«Затем, что не хочу, чтобы ты накручивала себя на ровном месте», — хмыкнул он. Мне оставалось только фыркнуть. Вопрос того, как нам удается общаться телепатически оставался открытым. Причем он мог «говорить» в моей голове, а я нет. Почему так происходило, я не понимала.
«Потому что не хочешь видеть очевидного, синеглазая. Прячешься от этого. Но я подожду», — щеки загорелись, как будто я стояла рядом с огнём.
— Вы покрываете преступниц! — в то же время мужчина практически сорвался на визг. Его губы тряслись от возмущения. Трость беспокойно постукивала по полу, выдавая неприятный звон, который жутко давил на уши. — Они обманщицы. Плюс неумехи. Какой у них дар? Что они могут? Я лично читал их дело. Они бездари. Воздушница, не способная даже создать более-менее нормальный защитный щит. Лекарь, не способная заживить серьезную рану, и артефактор, которая не создала ни одного приличного амулета. И помимо того, что драться, толком не умеет ничего. Что им здесь делать? Они — мусор для уважаемых магов.
— Ты хоть представляешь через что этим девочкам пришлось пройти? — отец налетел на мага, словно коршун и схватил того за грудки. Приблизившись к тому буквально нос к носу, он яростно зашипел:
— Их чуть не убили, лишили дома, лишили всего. Они искали защиту от небезызвестной нам колдуньи. И ты смеешь еще их в чем-то обвинять? За четыре года они показали неплохие результаты! Каждая из них! Не знаю, что ты читал Ангес, но явно это было уличное чтиво. Потому что в их личном дело перечислены все достижения. И только слепец их не заметит. Помимо всего этого то «испытание», через которое вы их настоятельно хотели провести, стало игрой на выживание. Как думаешь, Скорн, как быстро Король заинтересуется этим вопросом? Как быстро до него дойдет, что игры совета в Академии Садар стали слишком опасны, и кого за это нужно привлечь к ответственности?
Мы с Эйданом одновременно посмотрели на мага. И мне кажется, что в наших глазах он прочел желание убивать. Так это Совет был инициатором такого испытания студентов? Кучка магов, которые могут только указывать на ошибки других, посмели распоряжаться нашими жизнями? И как, в таком случае, они протащили туда Изменённых? Об этом и еще о многом другом, я хотела рассказать отцу.
Эйдан вцепился в мое тело и прошептал на ухо:
— Мы разберемся, Габриэль. Поверь. Разберемся, — мне оставалось лишь кивнуть.
— Не неси чепуху, Локмус. Этим девкам ничего не угрожало. Всё было под контролем.
Шантар ощетинился и выгнул спину, показывая тем самым, что готов напасть. Однако мой отец его опередил, ошарашив меня своим поступком. Он в прямом смысле слова зарычал.
— Ещё раз назовешь их девками и вечер будешь коротать в изоляторе. За что, уж поверь я найду.
— А с чего это у тебя такая реакция на этих студенток? М? — Ангес Скорн неприятно сузил глаза, как будто его посетила выгодная для него догадка. — Сам повёлся на смазливое личико? У вас же с женой не так уж всё хорошо. Что, постель холодная беспокоить стала на старости лет? И потаскуха-любовница канула в лету, — мужчина мерзко рассмеялся.
Звук удара отдался эхом от древних стен Академии.
— Не смей, Ангес… Не смей даже звука произносить. Или клянусь, Великой, я упрячу тебя в Дыру. И вряд ли кто-то помешает мне сделать это.
Скорн лежал на полу и зажимал платком разбитый нос. Ему должно было быть больно, но он лишь смеялся. В этот момент мне казалось, что он сумасшедший и… опасный… Почему возникло ощущение дежавю? Почему я чувствовала, что с подобным уже сталкивалась… Раньше.
Я устремила взгляд на отца. Про кого говорил этот мужчина? Я думала, что женой была моя мама… Или я ошибалась? Или… она была его любовницей? Сколько еще скелетов в нашем семейном шкафу мне придется вытащить на свет?
