Было слышно, как скрипнули зубки Лили.
- За всех нужно отмстить вдвойне, - продолжала бесноваться девушка, хотя настоящих друзей среди безземельных аристократов у неё не было.
- Мой цветочек, я уже всё придумал. Нанял мужика, их семья мне крепко задолжала, он всё сделает, как нужно. Изучит распорядок дня лекки, поймает момент, когда рядом с ней не будет стражников, хотя они чуть ли не ночуют у неё в комнате, хотя может и ночуют, - эр Бише посмаковал похотливые мысли, чуть прикрыв глаза. - После чего украдёт Ярроу и привезёт ко мне.
- А дальше? - спросила Лили, заинтригованно подавшись вперёд так, что округлая полная грудь чуть колыхнулась, вызывая у мужчины острое желание.
- А дальше, как и планировали, - рыкнул он, резко притягивая девушку к себе.
Обнимая эра Бише, Лили думала, что пора перевезти свою младшенькую сестричку. Как только эта лекка Ярроу сгинет, Николас обязательно утешится невинной юной девушкой, каковой была Алесса. А от Бише она сразу же избавится. Ей надоел этот жеманный любовник, найдёт нового. Помоложе.
***
Ярроу
Я шла по коридору дворца, и еле сдерживала зевок: допоздна сидела на крыше дворца в окруженнии детей, а Лёша Проскин рассказывал своим разновозрастным слушателям свою теорию создания мира и причины смены времён года. Под конец чуть не уснула. Сначала было очень интересно, рассказ молодого исследователя лился, как сказка. Потом пошла откровенная чушь. И я задремала.
А когда астроном закончил свою восторженную речь, перестав тыкать пальцем в ночное небо, я, прежде чем уйти вслед за детьми, взяла один лист бумаги и нарисовала на нём схематично солнце и планеты. Траекторию движения относительно друг друга.
Стоило Лёше бросить взгляд на мой эскиз, как я поняла: теперь он от меня не отстанет, пока не получит объяснение увиденному.
Я пообещала рассказать, что знаю. А ещё поговорить с нашим ювелиром Гогой Босой, возможно, у него получится сделать линзы, а Жан Дьян создаст прототип подзорной трубы. И тогда наш астроном сможет наблюдать за небесными светилами более продуктивно.
Как и моряки за морем.
Золотое дно, однако!
Сегодня у меня посещение дома малютки. Хочу посмотреть, как живут дети, лишившиеся родителей и оставшиеся без опеки.
Николас говорил, что Корона давно сама заботится о сиротах. А мне просто было любопытно на всё взглянуть своими глазами.
Моих детей забрали нанятые учителя и я спокойно, в сопровождении двух охранников, отправилась в детский дом.
Широкая лестница вела к большим двустворчатым дверям двухэтажного дома. Я, подобрав платье, чтобы не запутаться в складках юбки, поспешила ко входу.
Не знаю, откуда взялась эта женщина, но на меня вдруг, откуда-то сбоку, налетела женщина в тёмном заношенном платье, пахло от неё давно немытым телом. Охрана среагировала с запозданием: меня уже можно было несколько раз прикончить. Мужики оттолкнули незнакомку и загородили меня от неё, грозно выставив в её сторону клинки.
- Светлого дня! Я знаю, что вы лисса Ярроу, - начала женщина, заломив руки. Отсутствие нескольких передних зубов придавало её речи чуть шепелявое, с причмокиванием, звучание, мне приходилось вслушиваться, чтобы разобрать некоторые слова, - мне сказали, что вы будете здесь сегодня с визитом. Мой малыш живёт в этом приюте. Я его отдала, со мной жить ему не стоит. Мой мальчик болен, и никто не может его вылечить. Лекки из королевской лечебницы смотрели и помочь отказались. Сказали, что не знают, как такое лечится.
Она ещё что-то говорила, а я уже отодвинула мужчин в сторону и посмотрела на неё более пристально.
- Погодите, уважаемая, как вы поняли, что я принцесса-лекка?
- Так у вас карета королевская и мне сказали в приюте, что ждут вашего появления сегодня утром.
Речь женщины была правильной, на меня она смотрела прямо, без подобострастия. Это наводило на определённые мысли.
- Вы хотите сказать, что отдали своего ребёнка сюда, так как сами позаботиться о нём не в силах?
