- Ты вернулся! – воскликнула я, понимая, что уже в третий раз за сегодня меня застали врасплох.
- Да. А ты, похоже, удивлена. Или нервничаешь?
Я рассмеялась. Громко. Неловко получилось.
- Кто? Я? Да ни капельки.
- Я знаю о пистолете, Чарли.
- Я тут совершенно ни при чем.
- М-гм, - многозначительно промычал папа, наскоро меня обняв.
В последнее время у нас с ним не все гладко. Он хотел, чтобы я бросила детективные дела, а я хотела, чтобы он не лез в мои. Папа наломал дров, когда пытался силой заставить меня бросить агентство и устроил мне арест. На этом список его «гениальных» идей отнюдь не заканчивается. А потом я узнала, что у него рак, и папа всего-навсего стремился перед смертью убедиться, что я буду в безопасности. Тот факт, что он каким-то волшебным образом исцелился, – та еще загадка. Он считает, что я знаю на нее ответ. Но он ошибается. Я на все сто уверена, что исцеление в репертуар моих возможностей не входит. Бога ради, я же ангел смерти, в конце концов!
- Может, как-нибудь поговорим? – предложил папа.
Мне стало не по себе, даже кожу закололо. Он хотел ответов, которых у меня нет. Поскольку я была уверена, что именно это он и имеет в виду, я решила изящно сменить тему:
- У тебя новая рубашка?
- Мы должны поговорить. И поговорим. Скоро. – Папа развернулся и пошел к себе в кабинет. Надо же, какой требовательный.
Я осмотрелась в баре и опять поразилась тому, как много здесь собралось женщин. Заведение открылось на обед буквально двадцать секунд назад. Какого черта тут творится?
Я уселась на своем обычном месте в угловой кабинке и уставилась в меню. Понятия не имею зачем. Список блюд давным-давно въелся мне в память. Впрочем, вчерашняя кесадилья явно была нововведением. В меню о ней, кстати, даже не упоминалось. Может, ее приготовили специально для меня.
Заметив, как в бар входит миссис Тидвелл, я встала и помахала ей.
- Ничего себе, - сказала она, развязывая стильный шарф. Она была приблизительно моего возраста и уже больше года замужем за Марвином. – Популярное, видимо, местечко.
Я нахмурилась и еще раз осмотрелась:
- Вот-вот. В такую рань здесь никогда не бывает такого столпотворения. А женщин сейчас прямо пруд пруди.
- И это странно? – спросила миссис Тидвелл, села в кабинку и заказала у нашего официанта воды.
- Еще бы. Это вроде как забегаловка для копов. В жизни не видала здесь столько женщин. И опять тут зверски жарко.
- Мне вполне комфортно, но если вам жарко…
- Нет, все в порядке.
Перед тем как мы перешли к делу, официант принес нам воды. Я заказала тушеное мясо с зеленым чили (то есть как обычно), а миссис Тидвелл – салат-тако. Наверное, мне тоже стоило попробовать. На слух казалось чудесно. А может быть, мне надо было заказать вчерашнюю кесадилью с курицей. Ну вот, опять у меня семь пятниц на неделе. Терпеть себя такую не могу. Я люблю себя решительную, такую, которая заказывает, как обычно, а потом, наполовину съев заказ, хочет чего-то другого, когда это «другое» проплывает мимо на подносе официанта.
- А вы как думаете?
- Прошу прощения. – Неужели она все это время говорила? Себя с СДВ я тоже терпеть не могу. Я себе больше нравлюсь, когда…
- Что скажете?
Вот гадство. Опять. Я позвала официанта:
- Не могли бы вы принести мне кофе? – Кофе поможет. А может, нет. Не важно.
- Так что вам удалось выяснить?
Я выложила фотографии и рассказала Валери Тидвелл обо всем, что мне удалось узнать.
- Знаю, вам это вряд ли понравится, но мне бы хотелось проверить все тщательнее. Если, конечно, вы не против.
Она сморкнулась в салфетку.
- Так и знала. Ведь знала же! Он стал от меня отдаляться, понимаете? Обычно он все подмечал. Какая у меня прическа, какой длины юбка… Мне это казалось таким очаровательным! А теперь – ничего. Как будто я пустое место.
- Солнце, все это не доказывает, что он вам изменяет. Да, он пригласил мою напарницу в отель, но дальше этого не зашло.
