— Я… м-м-м, ремень сам… расстегнулся, — промямлила, с трудом находя слова.
В голове плескался розовый дурман.
Хотелось прилечь на сильное плечо и наслаждаться крепкой хваткой вокруг талии. У Данияра такие нежные и горячие руки… идеальные!
Мужчина выдохнул сквозь зубы и молча подтолкнул ее на место.
Потянулся и с громким щелчком всадил крепление ремня в замок.
— Теперь не расстегнется, — выдохнул глухо, а ее как ледяной водой окатило.
Дура!
Разомлела она тут, головушку приклонить захотела. А ее едва ли терпели! Данияр отсел подальше и даже сумку между ними поставил!
Мотор взревел, и вся последующая дорога прошла в гробовой тишине.
Но, к счастью, пытка длилась не долго — буквально через пятнадцать минут показался дом дядьСтаса.
Он уже ждал их.
— Скорее, скорее, — замахал руками. — Сейчас поезд прибудет, остановка всего пару минут!
Любава метнулась к чемодану, но его уже перехватил Данияр. И так же молча зашагал в сторону платформы. Еще и рюкзак свой зачем-то прихватил…
— Здравствуйте, дядьСтас! — успела махнуть рукой Любава. — Думала, опоздаем…
— Так почти и опоздали, — улыбнулся мужчина и отдал ей заранее оформленный билет. — Поспешим!
И они буквально побежали вслед за Данияром.
Не зря торопились!
Только шагнули на платформу — послышался шум приближавшегося поезда. Не прошло и пяти минут как перед ней распахнулась дверца вагона.
Надо же, и проводница та же самая… Но размышляла над этим Любава недолго. Торопливо попрощалась с дядьСтасом, обняла его и протянула проводнице билет.
Та как-то слишком быстро проверила и махнула рукой.
Вот и все… Любава вздохнула. Теперь надо бы с Данияром попрощаться по-человечески. Главное, постараться говорить холодно. И не обращать внимания на глухую тоску, сжимавшую горло острыми когтями.
Набрав воздуха, Любава обернулась к мужчине и тут же со свистом выдохнула.
Данияр протягивал проводнице билет! Быть не может!
— Ты… ты…
— В поезд, быстрее! — оборвал ее блеяние. — Я еду с тобой.
И словно в подтверждение его слов резкий порыв ветра толкнул ее в вагон, а следом заскочил Данияр.
* * *
Еще днем Варваре стало тревожно. Как только муж, гаденыш ее ненаглядный, сам девку к поезду довезти решил.
Хотела с ними ехать, но Данияр мигом на дыбы встал. В его глазах читалась непреклонная решимость побыть с истинной наедине.
— Дурак неблагодарный, — зашипела Варвара, отшвыривая в угол резную ложку.
Все муженек своими руками делал… И амулет Любавушкин тоже. Вот что гадину городскую обратно тянуло! Навевало тоску по второй половине, хоть совсем ей незнакомой.
Варвара зло прикусила губу. Это ж надо было — пропустить такую мелочь! Ах, если бы она заранее знала, что у девки оберег есть…
— Прекрати, Варвара, — строгий голос матушки звучал холодно и равнодушно. — С каких пор веда о мужике печалится? О ребенке думай, ему твоя глупая ревность лишь вредит.
Варвара круто обернулась к сидевшей у окна матери:
— Ревность вредит?! — зашипела ядовито. — Да что ты знаешь?! Ты хоть раз любила вообще?!
В синих глазах женщины мелькнула тень. Не то тоска, а может, и злость.
— А ты и не любишь, — покачала головой матушка. — Признайся уже — душу рвет желание сделать все по-своему, так? Гордость взыграла, упрямство. Только против истинной связи нет колдовства. Данияр вернется, конечно. И не прикоснется к Любаве, соблюдая брачную клятву. Только к тебе он не прикоснется тоже. Никогда больше. Противна ты мужу своему, и он скорее с гадюкой лесной миловаться станет…
— Замолчи!
От ее крика из щелей вылезли черные тени. Потянулись к ногам Олеси. А та не шелохнулась, лишь бровь выгнула.
— Что, отгрызла себе кусок, а он поперек горла встал? — продолжила злить. — Я ведь тебе говорила — не твой он.
Варвара сжала кулаки, и вокруг шее матушки обвилась тонкая черная паутинка.
