– Ты сам обманываешься или не хочешь мне говорить, кто ты? Это и так видно невооружённым взглядом. Ты отличаешься от сурианцев. Как и твой брат. Похоже, что вы оба в отца уродились. Хотя, ты и не скрывал этого. Ведь твоим прародителем был пришелец?
– Почему ты так решила? – продолжил я терзать манящие маленькие сосочки.
– Я виделась с твоей мамой. Ни на лице, ни на других открытых участках её кожи не было чешуек.
– О! Видимо, мама готовилась к встрече с тобой, раз оделась так открыто. Ну и как? Поговорили? – усмехнулся я, представляя, что могла наговорить девочке моя своенравная, властолюбивая мать.
– Мне надо попросить у неё прощения, – решительно выдохнула Женья и попыталась повернуться лицом ко мне. Но я не позволил, крепко прижимая к себе, обхватив грудь вместе с рукой, а ногой придавил к кровати.
Девчонка притихла, сердце замедлило удары. Даже температура тела поднялась.
– Ты тоже меня прости. Я нагрубила твоей маме и подпалила ей платье и волосы. Я нечаянно, честное слово. Так получилось. Ты же должен понимать, что я не могла управлять этой силой, которой ты меня накачал?
То раздражение, что стало зарождаться в груди за своеволие мамы, которая могла спокойно навредить моей девочке, резко пошло на нет. Сначала меня умилила, затем насторожила, а потом откровенно развеселила ситуация. Представил себе шокированную родительницу, разжигающую в себе праведный гнев.
– Ты что, смеёшься надо мной? – обиженно произнесла моя защитница, когда, не выдержав, я расхохотался.
Резко дёрнув за волосы, развернул её голову к себе и впился жёстким поцелуем в губы. Рука, придерживающая девушку, скользнула к лобку.
Кончики пальцев нащупали в мягкой, влажной, горячей плоти твёрдую горошину. Девушка дёрнулась, но не отстранилась, позволяя себя целовать, но не отвечая. Напряжённая струна клитора нещадно сминалась пальцами, перетиралась между подушечками. Затем я продвинулся ниже, протискиваясь между стенкой влагалища и своим членом.
– Как хорошо… – выгнулась в руках девчонка. И я стал двигаться, не вынимая пальцев. Так трение было сильнее. И я мог поглаживать большим пальцем клитор.
Гладкие упругие ягодицы упирались в пах. Любовные соки ещё больше увлажнили стенки и скользить стало легче.
Мне было её мало. Я хотел большего от моей девочки. Перевернул её на спину и погрузился снова в жаждущее наполнения лоно.
– Смотри на меня. Только на меня, – рыкнул я, чувствуя скорую разрядку.
В глазах напротив разверзся космос. Я тонул в них без единого шанса спастись. За спиной вновь распахнулись крылья. Клыки удлинились, и я вонзил их в сгиб шеи моей возлюбленной принцессы. Горячая сладкая влага наполнила рот. Разряды энергии щекотали кожу, делая её ещё более чувствительной.
На месте укуса появилась татуировка.
Обряд был не завершён. Но это знать Женье не обязательно. Она должна была оставить на мне ответный укус. Однако я не мог с ней так поступить. Не если, а когда меня не станет, брачная татуировка исчезнет, и она будет свободна.
Отогнав грустные мысли, решил, что пора искупаться и поесть. Дел у меня скопилось много. Одно из важнейших – спасение трёх планет. По крайней мере, сколько успею. Да и Вон нуждается в помощи. Отказать себе в удовольствии я не мог. Да и сила моя возвращается и пополняется быстрее, когда она рядом.
Ионный душ не нравился Женье. Она была удручена тем, что не может поплескаться в воде.
Странное, по мне, желание. Но я запомнил его. Теперь я буду запоминать все её желания и стараться исполнять, которые успею.
У мамы есть огромная ёмкость с водой, в которой она держит небольших, очень красивых водных обитателей, что когда-то привёз ей отец из дальнего путешествия. За ними можно наблюдать через прозрачную стену. Отвезу Женью к маме.
Девушка была задумчива. И поела совсем немного. Я не мог её прочитать. Сильный энергетический щит блокировал попытки проникнуть в мысли или воздействовать как-нибудь по-другому.