Головная боль, которая вроде бы начала отступать, вернулась с новой силой, вызывая отвратительную тошноту и слабость. Окончательно обессилев, опустила голову на плечо демону и в изнеможении закрыла глаза. Я почувствовала, как он, желая утешить, прижался губами к моей макушке. Я хотела покоя и тишины. Единственным желанием было погрузиться в ту тьму, которая так сладко манила к себе. Там меня ждала безмятежность. Не было борьбы со всем миром. Не нужно было доказывать всем и каждому, кто я такая.
Видимо от моего неожиданного защитника состояние не осталось без внимания, потому что в следующую минуту непробиваемая скала по имени Эйдан Мар, двинулась мимо уже успевшего подняться члена попечительского совета.
Поравнявшись с ним, Эйдан пренебрежительно бросил:
— Если бы руки не были заняты, то разбитым носом ты бы вряд ли обошелся, — Эйдан уже хотел было пройти мимо, как внезапно резко остановился. — И ещё. Эти девушки под моей личной защитой, Ангес. Подумай об этом… Когда будет время, — вот так однозначно мужчина поставил точку в разговоре. Хотя я ещё толком и не понимала, какой вес в магическом обществе имеет семья Мар, но для неприятного мага этого оказалось достаточно, чтобы с него слетела вся спесь.
Дальнейший путь до лечебного крыла прошел без происшествий. Дорога сюда стала для меня практически родной. Слишком часто в последнее время я посещаю это место.
Внеся меня внутрь, Эйдану пришлось затормозить, потому что на нас налетели медсестры-феи и силой заставили демона опустить меня на каталку. И хотя, благодаря Шантару, ран на теле оказалось меньше, мне все ещё требовалась помощь. Его же в палату со мной не впустили, объяснив это тем, что обследование не для мужских глаз. И как бы сурово он не сверкал глазами, но на медсестер это не произвело должного эффекта.
— Я позже зайду и проверю её, — было его грозным посланием напоследок, что здорово меня повеселило. Его забота и смешила меня, и трогала. Заставив Шантара остаться вместе с ним, Эйдан уселся на неудобный стул с таким видом, будто это был сам трон.
Как только мы остались одни, феи тут же начали сканировать мои повреждения. По итогу — перелом ребер и небольшое сотрясение. Меня заставили выпить горькую настойку, которую было противно нюхать, не то что пить.
— Лекарство вам просто необходимо. Иначе ночью голове станет только хуже, — тоненький голосок настойчиво пытался уговорить меня принять лекарство. Зажав нос, я, как будто нырнула в ледяную воду и проглотила отвар.
В следующую секунду в палату ворвалось два урагана. И имена им были — Адель и Ньяна.
— Габи!
— Габриэль!
— Вы что здесь делаете? Вам положено лежать! — это уже было возмущенное восклицание медсестры.
Хотя, наверно, «ворвались» — это я погорячилась. Ньяна, хромала. В руках у нее были костыли. Адель катила рядом с собой капельницу. Великая, что же с ними произошло?
— Адель, ради всех Богов. Куда ты к демонам направилась? — сюрпризов становилось все больше и больше. Попятам за подругой следовал Себастиан. Эта парочка слишком часто стала появляться в одном и том же месте в одной компании. Демон тоже выглядел достаточно помятым. Но ему удалось отделаться лишь фингалом под глазом и парой тройкой ссадин.
Я попыталась подняться с кровати, но неожиданно сильные руки вернули меня на место.
— Хотите разговаривать — пожалуйста. Но! Я даю вам пять минут. Потом все, — она грозно посмотрела на подруг и одного демона, — возвращаетесь на свои места.
Мы дружно кивнули. Как только медсестра вышла из палаты, девочки сели на мою кровать и взяли за руки.
— Что произошло? — наши голоса прозвучали в унисон.
— Мне иногда даже страшно, что вы мыслите одинаково. Одна бедовая голова — это не страшно. А три — это катастрофа, — Себастиан своими шуточками старался разрядить атмосферу. И можно было бы сказать ему спасибо, если бы вопрос не был таким серьёзным.
— Я видела Изменённых… Не тех, с которыми… — я замялась на время. Стоит ли при демоне говорить о прошлом. Адель странно покраснела.
— Он всё знает, Габи. Мне пришлось рассказать, — подруга выглядела виноватой. Парень подошел ближе и положил руки ей на плечи.
