– Нет, их часто выводили из камер стражники ради развлечения или мировые судьи для наказания.
– Что они делали?
– Заключенных секли, били палками, мучали всеми возможными способами или убивали. Большинство не переживали побоев. В раны попадала инфекция и обычно так они умирали, если только голод не настигал их первым.
– Как печально, – сказала одна из женщин.
– Хреново! – прямо заявил Джошуа.
Девид засмеялся.
– Он шутит. Не было так плохо и со знатью было совсем не так. Вельможи хорошо заботились о людях ниже себя. Прежде всего они были основой общества. Они хотели бы, чтобы рабочие были довольны, поэтому они обеспечивали их.
Медисон увидела, как Ефраим сжал челюсти.
– Ты действительно в это веришь?
– Да, я годами изучал это.
Ефраим отпустил ее руку и откинулся на спинку стула.
– Ты – экперт. – Он поднял свою вилку и продолжил есть.
Через минуту все вернули внимание к своим тарелкам. Медисон могла сказать, исходя из выражения их лиц, что они доверяли и верили Ефраиму. Она посмотрела на свою руку, где ощущала тепло. Она все еще могла чувствовать огненный след там, где он ласкал большим пальцем ее кожу. Всю руку покалывало от его прикосновения. Что же он за человек?
Девид мог держать ее за руку и все, что она чувствовала, это дискомфорт. Ей не нравилось, когда он к ней прикасался, но он был вежливым и внимательным. Если быть честной, можно сказать, что он был немного грубоват. Она знала из своих собственных исследований, что Ефраим прав. Судебная система в те времена не была гуманной.
Все ели, но продолжали посматривать на Ефраима, надеясь, что он снова заговорит. Джошуа придвинулся к нему.
– Ты в порядке?
Ефраим выдавил улыбку.
– Я в порядке.
– Я верю, что ты знаешь, – сказал Джошуа громким шепотом.
– Спасибо. Ешь свои овощи. Я слышал твоя бабушка испекла шоколадный кекс.
Джошуа накинулся на еду. Мальчик любил кекс. Ефраим ел медленно и не поднимал глаза. Медисон заметила, что бабушка за ним наблюдала. Она выглядела обеспокоенной.
– Джошуа, я собираюсь отвезти твою сестру в Бостон на следующих выходных. В музее будет выставка, посвященная искусству девятнадцатого века, если хочешь, можешь поехать. Она посвящена тому, какой была жизнь в те времена, если тебе интересно.
– Нет, спасибо. Я лучше снова поеду на рыбалку с Ефраимом, – сказал Джошуа, не отрываясь от тарелки.
Ефраим кивнул, глядя в свою тарелку, пока двигал по ней еду.
– Ты всегда можешь присоединиться ко мне, если твоя бабушка и Медисон не против.
– Почему он не спросит свою мать? – спросил Девид, в замешательстве.
Медисон открыла рот, ей действительно нужно было сказать ему правду, когда открылась дверь в столовую.
– Мне так жаль, что я опоздала. Один из барменов позвонил и сказал, что болен и… Девид? Что ты здесь делаешь? Кристал везде тебя ищет!
– Кто такая Кристал? – спросил Джошуа.
Девид открыл рот и затем закрыл. Все смотрели на Девида и Кенди.
– Кристал, конечно же девушка Девида. Она работает со мной в эээ… клубе
Все взгляды устремились к Девиду. Кенди обошла стол, не замечая изменившейся атмосферы в комнате.
– О, пока не забыла, она попросила, если я с тобой столкнусь сегодня, передать тебе, что бы ты захватил побольше подгузников для ребенка.
Ефраим уронил вилку на тарелку. Он откинулся в кресле, не отрывая глаз от Девида. Девид заерзал в кресле. Он вспотел и нервно оглядывался.
– Все, выйдите, – сказал Ефраим ледяным тоном.
Девид встал.
– Нет, ты сядь.
– Что происходит? – спросила Кенди в замешательстве.
– Почему бы тебе не остаться, Кенди? – голос Ефраима был нежен, но все понимали, что это не просьба, а приказ.
– Хорошо. – Кенди села в кресло, которое освободил Бред. Выходя из комнаты, мужчины бросали гневные взгляды на Девида.
– Я тоже хочу остаться! – сказал Джошуа.
Не отрывая глаз от Девида, Ефраим вытащил бумажник и открыл его. Он достал две купюры по пятьдесят долларов.
– Так как это моя вина, что никто не смог закончить прекрасный ужин, который приготовила ваша бабушка, иди закажи пиццу для всех, я угощаю.
Джошуа посмотрел на деньги в руке и обратно на Девида. Он хотел остаться, но пицца – это пицца в конце концов.
– Можно мне пиццу с фрикадельками и грибами?
– Бери любую, – сказал Ефраим. – И если получится задержать всех в другой комнате, то можешь даже оставить сдачу.
– Круто! – Он выбежал из комнаты, оставив Девида, Ефраима, миссис Бакмен, Медисон и Кенди.
Девид начал вставать.
– Это просто недоразумение и все… Я клянусь… Я… Я просто пойду, – пробормотал он.
– Сядь, сейчас же! – рявкнул Ефраим. Все подпрыгнули. Девид практически упал обратно в кресло.
Лицо Медисон было ярко-красным. Она никогда в жизни не была так смущена и не чувствовала, что ее использовали. Часть ее хотела убежать, но ей нужно было выяснить, кем был этот человек.
Человек, которому она хотела отдаться. О, Боже, она хотела свернуться в клубок и умереть. Это было так унизительно.
– Миссис Бакмен, если я пообещаю ответить на все ваши вопросы позже, вы выйдете из комнаты сейчас? Я обещаю разобраться в этой ситуации. – Он все еще смотрел на Девида.
Ее бабушка вздохнула и кивнула. Она доверяла ему справиться с этой ситуацией так же, как и любой из ее других проблем.
– Спасибо, Ефраим.
– Да ладно, это просто ошибка! – защищался Девид.
– Кенди, у меня есть к тебе несколько вопросов, а затем ты можешь уйти, хорошо? – спросил Ефраим.
Кенди казалась смущенной, но кивнула.
– Ты знаешь этого человека?
– Да.
– Откуда?
– Он приходит в клуб по ночам, часто. Он живет с Кристал и у них есть ребенок. А что? Что здесь происходит?
– Где он работает?
– В книжном магазине.
– Ходил в колледж?
Кенди засмеялась.
– Шутите? Он только в прошлом месяце получил аттестат.
Девид покраснел.
– Да что происходит? – потребовала Кенди.
– Ничего. Кенди, пожалуйста, пойди убедись, что Джошуа заказал достаточно пиццы. – Она встала и ушла, бросив последний взгляд на них. – Закрой дверь с той стороны, – тихо приказал Ефраим.
Он подождал, пока не услышал, как дверь закрылась. Затем встал. Девид вскочил на ноги.
Он схватил кухонный нож с блюда с жареной говядиной и выставил его перед собой, затем попятился в направлении запертой двери.
Ефраим осторожно взял Медисон за руку и подтолкнул к стене. Без колебаний он встал перед Девидом.
