Она нахмурилась.
— Ты сказал, что мы не должны терять время, но не понимаю, как…
Рун оборвал ее на полуслове суровым взглядом.
— Ты должна начать доверять мне хоть немного. Самую малость. Думаю, вполне в пределах твоей зоны комфорта. Я на самом деле очень хороший следопыт и довольно опытен в том, чтобы понять, какая информация может быть полезной. — Суровость растаяла в его глазах и Вер улыбнулся. — И я могу быть ужасно милым во время работы. Увидишь, это будет весело.
Карлинг закрыла рот.
— Ох, ради бога, ну ладно.
— Хорошо, мы делаем успехи. — Выражение в глазах мужчины, когда он смерил ее взглядом, было таким беспечным, таким лениво теплым, что она захотела греться в нем всю ночь. Он смотрел на нее так, будто она была единственным смыслом в его жизни. Это пьянило, словно экзотический, опасный, совершенно необъяснимый наркотик. Карлинг выпрямила спину, попытавшись загнать непокорную часть себя назад в рамки. — В первую очередь, я хочу, чтобы ты рассказала мне, что ты испытываешь, когда у тебя случаются эпизоды.
— Эпизоды, эпизоды, эпизоды, — прорычала она с внезапной злобой. — Боги, как же я стала ненавидеть это слово.
— Лаадненько, — протянул Рун. Он легко переходил от одного настроения к другому. — Давай начнем называть их по-другому. «Ты страдаешь от крайней степени синдрома дефицита внимания и гиперактивности».
Карлинг зыркнула темными глазами и проворчала: — Как хочешь.
— «Вышла из дома, а свет не выключила», — предложил он другой пример.
Нет. Это не смешно. Она не будет реагировать. Однако, попытка сыграть в мрачные гляделки провалилась, Карлинг разулыбалась.
— Не говори глупостей.
— «Кормила летучих мышей на чердаке»? «Чокнулась, как крыса из дурки»?
— Что?! — Карлинг больше не могла сдерживаться, смех так и рвался наружу. Это было странно, она чувствовала энтузиазм, легкость и не могла вспомнить, когда и почему смеялась в последний раз.
— Знаю, это слишком длинно, — ухмыльнулся Рун. — Я пока просто кидаю тебе разные варианты. А, вот еще, детка — «Показывала «Вегас».
— Знаешь слово «эпизод» больше не звучит так плохо, — созналась Чародейка, все еще смеясь. — Думаю, мы должны придерживаться простых обозначений.
— Ладно, — кивнул Рун. Его теплый, ласковый взгляд задержался на ней. — Расскажи мне, когда ты свихнулась.
Свихнулась… Карлинг снова попыталась злобно зыркнуть, но провалилась в своей попытке, громко расхохотавшись. Смех унес с собой ее усталость и груз уныния.
Она посерьезнела, вспоминая события знаменательного дня. Рун положил руку на ее ногу — в качестве поддержки или, может быть, утешения. Похоже, ему нравится касаться ее, ведь он делает это так часто. Тяжесть его ладони прожигала сквозь кафтан, длинные мозолистые пальцы обхватили всю коленку. Карлинг решила, что ей тоже нравится ощущать его руку на своей ноге. Она позволила ей остаться там. Хотя бы сейчас.
— Я читала, — начала женщина. — Я отложила книгу и выглянула наружу, на закат. Потом ощутила приток своей Силы. Мне показалось, было именно так.
— Ты говорила, это происходит всякий раз, как ты исчезаешь, — пробормотал мужчина.
— Да. У меня не было менопаузы, но иногда я задаюсь вопросом, — что, если вспышки Силы похожи на приливы? Это хорошо в качестве предупредительного знака. Если быстро реагировать, иногда можно предотвращать эпизоды.
— Почему ты считаешь, что боль помогает тебе в этом?
— Я не уверена. Шок от нее проясняет мое сознание. По крайней мере, ненадолго. — Карлинг посмотрела на Руна и прикусила губу. — Ладно, признаюсь. Возможно, что я не хотела говорить тебе о вспышках Силы или об исчезновениях острова потому, что не хотела, чтобы ты передумал и ушел. Честно говоря, я не знаю, насколько безопасно находиться рядом, когда это происходит. Вот почему все, кроме Розвен, ушли.
— Они ощущали, что происходит? — юная Вампирша не могла, но он не знал насколько чувствительным для этого нужно быть. Мало того что Розвен обладала малой Силой и магией, она была очень молода.