- Ну конечно, он всего лишь хотел поиграть в канасту, - сквозь слезы выдавила миссис Тидвелл.
Играть в канасту весело. Наверное. Сама я никогда не играла, но название почему-то казалось мне похабненьким.
- Знаю, об этом тяжело говорить, - сказала я, - но могу я спросить, сколько вы весите?
- Сколько я вешу?
- Да. Видите ли… в общем… когда вы выходили замуж, вы весили немного больше.
Я ее смутила.
- Да. У меня всю жизнь были проблемы с весом. Я сделала операцию, чтобы избавиться от нескольких килограммов. Вес начал влиять на мое здоровье. А в чем, собственно, дело?
- Я… то есть мне… мне кажется, что отчасти проблема именно в этом и заключается. Моя напарница… ну… больше. А на меня он даже внимания не обратил. Я думаю, ему нравятся крупные женщины.
Лицо моей собеседницы превратилось в маску недоумения.
- То есть он мне изменяет, потому что я похудела?
- Нет, миссис Тидвелл. Если он вам изменяет, то потому, что он не тот человек, за которого вы его принимали. Вы в этом не виноваты. Виноват он и только он.
- Поверить не могу! Я всегда думала, что мужья бросают жен, когда те набирают вес, а не наоборот.
- Я и сама немного удивилась. Но опять же, ваш вес не должен играть никакой роли. Если бы он вас любил, то за то, что вы – это вы, а не за то, какое у вас тело. Однако я должна быть честной. Я немного о вас беспокоюсь.
- Обо мне? – нахмурилась миссис Тидвелл.
- Да. Ваш супруг видел записывающее устройство, которое я прикрепила к шарфу напарницы. Он знает, что его подставили.
- Да-да, я получила ваши сообщения. Эту ночь он провел в тюрьме и сегодня утром предстанет перед судом.
- И все-таки я беспокоюсь. Он очень рассердился, когда увидел микрофон. Даже не знаю, что он теперь сделает.
- Ну что вы! Нет. Он настоящий душка. Ни разу не поднял на меня руку, если вы об этом. Он знает границы, которые лучше не переступать.
- Что ж, хорошо. Так мне немного спокойнее. Но на всякий случай спрошу: вам есть кому позвонить, если возникнет необходимость?
- Есть. Я могу в любое время позвонить родителям. Мой муж с глубоким уважением относится к моему отцу. Марвин не рискнул бы его рассердить.
К сожалению, я ее уверенности не разделяла.
- Прошу вас, если будет нужно, позвоните мне.
- Так и сделаю.
Нам принесли еду, и мы поели в относительной тишине. Отчасти потому, что я не знала, что еще сказать, как утешить миссис Тидвелл. А отчасти потому, что я опять вознеслась в рай. Мясо с зеленым чили, которое и так всегда было вкусным, теперь словно таяло у меня на языке, приводя в неописуемый восторг каждый вкусовой рецептор. И это было потрясающе.
К нам подошел папа:
- Как трапеза?
- Невероятно! Передашь мои восторги Сэмми? Он опять превзошел сам себя.
- Сэмми здесь нет, милая. Он сломал ногу, когда пытался съехать на лыжах с крыши своего дома. А ведь я его предупреждал, что смесь пива и лыжного снаряжения до добра не доведет.
- Тогда кто…
Зазвонил папин телефон, и папа, извинившись, отошел.
- Может быть, я могу еще что-нибудь для вас сделать? – спросила я у Валери.
Собираясь уходить, она встала с высоко поднятой головой и расправила плечи.
- Нет. Я уже знаю, кому сейчас позвоню.
- Кому?
- Своему адвокату.
Я улыбнулась и тоже встала. Мы с дядей Бобом должны были встретиться у моста, чтобы найти пропавшую без вести женщину. Я уже шла к черному ходу, как вдруг нос к носу столкнулась с только что вошедшей Джессикой. Лицо ее выражало вселенскую жалость.
- Чего тебе? – спросила ее я, вдруг почувствовав, как теряю всякую уверенность в себе.
- Серьезно? Опять?
Я оглянулась.
- Ну знаешь, я сюда первая пришла.
- А я буду последней, - пообещала она.
Господи, умеет же она отбивать подачи. Мне ответить было нечем. Я чувствовала себя так, будто мы опять оказались в школе.
