— Царь, Царь, приди — разговор есть.
Как ни странно, но бог ко мне не торопился. Мне даже обидно стало — я ему тут свою невинность принесла, а он даже явиться не изволит!
— Царь, будь душкой, появись, — снова позвала я и, подумав, добавила, — пожа-алуйста.
Но снова ничего не произошло. Я фыркнула, потянулась отпить еще один глоток и только теперь заметила, что свеча все это время оставалась незажженной.
Мысленно обругав себя за глупость, я с третьей попытки зажгла свечку выданным ведьмой кресалом и засмотрелась на огонек, заплясавший на фитиле — он был зеленый с голубыми искорками мелькавшими внутри, когда пламя изгибалось от едва ощутимых дуновений ветра.
Так и вглядываясь в середину огонька, я снова подумала о Навьем Царе, мысленно потянулась к нему, даже не произнося ничего вслух, а в следующий миг почувствовала, что земля уходит из-под ног и я падаю-падаю-падаю в какую-то пустоту и темноту, в которой единственным светом есть зеленый огонек от моей черной свечки.
Глава 13
Очнулась я лежащей на полу и по прежнему крепко сжимающей одной рукой бутылку, а другой уже потухшую свечку. Причем именно на полу. Это не было ни пепелище от мельницы, ни трава, ни земля, а каменный холодный пол, от лежания на котором у меня уже занемела и отнялась спина. И надо мною был потолок — высокий и темный, на котором тускло поблескивали самые настоящие звезды, висящие так низко, что до них, казалось, можно было бы допрыгнуть. В том, что это были звезды, я не сомневалась — слишком колючим и сильным был их свет — ни свечи, ни лучины такими не бывают.
Я села и постаралась осмотреться, но вид мне загораживал огромный стол с внушительными стульями по кругу — именно рядом с ним я и пришла в себя. Взгляд мой привлек пол — удивительно, но камни, из которого он был сделан, были идеальной квадратной формы и плоские, как водная гладь. А стыков между ними практически не было — сложно даже представить, что за мастер мог сделать такой пол. Наверняка, это результат какого-то колдовства, ведь настоящие камни такими точно быть не могут.
Я слышала необычную музыку, но понять, какие инструменты ее исполняют, не могла. И песня была на незнакомом мне языке.
Дальше было еще страннее — на стене я увидела магическое зеркало, на котором стремительно менялись картинки, поразившие меня своей фривольностью: какие-то девушки с распущенными волосами в далеком подобии приличной одежды извивались в странных танцах, мелькали их голые ноги, животы и плечи, а лица, блестели от улыбок с неестественно белыми зубами.
С трудом оторвавшись от созерцания колдовской штуковины я огляделась по сторонам в поисках хоть кого-нибудь, кому можно задать вопрос, где я нахожусь. А, может быть, я упала, ударилась головой и теперь нахожусь в бреду, усугубленном влиянием алкоголя?
И тут я увидела Его…
Каким-то образом я поняла, что это именно Навий Царь, хотя ни звериной головы, ни крыльев у него не было, разве что кожа была не бело-розовой, как у людей, а красноватой, будто натертой кармином. Он выглядел почти как обычный мужчина, разве что таких умопомрачительно красивых мужчин я не то, что не видела, а даже представить себе не могла. Раньше я считала, что Сокол — идеал, но теперь его внешность поблекла, как огонек искры перед самим солнцем.
Я бы могла заметить его раньше, но злую шутки сыграли звезды на потолке — надо мной они сверкали ярко, почти ослепляя, пространство же, где находился Царь, будто утопало в сумраке, наполненное тенями.
Бог Нави сидел в неком подобие трона. Царственная голова была откинута на изголовье, глаза закрыты, руки вольготно расположились на подлокотниках. Я видела точеный профиль, будто вытесанный грубыми, но четкими, идеально выверенными ударами топора по дереву: высокие скулы, прямой нос, большие губы, сильная шея. Его мускулистая грудь плавно размеренно вздымалась и опускалась, и можно было бы подумать, что он спит, если бы не девушка, стоящая перед ним на коленях, и ее голова с гривой белоснежных волос, двигающаяся вверх-вниз где-то в районе ниже пояса мужчины.