Одно лишь слово — и замолчит веда. Навсегда…
Варвара в ужасе отшатнулась. Нет! Это же… это мать ее! Какая бы она ни была!
Тьма утробно заворчала, требовала жертву. И по венам вместо тепла хлынула болотная стынь. Морозила сердце, скручивала нутро в острый узел.
Низ живота больно потянуло. Как будто и ее ребенок скорее хотел покинуть утробу, чтобы не быть рядом с матерью…
Варвара прикрыла глаза, и вдруг как наяву увидела бегущий по рельсам поезд. А следом пришло осознание. Уехал! Бросил ее тут… Ради столичной гадины!
Ноги подломились, и Варвар тяжело осела на лавку.
Данияр вернётся — это она знала. Но впервые за все время в груди шевельнулось отчаянье. А еще растоптанная ей же самой гордость. Зачем ей сдался этот дурак? Ее — красивую и сильную веду — на мышь городскую сменял?! Да пошел он к бесам!
Варвара упрямо тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли.
Сдался! Из принципа! А значит, все равно назад приползет. Никудане денется…
Глава 17
— Ты с ума сошел! Я… Я тебя на порог не пущу, понял?! Да кто ты такой?!
Ее яростный шепот разбился о равнодушное молчание. Данияр быстро раскладывал вещи по полкам, а Любаву трясло от злости и беспомощности.
«Поживу у тебя, пока убийцу не упекут за решетку. Проконтролирую, чтобы все было в порядке».
Какова заявочка, а?! У нее он жить будет! Контролировать! Может, и на горшок за ручку водить?!
Любава до боли стиснула кулаки и пошла в новую атаку:
— Мой парень тебя в два счета вышвырнет!
Приплетать Владимира было стыдно, да и не парень он ей, но, может, до этого дуболома хоть так дойдет?
Однако ее надежды разбились вдребезги об уверенный мужской взгляд:
— Пусть попробует, — пожал плечами Данияр. — А еще лучше — друзей приведет. Чем больше вокруг тебя людей, тем лучше. И повода для ревности не будет, — добавил ехидно.
Любава кровожадно покосилась на кружку, которую Данияр успел выставить на стол. А не использовать ли ее не по "назначению"? Приложить по темечку одного зарвавшегося лесника из политеха…
Словно почувствовав ее ярость, мужчина развернулся и присел напротив. Бесстрашно заглянул в глаза.
— Любава, ты же понимаешь, что сейчас гуляешь по краю? Тебя не оставят в покое. Даже если твой, — на высоких скулах заиграли желваки, — парень сутки напролет рядом будет, то и его уберут. Найдут способ.
— А с вами я, значит, как за каменной стеной? — пробормотала, хватаясь за амулет.
Злость резко испарилась, стоило Данияру заговорить. Его голос звучал так… участливо. И очень тепло. Почему? До этого только и делал что рычал, а тут вдруг уговаривать принялся.
— У меня хорошая подготовка, — также мягко продолжил мужчина. — Служил в спецназе. Даже несколько лет по контракту отработал.
Любава ахнула:
— В спецназе? Вы?!
И очаровательная мужская улыбка добила ее окончательно:
— Так точно. Могу разобрать-собрать автомат с закрытыми глазами и бить бутылки о голову.
Не выдержав, Любава фыркнула. А Данияр улыбаться перестал. Посмотрел на нее пристально, наклонился вперед, и в янтарной глубине его взгляда вдруг вспыхнули золотые искорки. Совсем как у медведя!
Любава забыла, как дышать.
Совершенно дикое сравнение! Но ведь похожи глаза. Цвет один в один. Разве так бывает?
Неосознанно она прижала амулет к губам.
А Данияр резко подскочил на ноги и опять схватился за сумки. Но Любава успела заметить, как ненормально быстро расширились его зрачки.
— Как его зовут? — прохрипел так глухо, что у нее мурашки по коже пошли гулять.
— Кого? — ответила сдавленно.
— Твоего… парня.
Боги, а это здесь при чем? И не парень Владимир ей вовсе — ляпнула же глупость на свою голову! Но все равно ведь познакомятся… Любава этого уже боялась.
— Владимир.
Мощные плечи напряглись. Но только на мгновение, а потом Данияр вышел в коридор.
А она так и осталась сидеть среди развороченных сумок, пытаясь понять, что это сейчас было.