– Что будем делать? – спросила она.
– Я должен заняться вратами. А тебя отвезу к маме, – предложил ей свой план.
– Ты шутишь? Возьми меня с собой. Я же смогла придать стабильности вратам. Думаю, что такая способность пригодится, – стала нервничать Женья.
– Не надо, милая. Это очень опасно. Ты как младенец с этой уймой силы. Она поглотит тебя или уничтожит. А я этого не переживу, – с грустью произнёс я. И это было правдой. Её присутствие придавало мне сил и решало столько проблем.
– Хорошо. Только пообещай мне, что, если я понадоблюсь, ты про меня вспомнишь?
– Обещаю. Поехали
Мамин отсек в заповеднике просто утопал в зелени. И не все растения слыли безобидными. Как и подтвердилось позже.
Глава 26. Беспокойство
Ян Хо
Перед тем, как отправиться к матери, доставили женскую одежду. Он была заказана ещё до прибытия шейлы в мой дом. И я совершенно забыл об этом. Меня девочка устраивала в первозданном виде, и подо мной, или на мне. Я искоса наблюдал за шейлой, которая стояла у вешалок в три ряда. Выбирай, что душа пожелает.
Только душа Женьи ничего из этого цветного воздушного великолепия не желала.
К одежде она даже не притронулась. Походила по помещению, выбрала себе сапоги. Откуда-то откопала брючный костюм со способностью принимать форму тела и подстраиваться под размер. Выглядела девчонка сногсшибательно. Ткань прилипла к ней, как вторая кожа. Все изгибы великолепного тела стали доступны жадному взгляду.
Я мысленно застонал. Если ещё немного помельтешит перед глазами, мы никуда не поедем, а мне надо спасать мир. Так я её выпустить из дома не мог. И обидеть тоже.
На моё осторожное заявление о том, что она должна соответствовать статусу, посмотрела так, что мне стало неудобно. Как будто я её оскорбил.
– Ты хочешь меня одеть, как стриптизёршу, при этом довольствуясь тем, что натянешь на меня мешок? – у неё в руках было кафи, покрывало, в которое укутывались наши женщины, выходя из дома. Правда, оно не столько скрывало, сколько показывало. – Я не согласна.
И я был не согласен. Кафи, или мешок, как назвала его малышка, что ей пришлось надеть, когда она прилетела на Сури, было плотнее и отлично скрывало фигуру.
– Кто такие стриптизёрши?
Я подозревал, что она имеет ввиду. И меня это коробило. Неужели наша обычная одежда выглядит так вульгарно, что шейла стесняется её надеть?
– Потом покажу, – отмахнулась от меня Женья.
– Нет, давай сейчас. Ты меня заинтриговала.
– Как хочешь. Но для этого придется переодеться в эти лоскутки. Как только я начну, мы просто никуда не пойдём.
– Хорошо. Я запомнил. Держи, – выудил я кафи для моей прекрасной Женьи и невинно улыбнулся.
– Ты как престарелый шейх, который ревностно охраняет свой гарем.
– До старости мне далеко. Гарема у меня тоже нет. Хоть и положен.
Женья, что пыталась справиться с покрывалом, замерла на секунду. Взгляд, которым она меня одарила, надо было зафиксировать и применять в качестве пытки. Холодок прошёлся по спине.
– Ваше право, – глухо сказала она.
– Что тебя расстроило? – взял я её за локоток и повернул к себе. – Я жду.
– Если хочешь услышать, что это ревность, ты ошибаешься. Я не буду тебя ревновать. Я просто перестану тебя любить.
Её слова выбили из меня дух. Сердце так взбесились, что мне казалось, оно вырвется из груди, ломая рёбра и умчится в светлую даль.
Она меня любит? Нет. Но её огорчение, её холодность – откуда они?
– Женья!?
Девушка уже сидела в аэрокаре. На месте пилота.
– Ты быстро осваиваешься в этом мире. Но аэрокар вести ты ещё не готова, – мягко сказал я.
– Садись. Считай, что я знаю всё, что знаешь ты. И даже больше. К моему большому сожалению, этот объём немалых знаний увеличивается с каждым разом.
– Это же хорошо. Знания тебе нужны, – решил я её успокоить.
