Но схема действительно подходила навигаторам. Быстрый, скрытный хирургический удар.
Что ты задумал, Нез? Ты ли это? Или это кто-то другой?
Хью требовалось больше информации. Он направился к двери.
— Здесь есть необычные кровососы? — спросил Сэм у него за спиной.
— Ты и понятия не имеешь, — сказал ему Шариф.
В двух других домах схема была такой же. В загоне для животных кости и куски гниющих шкур и меха рассказывали историю о резне.
— Пума, — сказал Шариф. — Возвращалась не один раз. Перелезала через стену здесь и здесь.
Захватчиков не интересовал домашний скот. Только люди.
Хью вышел из-за частокола. Его конвой прибыл и ждал на дороге.
— Уильямс и Кордова, обыщите дома. Не прикасайтесь к оружию или каким-либо ценным вещам. Только удостоверения личности. Скопируйте их и положите обратно.
Два пса, которые были его лучшими мастерами, сорвались с места и вбежали в частокол.
— Мы забираем наши пожитки и уносим отсюда задницы. Чем меньше времени мы здесь проведем, тем лучше.
Псы двинулись. Хью повернулся к Конраду.
— С этого момента никто не выходит один и никто не углубляется в лес больше чем на милю без сопровождения. Передай остальным.
Конрад сглотнул и кивнул.
Хью в последний раз взглянул на частокол и последовал за конвоем в Старый рынок. Он действительно оказался интересным.
***
ИНОГДА УБИЙСТВО человека не является актом гнева или наказания. Это общественная услуга. «Она была бы рада выполнить ее», — размышляла Элара, когда сенатор штата Виктор Скольник проходил через ворота Бэйле. Худощавый, примерно на дюйм или два выше шести футов, Виктор Скольник старался олицетворять свою работу: темные волосы, не слишком длинные и не слишком короткие, стрижка «Я баллотируюсь в президенты», выбритый подбородок, слегка прищуренные серые глаза и вымученная, слишком широкая улыбка.
Она слишком много знала об этом человеке. Ему было сорок восемь лет, он был женат, у него было двое детей. Он зарабатывал деньги на недвижимости, гордился тем, что бегает марафоны, и не скрывает своего благочестия. Также он заключил сделку с Лэндоном Незом. Она не знала подробностей сделки, но та предполагала изгнать их с их земли, так чтобы Нез мог получить ее.
Скольник провел последние шесть месяцев, науськивая прихожан крупнейших церквей Сандервилля и Абердина, пытаясь настроить общественное мнение против них, чтобы разорвать их торговые соглашения. Особого прогресса он не добился. И Сандервилль, и Абердин стали полагаться на их молоко, сыр и пиво, а особенно на лекарства. О, им не нравились она или ее люди, но они были совсем не готовы штурмовать замок с вилами.
Потерпев неудачу, Скольник начал добиваться продажи самого Бэйле, пытаясь оспорить ее законность. Предыдущий владелец замка давным-давно покинул штат и отказался возвращаться из Калифорнии, чтобы участвовать в схеме Скольника.
Теперь сенатор перешел к открытому домогательству и становился все более смелым, пытаясь спровоцировать ее. В тот момент, когда Элара использовала магию, он снова бежал по церквям с ужасными историями, и тогда общественное мнение оборачивалось против них.
Она как раз выходила из боковой башни, когда появился он. Обычно она спустилась бы по десяти каменным ступенькам, чтобы поприветствовать посетителя, но прямо сейчас она была на добрых восемь футов выше него, и ей это нравилось.
— Добрый день, сенатор, — сказала Элара.
Он увидел ее и повернулся, нацепив на губы фальшивую улыбку. Со своего наблюдательного пункта она могла видеть весь двор. Когда он подошел к ней, люди Хью веером окружили его. Стоян, заместитель Хью, случайно свернул на маршрут, который поставил его на пути Скольника, когда тот достиг лестницы.
Все во дворе бросили свои дела и подошли ближе, инстинктивно объединяясь против общего врага.
Стоян первым добрался до лестницы и остановился в двух шагах от нее с приятной улыбкой на мальчишеском лице. Скольник посмотрел на него и остановился.
— Добрый день, — сказал Скольник.