Поняв, что за картину я наблюдаю, я остолбенела и залилась краской. И что теперь делать? Объявить о своем присутствии? Дать понять, что они не одни? Наверняка, это разозлит бога и придется объяснять, каким образом я здесь оказалась, а я и знать этого не знаю. А вдруг он тогда не захочет со мной говорить? Так и стоять? Ну уж нет, я этого точно не выдержу! Остаться стоять и закрыть глаза? Это глупо. Спрятаться обратно за стол? Но я же все равно буду незримо присутствовать здесь во время… этого. А я не хочу. Что же делать?
Самое лучшее, что пришло мне в голову, это найти, где здесь выход, потихоньку туда уйти, дождаться за дверью, когда девушка выйдет или просто подождать какое-то время, пока они закончат (кстати, а сколько это нужно ждать?), а потом постучать и войти. Да, так, пожалуй, будет лучше всего.
Я пристальнее огляделась кругом, стараясь как можно меньше смотреть на трон и расположившихся там не-людей, и, действительно, с противоположной стороны комнаты увидела массивную дверь. Собрав всю волю в кулак, я начала двигаться на цыпочках в необходимую сторону, издавая как можно меньше шума. Весь выпитый ранее алкоголь активно мне в этом препятствовал, но, когда уже половина необходимо расстояния была пройдена, я выдохнула с облегчением. И зря, потому что раздавшийся властный и полный поистине потустороннего очарования голос, заставил меня одновременно вздрогнуть, подпрыгнуть и обернуться.
— Стоять, — это было сказано буднично, почти безразлично, но все внутри у меня задрожало, — не ты, — он положил руку на голову блондинки, предлагая ей продолжать занятие, — а ты, — он приоткрыл один глаз, посмотрев прямо на меня, а затем снова откинулся на трон, будто бы вовсе забыв обо мне.
Я же не нашла ничего лучше, как усесться там, где стояла и ждать. Отчаянно смущаясь, я отвернулась от Царя и вновь откупорила свою уже порядочно ополовиненную бутыль. А что? Хуже от глотка-другого не будет.
Но не успела я сделать глотка, как услышала короткий, но полный удовольствия стон, а затем легкие шаги — мимо меня в направлении двери прошмыгнула блондинка и скрылась за нею.
Я осталась наедине с богом.
Я почувствовала на себе тяжелый взгляд Царя, и поняла, что если бы уже не сидела на полу, то точно упала бы — такая вдруг ощутилась слабость в коленях. А еще я подумала, что вот-вот, собственно, произойдет то, для чего я сюда пожаловала — не прямо сейчас, так несколькими минутами позже — отчего меня забила мелкая дрожь. Я повернулась лицом к богу и окунулась в омут желто-оранжевых глаз. Мужчина смотрел на меня гипнотическим взглядом и молчал, только сосредоточенно разглядывал, загадочно прищуриваясь.
Робея от затягивающегося молчания, я мучительно соображала, что должна делать — встать с пола для почтительности или, наоборот, встать на колени, склонить голову. Как я могу приветствовать Царя, ведь говорить первой мне запретила Калина? Но бог тоже молчал, как будто ждал от меня чего-то. С каждой секундой тишины мне становилось все страшнее и страшнее, и чтобы хоть как-то прервать эту муку я спросила, вытягивая вперед руку с откупоренным и ополовиненным вином:
— Может выпьем за знакомство?
Правитель Нави странно фыркнул и захохотал — раскатисто и очень заразительно. Я тоже несмело улыбнулась, хотя внутри все сводило от страха и непонимания. Отсмеявшись мужчина плавно встал и подошел ко мне, не прекращая улыбаться. В каждом его движении сквозила сила и уверенность, знание своего права и своей власти. Это напугало меня еще сильнее, чем молчание, поэтому, когда он протянул мне руку, я судорожно сунула ему бутыль с вином, чем вызвала еще один взрыв хохота, ведь, как оказалось, бог просто хотел помочь мне встать.
Я побоялась дотрагиваться до бога, поэтому сама вскочила на ноги, хоть и вышло это у меня достаточно коряво — хмель, гулявший в крови делал мои движения совершенно далекими от грации. Царь с улыбкой следил за мной, и по прежнему молчал, чем вводил меня в полное замешательство, ведь, вроде как в таком случае и мне говорить не полагалось.
