Но перед Са-ардом вспыхивает новое изображение и на этот раз я вижу Шоа-дара в своём жутком бронекостюме, устраивающегося в кресле, наподобие тех двух, которые есть здесь, в комнате управления. Только это почему-то наклонено вперёд и змей младший будто подпирает его собой снизу, прижавшись всем торсом и раскинув руки. Вокруг его грудной клетки тут же смыкаются какие-то держатели, на плечи, как лямки рюкзака, ложатся ещё одни, буквально приковывая на-агара к этой конструкции. Кажется, ниже его тело тоже закрепляется таким же образом, но нам этого не видно. А потом «кресло» начинает ещё больше наклоняться вперёд, до тех пор, пока он не оказывается практически подвешенным. Мужские руки тут же принимаются порхать по каким-то панелям, невидимым с нашего ракурса.
− К запус-ску джэта готов, − докладывает он, даже не поворачивая головы.
− Понял. Начинаю обратный отс-счёт, − ровным тоном отвечает Са-ард, со своей стороны что-то быстро вводя на голографической панели.
Вокруг Шоа-дара загорается всё больше огоньков. А поверх его изображения появляется символ, который я, немного поднапрягшись, опознаю, как цифру девять.
Спустя несколько секунд она сменяется на восемь, потом через такой же промежуток времени на семь… и с каждой из них я почему-то всё больше начинаю нервничать. Меня что-то тревожит. Какое-то странное ощущение. Будто за нами наблюдает кто-то, как мы сейчас наблюдаем за Шоа-даром.
Я даже украдкой обвожу комнату управления внимательным настороженным взглядом.
− Начинаю отс-стыковку, − доносится до меня голос Шоа-дара.
Может, тут тоже какая-то запись ведётся? Если вдуматься, то это вполне логично. Но неужели я бы стала так сильно ощущать это?
Тем временем отсчёт заканчивается, «единичка» вспыхивает и гаснет.
− Мягкой пос-с-садки, брат, − произносит Са-ард, нажимая на какую-то голографическую кнопку.
И на том изображении, где виден весь корабль, я замечаю, как от его брюха отсоединяется чёрный каплеобразный и приплюснутый кораблик, поменьше размером. Судя по всему, тот самый джэт. Он сначала зависает на несколько секунд, двигаясь плавно, словно уснувшая рыбка, а потом внезапно приходит в движение и стремительно уносится к поверхности планеты, на орбите которой мы сейчас находимся.
− Запуск прош-шёл по плану. Двигаюсь к первой точке выс-с-садки, − звучит новый доклад Шоа-дара.
− Принято, − змей старший взмахом руки переводит голограмму нашего корабля и изображение с борта джэта на второй план, а вместо них, подхватывает и приближает другую картинку, разворачивая более полно.
Это какое-то ущелье. Выглядит оно, как огромная трещина, разделившая пустынную равнину. И синий огонёк мигает где-то там, в её глубине, приближаясь по мере того, как Са-ард увеличивает и приближает изображение.
Мы словно ныряем в эту мглу, погружаясь всё ниже и ниже, пока не достигаем дна, похожего на высохшее русло полноводной подземной реки, берущей начало из глубоких недр. Я почти вижу это, почти ощущаю мощь стремительного потока. И хоть убейте, не понимаю, откуда пришло это ощущение.
− Всё чисто, Ш-шоа, − произносит змей старший, тщательно сканируя интересующую их территорию с разных ракурсов и в разных спектрах.
− Принято, − отзывается его брат.
− Это и есть первая точка высадки? − спрашиваю я тихо, ещё несколько секунд понаблюдав за работой хвостатых.
− Да, − кивает Са-ард, поворачивая ко мне голову. – Ш-шоа-дар пробудет здесь пару с-стандартных часов, соберёт все нужные нам образцы, а потом отправится к с-следующей локации. В обш-щем рутинная работа. Если всё пройдёт в штатном режиме.
Задумавшись, я снова невольно всматриваюсь в ландшафты чужой планеты. Пытаясь понять, почему они мне вдруг стали казаться такими знакомыми. Словно я их уже видела…
− А как мы всё это можем видеть? И сам корабль? – киваю я на ту голограмму, где в космосе завис громадный хищный скат. Только теперь заметив, что ракурс заметно поменялся.