— Что я могу для вас сделать, сенатор?
— Я слышал, вы вышли замуж. Поздравляю.
— Спасибо.
Скольник огляделась по сторонам.
— Итак, ваш муж здесь? Я бы хотел познакомиться с этим человеком.
— Он отъехал, — сказала Элара. — Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Вы можете пересмотреть мое предложение. — Скольник вздернул подбородок.
— Спасибо, сенатор, но замок не продается.
— Думаю, мне придется поговорить об этом с вашим мужчиной. Я уверен, он поймет причину.
Ага, позвольте мне рассказать вам о его рве…
— Как я уже сказала, он отъехал.
Скольник огляделся по сторонам, повысив голос на отработанную высоту, как будто произносил речь перед восхищенной толпой.
— Вы же понимаете, что если замок будет продан, вы все заработаете кучу денег.
Это была та же самая речь, которую он произносил, когда приходил сюда в последний раз. Ее охватила тревога. Он что-то замышлял.
— Достаточно, чтобы быть уверенными, что у вас есть все для жизни.
Да, точно, та же речь.
— Вы можете основать поселение где угодно…
— Замок не продается, — сказала Элара, вложив лед в свои слова.
— Если ваши лидеры слишком близоруки, чтобы понять, вам надо использовать свою голову и думать самостоятельно.
Тревога переросла в полномасштабный ужас. Должно было случиться что-то плохое. Элара сделала шаг вниз по лестнице. Ей нужно было немедленно вывести его из замка.
Д'Амбрей въехал в ворота на своем огромном коне, казавшийся темным пятном в черной форме. Один из псов подбежал к нему и что-то тихо сказал.
Д'Амбрей направил Баки к ней и широко заразительно улыбнулся. Она почти улыбнулась в ответ, подняв руку, чтобы помахать.
Какого черта я делаю?
Элара отдернула руку. Как он это сделал? Как получилось, что этот злобный сукин сын может так улыбаться и выглядеть так, словно он — самая, что ни есть надежда в мире? Хью ухмыльнулся, и все вокруг захотели быть теми, кто сделает его счастливым.
Д'Амбрей набрал полные легкие воздуха и заревел.
— Дорогая, я дома!
Скольник обернулся, чтобы посмотреть. Жеребец несся на него, и сенатор невольно отступил на шаг. Д'Амбрей спешился, взбежал по ступенькам и притянул ее к себе, прижимая к твердой груди.
— Целуй.
Она убьет его. Он не выказывал никаких признаков того, что собирается ее отпускать, поэтому Элара коснулась его губ так быстро, как только могла.
Д'Амбрей смотрел на нее с обожанием.
— Скучала по мне?
— Считала мгновения с тех пор, как тебя не было. — От радости. Она с радостью считала их, надеясь, что они будут длиться вечно.
Д'Амбрей, наконец, отпустил ее и повернулся к Скольнику.
— Кто наш гость?
— Сенатор штата, Виктор Скольник, — сказала Элара.
Д'Амбрей улыбнулся Скольнику. Его лицо практически излучало добродушие… да, ладно. Он выглядел впечатленным.
— Сенатор штата? Хорошо. Как тебе такое? Наша значимость растет. Дорогая, ты не могла бы принести сенатору стакан чая или что-нибудь еще?
Что?
Глаза Скольника загорелись.
— Я приношу свои извинения за то, что злоупотребляю вашим гостеприимством.
— Не стоит об этом. — Д'Амбрей спустился по ступенькам. Элара последовала за ним, пытаясь скрыть ярость на лице.
— Сенатор штата, — сказал Хью, явно впечатленный. — Сколько вас, ребята, в Сенате, около сотни от всего штата?
Скольник заметно расслабился, напряжение покидало его с каждым словом.
— Тридцать восемь.
— Вау. Тридцать восемь. Скажите, вы когда-нибудь встречались с губернатором Уиллисом?
— На самом деле, да. — Скольник кивнул. — Мы ужинали вместе во время последней сессии.
— Ну, как тебе это, дорогая? — Д'Амбрей повернулся к ней.
— Потрясающе, — сказала она.
— Слушай, я слышал, у него замечательная жена, — заметил д'Амбрей.