— Никто не признавался. — Карлинг закрыла глаза. — Это их пугает.
— Ну и скатертью дорожка. — Рун сжал руку на ее колене. Его взгляд был тверд, как скала. — Но я не уйду. Я просто рад, что ты рассказала мне об этом. Продолжай.
Этот его взгляд притягивал ее к себе сильнее всего в ее жизни. Он сулил вещи, каких она раньше не знала, — Рун не боится и будет рядом, чтобы поддержать ее, несмотря ни на что.
Он сказал, что за нее стоит бороться.
Карлинг не знала, верить ли ему, но при мысли об этом глаза жгло от непролитых слез. Она положила свои руки на его ладонь и сжала пальцы.
— Так вот, вспышка Силы, и я ушла из реальности. Помнишь, я говорила, что иногда попадаю в прошлое, а иногда даже не знаю, где я?
Он кивнул. Поза и выражение лица не изменилось, но внимание каким-то образом обострилось.
Карлинг продолжила: — Сегодня я попала в прошлое. Я часто возвращаюсь в ранние воспоминания, не знаю почему. Может быть, потому, что эти моменты определяли мою судьбу. А может, нет никакой причины, и это случается просто так.
— Расскажи мне об этом воспоминании, — промурлыкал Вер.
— Это важно? — женщина склонила голову набок, изучая его, пока он изучал ее.
— Пока не знаю.
— Ладно, — пожала плечами Карлинг. — Я вернулась в свое детство. Тогда я жила в маленькой деревушке на берегу Нила. Это была очень простая, примитивная, бедная жизнь. Мы зависели от циклов реки. Ловили рыбу и сушили ее, сажали и собирали зерно. Мы жили в дне пешей ходьбы до Мемфиса. Конечно, тогда он еще не назывался Мемфисом.
— Инбу Хедж, — прошептал Рун.
— Да, — Вампиресса удивленно улыбнулась ему. Иногда было очень комфортно поговорить с созданием столь же древним, как и ты сама. Многие вещи произошли с ней так давно, что почти стерлись из истории. Они стали чем-то очень далеким, словно словами на странице чужой жизни, но на этот раз она позволила себе дрейфовать на задворках собственной памяти: — Тот день был весьма насыщен событиями. Я встретила Бога, и моя жизнь изменилась навсегда.
Рун замер, застыли и его руки. С трудом он повторил: — Ты встретила Бога.
— Я помогала собирать ячмень, когда увидела гигантского крылатого льва над моей головой, — прошептала Чародейка. — В бледном утреннем свете он сиял медно-красным и золотым. Он был так прекрасен, я почувствовала, будто моя душа покидает тело, пока наблюдала за ним, и у него была голова орла… — глаза Карлинг расширились, глядя на Руна. — Конечно, — прошептала она. — Конечно же, это был Грифон.
Страж искрился эмоциями: диким восторгом, когда она упомянула о полете, и непонятной горечью, источника которой женщина не могла определить. Она изумленно наблюдала за тем, как задвигалось горло Вера, когда тот сглотнул.
— Это был я, Карлинг, — произнес он.
Вампиресса уставилась на него.
— Как ты можешь быть уверен в этом? Это случилось тысячи лет назад. Ты был самым удивительным явлением, которое я когда-либо видела. Я никогда и представить не могла никого, подобного тебе, но для тебя я была просто смертным ребенком. Я наверняка была совершенно заурядной, и ты тут же забыл меня.
— Хепри, — произнес он мягко. — Ты никогда не была заурядной.
От печали на его лице у нее защемило сердце. Карлинг наклонилась к Руну, дотрагиваясь до руки.
— Что такое, что не так?
— Сейчас не важно, — ответил он. — Это твоя история. Важно, чтобы ты рассказала ее.
— Хорошо, — нахмурилась она, но продолжила: — Я не так уж много помню о нашей встрече. Помню цвет твоих волос. Они сияли, словно золото на Солнце, как грива у льва. Ты был очень большим и удивительным, мы поговорили немного, но я была в таком шоке, что не запомнила, что мы сказали друг другу. Потом ты ушел.
Он посмотрел вниз, на их руки.
— Ты помнишь, как я ушел?
— Нет, — ответила она. — Ты снова взлетел? Хотела бы я вспомнить.
Он покачал головой, но продолжал молчать. Слегка водя большим пальцем по ее колену, он, казалось, сосредоточился на этом движении.
