— Правда?
Да, правда. Он понял вдруг, что совсем ее не знает. Не догадывается, что ею движет. Не имеет никакого представления, чего она хочет. Кристиан знал лишь сухие факты: у нее свой бар и она живет в проклятом трейлером парке. И пусть это ничего не говорило о том, что она жаждет вырваться из нищеты, Кристиан чувствовал, что Джоли все-таки стремится к большему.
— Да, я действительно думаю, ты заслуживаешь большего, и в этом нет ничего плохого.
Кристиан рассчитывал, что ей понравятся его слова, но так и не получил той реакции, на которую рассчитывал.
Она лишь вздохнула и снова посмотрела на овец.
— Я не знаю. Иногда мне кажется, это невозможно. Некоторым просто не предначертано судьбой стать кем-то другим. Это все слишком сложно… и так разочаровывает.
— Не надо бояться трудностей. Надо мечтать и стремиться к цели.
Господи! Он, вампир в добровольном изгнании, дает смертной совет, что надо мечтать и добиваться? И это тот, кто потратил вечность ради одной единственной мечты и цели. Ради Лилы. И только лишь затем, чтобы в конце концов обнаружить, что она вовсе не стоила одержимости. Она была даже хуже, чем ему казалось. А теперь он раздает советы Джоли. Это было даже смешно.
Она посмотрела на него и широко улыбнулась, и её улыбка сияла ярче, чем луна над их головами.
Кристиан вдруг показался себе просто гением.
— Ты прав. Я знаю, ты прав. У меня просто приступ жалости к себе. Не обращай внимания.
Было невозможно не обращать на нее внимания, только не когда она так улыбалась. Он заглянул ей в глаза, темные, но сверкающие в лунном свете.
— Поверь, я просто бью все рекорды по плачу о своей загубленной судьбе.
Ее улыбка вдруг стала сочувствующей.
— Ну если ты обещаешь не обращать внимания на мои промахи, то я буду игнорировать твои.
— Заметано.
Она улыбнулась шире, повернувшись к овцам. Животные приблизились. Одна тихо заблеяла. Еще один ответ.
Кристиан облокотился о забор, наблюдая вместе с ней за овцами и чувствуя странное умиротворение.
— Почему ты ударил Марка? — спросила она неожиданно.
— Я не хотел, чтобы он говорил тебе всякие гадости. Ты этого не заслуживаешь.
Джоли взглянула на него, а затем, прежде чем он осознал, что она делает, обняла его. Здоровая рука обхватила шею, раненая легла на спину.
Объятье было быстрым, просто эмоциональный порыв. Но ее запах остался на коже и после прикосновения. Мимолетное касание тела согрело его кожу, когда он впитал ее тепло.
Вспыхнуло желание. Он захотел снова почувствовать ее возле себя, этот вкус тепла, но он не мог. Кристиан отступил на шаг. Джоли выдавила смущенную улыбку, он почувствовал, что она сожалеет о своем порыве.
Кристиан открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь и успокоить и свое желание и ее неловкость.
Но она его опередила:
— Уже поздно. Надо идти.
Она метнулась к узкой тропинке, ведущей к шоссе.
Его голод вспыхнул, когда он заметил, как джинсы очертили контур ее ягодиц и длинных ног. Прикосновение её рук все еще жгло кожу. Он выдохнул, прогоняя тоску по этим касаниям.
Член отвердел, почти больно упираясь в молнию брюк. Но клыки остались втянутыми, даже когда голод захлестнул его.
За спиной он расслышал испуганное блеяние овец и дрожь земли, когда стадо бросилось прочь. Они только сейчас учуяли в нем хищника.
Джоли стояла на краю дороги и ждала его.
Раньше он просто не позволил бы ей уйти. Когда он чувствовал голод, он просто кормился, не колеблясь, без угрызений совести. Он выпил бы кровь, чтобы утолить жажду. И он даже доставил бы ей удовольствие, своим укусом. Теперь он не мог сделать ни того, ни другого. Он не был ни вампиром, ни человеком.
Теперь он просто стоит посреди поля в Западной Вирджинии и пугает овец.
Джоли ждала Кристиана на обочине дороги, чувствуя, как щеки пылают от стыда. Почему она бросилась ему на шею? Она поддалась импульсивному желанию, но едва коснувшись Кристиана, тут же поняла, что не стоило этого делать. Ей слишком понравилось чувствовать под своими пальцами твердую грудь и мускулистые плечи, мимолетное прикосновение заставило просто вспыхнуть от желания.
Кристиана тоже явно смутил ее порыв, но отнюдь не потому, что он возжелал её. Она была уверена в этом. Ведь он сказал, что хочет, чтобы они были друзьями. А не чтобы она не вешалась ему на шею.
Хотя это объятье вовсе не означало приглашение к сексу. Джоли просто хотела выразить свою радость от того, что сегодня вечером он был рядом, что не поверил в злым словам Марка и, что оказался достаточно сильным, чтобы заставить того заткнуться.
На душе стало чуть теплее. Иметь защитника — это было так необычно для нее. Она умела защищаться сама. Делала это уже столько лет, но сегодня сил на Марка просто не осталось. Она была больной, уставшей, измотанной психологически и физически. И Кристиан встал на на её защиту.
Её герой поднимался по тропинке. Джоли заметила, как овцы за его спиной с блеянием удирают со всех ног, но не придала никакого значения их столь необычному поведению. Куда больше овец ее волновало, что теперь думает Кристиан.
Но когда он приблизился, она так и не смогла этого понять. Лицо скрывала тень, но Джоли была уверена, даже самый яркий свет не помог бы ей в деле расшифровки его дум. Кристиан вновь водрузил свою маску бесстрастия.
В полном молчании они направились к трейлерному парку. Через пару шагов он вдруг приостановился и пропустил Джоли вперёд, а потом пошёл с другой от неё стороны, с той, что была ближе к шоссе. Опять защищает, догадалась она. И внезапно осознала, что ей не хотелось лишаться его защиты. Совсем не хотелось.
Никто из них так и не произнес ни слова, и давящая тишина практически уже начала её душить. Джоли не хотела, чтобы эта ночь закончилась подобным образом. В последнее время в её жизни было так много проблем и так много тревог, и она просто не могла допустить, чтобы нечто хорошее прошло сейчас мимо неё. А дружба Кристиана это именно то самое — хорошее. Её безумно к нему влечёт, но она сможет контролировать свою страсть и не позволит этому разрушить их дружбу. В друге она нуждается больше, чем в любовнике.
Они вошли в трейлерный парк, и девушка поняла, что надо что-то сказать. Какая-то часть её существа требовала забыть про объятье и произнести что-нибудь нейтральное. Но другая часть ее не слушала, она, казалось, просто заставила Джоли открыть рот.
— Я надеюсь, ты понимаешь, что таким образом я лишь выразила тебе свою благодарность.
