вырывает тебя из этого сна, и ты приходишь в ужас от того, что сказал или сделал.
Ник пожал плечами.
— Не пей — просто произнес он и подхватил тарелку, скорчив Гану рожицу, что вызвало у гипнотизера еще одну ухмылку.
Мой брат, часто перебирая ногами, скрылся за дверьми кухни, а я осталась в неловком уединении с Ганом. Свой взгляд он не отвел, а лишь задумчиво провел ладонью по назревающей бородке.
Сегодняшней ночью он и Перчик ночевали здесь в отеле, в одном из номеров люкс, в который, судя по проспиртованному дыханию гипнотизера, протащили бутылку текилы. Невольно в голове пробежала мысль о Чарне, но я тут же отбросила ее, снова кинув взгляд на счастливую Ронду.
— Сомнения противная штука, да Лерой? — тихо спросил Ган, от чего я чуть не подлетела на стуле.
— О чем ты?
Ган улыбнулся, немного издевательски, но с пониманием.
— Бран не из тех парней, кто долго анализирует ситуацию, а уж тем более не из тех, кто в состоянии привести разумные доводы. По крайней мере, пока от него этого сильно не потребуют обстоятельства. Ронда не видевшая Готто несколько месяцев, ни за что, не стала бы с порога требовать от Джено пропуска за границы купола. Да и Чарна, которая недавно прикрывала тебя, когда ты вывозила брата, вряд ли стала бы с тобой ссориться потому, что ей скучно, и она хочет работать. Когда в Чикаго мы решали, кто будет вас сопровождать, она сама предложила свою кандидатуру, а тогда ее совсем не смутило, что ваш отпуск в Калифорнии затянется на неопределенное количество времени.
Я судорожно сглотнула.
— Приоритеты меняются.
Но Ган помотал головой.
— Не надо мне врать — тихо, но вкрадчиво произнес он — Ты ведь знаешь, что гипнотизерам врать бесполезно.
Я кивнула.
— Ты расскажешь о своих соображениях Крису? — только и спросила я.
Ган помотал головой.
— Он и сам все знает, не идиот. Просто, у него есть сестра, которая рискует своей шкурой с ним на соседнем сидении в машине. Так что пока он не придумает как обезопасить ее, от всего того дерьма в которое мы забрались, ты в относительной свободе действия.
Я слабо улыбнулась. Теперь дело точно не только в его упрямстве, он защищает свою семью, как и я свою.
— А вот и я — в ресторан со счастливой улыбкой, полной нетерпения и ожиданий, вихрем ворвалась Чарна.
Ее чемодан на долю секунды застрял в дверях, но моя подруга тут же сделала его бестелесным, и он легко пролетел сквозь деревянную поверхность.
Ган глядя на нее поднялся со стула и забрал у ее вещи. В глазах подруги засветилось какое-то странное выражение, но она тут же смахнула его моргнув веками. Я поджала губы, проводив ее взглядом, и двинулась вслед за ними. Перчик замкнула нашу процессию уже в самом вестибюле. Она без каблуков ростом была примерно с Гана, так что сейчас их парочка выглядела симпатично.
— Веди себя хорошо — бросила она, обнимая гипнотизера за шею и целуя на прощание в щеку.
Тот подмигнул ей, недвусмысленно проведя по талии и как бы случайно, задев и то, что пониже спины, а потом попрощался со мной. Чарна старалась не смотреть в его сторону, пока он обнимался с Рондой и, обняв меня, уткнулась носом в мое плечо.
— Аккуратнее, хорошо? И позвони, как закончишь — прошептала она.
Я закивала, прижимая ее за острые плечи к себе. Возникло острое желание ее остановить, даже не знаю почему.
— Ты тоже аккуратнее.
Наше прощание так и закончилось, они покинули отель и с шумом мотора скрылись в неизвестном направлении.
Ронда задумчиво смотрела на их машину, через стеклянные двери, закусив губу. Волосы у нее были слегка в беспорядке, а пальцы сцеплены, где-то на уровне живота.
— Мне показалось, или она ревнует? — тихо пробормотала она.
Я лишь пожала плечами, показывая всем видом, что не хочу обсуждать Чарну. Ронда поняла намек и больше не спрашивала, однако, на место ее интереса пришла суровая целеустремленность.
— Смысла тянуть нет, я думаю — она посмотрела на меня.
Перчик протянула маленький, телесного цвета, беспроводной наушник, а потом, помогла вдеть его в ухо правильной стороной, когда я замешкалась. Дело в том, что его устройство предусматривало две функции, одна сторона предназначалась мне, то есть я могла слышать голос Брана в своей голове, а вторая всему, что меня окружало, Бран по сути становился моими ушами.
— Слышишь хорошо? — прозвучал его голос в голове.
— Да, хорошо — ответила я, глядя перед собой.
Перчик вставила себе в ухо такое же устройство, а потом, произнесла то же самое, что и я.
По лестнице спускался Джено, так что часть фразы он услышал. Но, по всей видимости, решил, что мы общаемся между собой.
— Мы прогуляемся — бросила ему Ронда, на что в ответ получила вопросительное выражение лица Джено.
Она закатила глаза, будто он достал ее своей недалекостью.
— Мне нужно по магазинам, не волнуйся, мы будем осторожными.
На возмущенные фразы, она не оставила ему ни секунды и буквально выволокла меня на улицу. От ее ладони шел жар, который не обжигал, но был весьма горячим. Я нащупала в кармане куртки пробирку с сывороткой и слегка успокоилась. Джено, скрипнув дверьми, показался за нашими спинами.
— В магазинах могут быть камеры — как-то не слишком уверенно, чуть повысив голос, произнес он.
Ронда резко остановилась, подняв голову к небу в театральном жесте. Она уперла руки в бока, от чего ее локти стали очень острыми и выпирающими.
— Я сказала тебе, что мы будем аккуратны, мне, что тебе на крови в этом поклясться или подписать договор?
Джено стоял у самых дверей и сверлил Ронду взглядом, будто пытался залезть ей в голову. Они оба были весьма упрямыми, но не родился еще на свет тот, кто заставил бы Ронду Спайс отвести глаза первой. Джено неловко кашлянул и кивнул.
— Не задерживайтесь допоздна.
— Да в курсе — устало проворчала Перчик — Мальчиков в дом не водить, с незнакомцами не разговаривать и предохраняться.
Джено вяло ухмыльнулся и вернулся в вестибюль отеля, продолжая поглядывать на нас из-за дверей. Я просто пожала плечами и припустила за Рондой, которая большими уверенными шагами направилась к, весьма неприметной, «тойоте» серого цвета.
— Знакомься — Ронда протянула руку, указывая на автомобиль — Это самое ужасное, что мне когда-либо приходилось водить. Я хочу к своей клубничке… — мечтательно произнесла она.
Клубничкой она, кстати, звала свой красный кабриолет, который остался в Чикаго,
