу в руках нетронутую кружку с горячим шоколадом.
— Как, по-твоему, Водяным Феям удалось выбраться на сушу? Предполагается, они должны быть только в озере, верно?
— Может быть… не всегда. — Брови дяди Лэйнена сходятся на переносице, словно он сам понимает меньше, тем самым сбивая с толку меня.
— Как это понимать? — я выпрямляюсь на стуле и ставлю кружку на кофейный столик. — Дядя Лэйнен, хочешь сказать, что знаешь, что они выходят на сушу?
