Затем кинул взгляд на моего родителя, намекая, что при таком дедушке мальчишкам будет непросто.
Мальчишкам! Если бы эти мальчишки жили на Земле, уже давно стали бы дедушками. А эти до сих пор куралесят и останавливаться не желают. И Маро им потакает! Водит по злачным местам всех известных ему миров.
А что касается повелителя огненных тёмных… Отец уже давно не мог закрываться от моего дара, и точно знала: его сердце оттаяло, пустило нас всех в свои чертоги. Как бы он ни строил из себя строгого главу семьи, действовал всегда в наших интересах, даже иногда откладывая важные научные изыскания ради лишней минутки, проведённой со мной или с внуками. Семья для него — святое.
— Я поняла ваш тонкий намёк про ещё одного ребёнка, но больше на эту удочку не клюну. Гарем, так гарем. Может, мальчикам понравится эта идея. Пусть забирают любую планету и заселяют её своими детьми. Желательно сделать там защитный полог, как у Муусанда, чтобы никто не мог ни зайти ни выйти оттуда.
— Кстати, хорошая идея, — поддержал папа.
Рагнар бросил на него грозный взгляд, в очередной раз выдавая умышленный сговор.
Цыкнула и покинула гостиную, разыскивая девчонок. Ну этих мужчин! Думают, могут меня провести детскими интригами? Размечтались! Пусть придумают что–нибудь поинтереснее.
Несколько дней прошли в суете: прибывали гости, дипломатические миссии, родственники и друзья. Я крутилась как белка в колесе, периодически бегая к храмам, чтобы подкинуть недавно созданным живым камням тёмной энергии по просьбе Маро. Столь ответственное дело он доверял только мне. И совсем забыла о разговоре с благоверным и папочкой. А зря.
Неладное я заподозрила, когда в день моего рождения сыновья и любимый дядюшка заявились в мой кабинет с роскошным букетом цветов.
Выглянула в окно.
— А что, динозавров ещё не подвезли? Или они уже сожрали половину жителей? Как–то пустовато на улице.
— Ой, ма, ну, скажешь тоже! — фыркнул старший, закатывая глаза ещё более необычного, чем у Рагнара, цвета. Расплавленная сталь в обрамлении тьмы была следствием дипломатических способностей этого молодого человека. В семь лет он умудрился уговорить Тьму провести для него инициацию. Все были в шоке, смешанном с восторгом, особенно мой папенька.
— Любой тёмный в момент сделает из любой зверюшки отличный шашлык. А на улице пусто, потому что рано, — добавил младший.
— Логично, — произнесла я, недоверчиво принимая протянутые цветы и вдыхая необычный, лёгкий и приятный аромат. — Но я чувствую какой–то подвох. Что вы задумали?
Троица состроила невинные лица, глазами захлопала практически синхронно.
Репетировали, гады.
— Мамуля, как ты могла о нас так плохо подумать! — возмутился младший сын. В комнату, поддерживая его, ворвался ветер, едва не выдрав шторы вместе с карнизами, но, увидев грозную меня, по–тихому смылся. — Мы лишь исполнили твоё желание. Ты ведь хотела букет! Вот мы и нашли самый необычный, красивый, уникальный…
Опустила взгляд на цветочки. Нет, ну симпатичный букет, конечно. Пахнет приятно. Но для меня–то самое главное, что он от любимых деток. И дядюшки, конечно.
— Ой, дорогая, я тут ни при чём. Пришёл с ними исключительно из–за стечения обстоятельств, — тут же открестился Маро от подарка. — От меня тебе колечко.
Рыжик достал из кармана коробку с артефактом, который я безбоязненно надела, прекрасно понимая, что троянский конь здесь — цветы. Осталось выяснить, какой.
— Итак? — сказала тем особым родительским тоном, от которого дети любого возраста непроизвольно вытягиваются по струнке смирно.
Нормальные дети нормальных родителей.
Мои же мальчики дружно моргнули и преданно уставились на любимую мамулю.
Учитывая, что они уже были взрослыми состоявшимися мужчинами, опасными и смертоносными, я на их фоне казалась хрупкой девчушкой, слишком многое о себе возомнившей. Но кого это волновало?
— Я жду.
И вновь тишина.
Неудивительно. Эти сорванцы с детства росли под влиянием тёмного сообщества и расколоть их было невозможно даже в юном возрасте, сейчас — и подавно.
Но у мам есть своё беспроигрышное оружие.
Подошла к столу, поставила цветы в вазу, наколдовав водички, села в кресло у окна, задумчиво туда уставившись. Не без труда выдавила слезу.
— Ма, ну чего ты?
Здоровенные лбы через долю секунды уже были рядом, опустившись на одно колено и взволнованно держа меня за руки. Действовали они всегда слажено и дружно, пугая окружающих невероятной синхронностью, но домашние давно к этому привыкли. Ну и знали, что мальчишки общаются мысленно и специально тренируются, чтобы пугать всех до икоты. Милые детские проделки тёмных.
— Я ночей не спала, заботилась о вас, а вы…
Выдавила ещё одну слезинку.
— Но мы ведь ничего такого не сделали, мам! — заверил младшенький, бросив короткий, но многозначительный взгляд на брата. Тот для него всегда был авторитетом и, в случае любых сомнений, он обращался к нему за одобрением.
Наследник тёмной империи важно кивнул и заглянул в мои глаза, подключая врождённый дар дипломатии и наивный детский взгляд, который вызывал лёгкое чувство ностальгии.
— Мамуля, ты же говорила, что тебе тяжело жить среди мужчин, мы тебя не понимаем, не так любим, как тебе хочется, — убеждал он неспешно. — А была бы у тебя дочь, ты бы смогла заплетать ей косы, наряжать, как принцессу, что–то там ещё делать. Вот я и взял на себя ответственность, — привычно выгородил он младшего брата. — Цветы эти дают возможность женщинам загадать пол ребёнка. Они долго не стоят и ни к чему тебя не принуждают, так что пользоваться их свойствами или нет, решать тебе. Мы только немножечко помогли. Капельку. Небольшой такой намёк с нашей стороны, что мы хотим сестричку и чтобы ты не смотрела на чужих детей с не предназначенной им любовью, — закончил он ревниво.
— Как вы про них вообще узнали? — спросила уже куда более спокойно и даже нежно улыбнулась, рассчитывая, что детишки ненароком выдадут заказчика.
— Случайно про них узнали, путешествуя по мирам, — с выражением «Размечталась,