- Да, всё верно, - кивнула незнакомка, - меня зовут Нишка, я сюда прихожу так часто, как могу, чтобы проведать своего малыша и поухаживать за ним, вот сегодня уже поменяла повязки на его голове.
Одежда женщины была старой, застиранной. Лицо осунувшееся, с кругами под глазами. А ведь когда-то она была красавицей.
- Лисса Ярроу, - вдруг окликнул меня один из стражников, - я её узнал: это одна из бабочек самого злачного дома терпимости в другом конце города. Где живут криминальные элементы. Вам не стоит помогать таким, как она...
- Погодите, уважаемый, - подняла я руку, останавливая мужчину, - позвольте мне самой решать, кому помогать, а кому нет, - после чего кивнула женщине, - пройдёмте, я осмотрю вашего ребёнка.
И такой надеждой засветились глаза бедной женщины, что мне стало её очень жаль.
- Вы просто посмотрите, - заметив в моих глазах раздумья, засуетилась женщина, - более ничего не прошу.
В доме малютки было чисто. Светло. Дети, бегающие по коридору, умыты и опрятно одеты. Мне оставалось лишь ещё раз убедиться, насколько Николас предусмотрительный человек.
Меня встречала целая делегация из местных работников.
- Приветствуем Вас, лисса Ярроу! - воскликнула моложавая женщина в строгом тёмно-сером платье, чуть пухловатые пальцы быстро приподняли ткань юбки, и она присела в изящном книксене, - меня зовут Поли Ваасе, я управляющая Домом малютки номер один. У нас их несколько по городу, и везде свои управленцы.
Я кивала, задумчиво осматриваясь вокруг.
- Простите, - перебила я женщину, когда поняла, что сейчас начнётся экскурсия и до ребёнка мы можем не добраться, - можно мне сначала взглянуть на ребёнка уважаемой Нишки?
Поли Ваасе только сейчас обратила внимание на женщину, стоявшую от нас чуть в стороне, и глаза её сочувствующе сверкнули. Мне понравилось её отношение, если Поли может сопереживать, значит, и к детям должна хорошо относиться. А не делать вид. Хотя, тут я могу ошибаться.
- Пройдёмте. У нас есть несколько комнат, где содержаться больные дети, в противоположном крыле здания. Раньше детей отправляли в городскую лечебницу, но потом вышестоящими органами было предложено выделить в каждый детский дом по лекку, и так стало гораздо удобнее.
Я шла и кивала, правда, зачем тащить куда-то ребёнка, если в таком большом здании можно отдельно оборудовать для них соответствующие условия?
Мальчик лежал на дальней койке. Голова его была перебинтована чистыми лентами грубой ткани. Комната была светлой и хорошо проветренной. Кроме него в помещении больше никого не было.
- Илли, познакомься с нашей новой принцессой - лисса Ярроу, - сказала Поли Ваасе.
Мальчик открыл глаза и посмотрел на меня чистыми голубыми глазами. Чудесный ребёнок.
- Светлого дня, Илли, - улыбнулась я и подошла к кушетке, - расскажи мне, где у тебя болит?
Мальчик слегка покраснел, но, увидев мать, стоявшую позади меня, смело ответил:
- Светлого дня, лисса Ярроу, у меня болят руки, голова и сильно, до слёз, всё чешется, - полушёпотом признался малчик.
Я откинула одеяло в сторону и поджала губы. Затем убрала повязку с головы.
Розово-красные папулы, покрытые шелушащимися чешуйками, густо обсыпали голову и руки ребёнка. Диагноз я поставила сразу. Псориаз.
- Лисса Ярроу, вы не боитесь заразиться? - тихо шепнула, подавшаяся ко мне Поли Ваасе, - наш лекк боится и его мать сама меняет ему повязки или мальчик делает все своими руками.
Услышав это, я покачала головой.
- Лисса Ярроу, - вперёд вышла Нишка, - вижу, что вы знаете, что это за болезнь. Я много раз говорила лекку Михалю, что мой мальчик не заразен, но он не верит.
- Я знаю, что это за болезнь. И она совершенно не заразна. Но лечению поддаётся очень сложно, - вздохнула я и погладила ребёнка по голове, частично лишённую волос. - А точнее вылечить псориаз невозможно. И прекратите обривать волосы вокруг болячек! Вы же можете задеть бляшки и будет только хуже.