− Изображение идёт с наш-ших беспилотников, − слышу я в ответ, и только в этот момент замечаю, что Са-ард теперь практически возвышается надо мной. На мои колени неожиданно ложатся большие руки, сжимают на миг, а потом вдруг начинают разводить их в стороны, позволяя мужскому торсу беспрепятственно втиснуться мне между ног.
И напрасно я пытаюсь ноги свести, возмущённая таким произволом. Миг, и на-агар уже прижимается ко мне, за бёдра подтягивая ближе. Оглушая прикосновением своего тела к моей обнажённой плоти. Сейчас я бы всё отдала за штаны, или хотя бы трусики. Единственным препятствием между нами служит только передние полы его длинного кителя, которые и отодвинуть несложно.
− Нет, пожалуйста, − пытаюсь я выбраться из этой ловушки. Упираюсь ладонями в мужскую грудь, откинувшись назад. – Не надо.
− Что не надо, Ж-шеня? – склоняется он надо мной. Чёрный язык пробует воздух, рядом с моим виском.
− Я не готова к сексу с вами, − заявляю прямо.
На моём подбородке снова сжимаются мужские пальцы, заставляя поднять голову.
− С-сейчас, или вообш-ще? – спрашивает он вкрадчиво, неотвратимо пленяя мой взгляд.
− Сейчас, − признаюсь, не в силах противиться его воле. Понимая, что он всё равно увидит правду.
− С-сейчас я этого от тебя и не жду. Всего лиш-шь хочу… поблагодарить за твою с-самоотверженность.
− Поблагодарить? – растерянно смотрю на него.
− Да, Ж-шеня. Я очень впечатлён, что ради меня ты набросилась на «жуткого монстра».
И снова в его глазах пляшут смешинки, заставляя меня чувствовать себя очень неловко. Ну да, сглупила я. Подозреваю мне теперь это долго будут припоминать.
− Не стоит благодарности. Я же говорила, без вас я не доберусь домой… вот и…
Но договорить мне не дают возможности. Губы Са-арда властно накрывают мои, сминая, прикусывая и исследуя. Его ладонь перемещается мне на затылок, обхватывает шею сзади, не позволяя ни сбежать, ни отстраниться. Вторая рука обнимает за талию, вжимая меня в мужское тело. А это тело… О-о-о, оно давит, распластывая меня по столу, скользит между моих ног, потирается, зажигая все нервные окончания. И когда в игру вступает его язык, скользя по моему, лаская и оглаживая, соблазняя каждым прикосновением, каждым движением, я сама не замечаю, как обнимаю мужчину в ответ, постанывая от удовольствия. И чем дальше, тем хуже я помню, почему отказываю ему, им, себе. Почему я должна страдать от неудовлетворённого желания?
Но Са-ард отрывается от меня так же неожиданно. Отстраняется, лизнув напоследок губы. Смотрит прямо в глаза, наклонив ко мне голову.
− Мне нравится думать, что я тебе не безразличен, крош-шка. Этой ночью ты будешь спать в моей постели, − огорошивает меня совершенно неожиданным заявлением.
− Эй, я всё слыш-ш-шу, между прочим, − раздаётся вдруг возмущённый голос Шоа-дара по невыключенной, как оказалось, связи. – Почему это она будет с-с-спать в твоей пос-стели?
− Потому что я так с-с-сказал, − с непробиваемой уверенность в себе криво усмехается змей старший.
− Не с-с-самый убедительный довод, − фыркает змей младший. – Вернусь, обс-с-судим.
− Но… но… почему я вообще должна спать в чьей-либо постели? – с нескрываемым вызовом вскидываю подбородок. – Как я поняла, биосинтезоидному организму спать необязательно. Так что я в комнате отдыха посижу.
− Нет, Ж-шеня. Не пос-сидишь. Отныне ты будешь с-спать, либо с-со мной, либо с-с братом, либо с-с нами двумя. Привыкай к этой мыс-сли.
− Но…
− Я всё с-сказал, − припечатывает он таким тоном, что сразу становится понятным – спорить бесполезно.
− Только спать? – спрашиваю глухо, опустив глаза, чтобы не демонстрировать распирающие меня чувства.
− Если не захочешь больш-шего, − немного успокаивает он меня. – Я не наруш-шаю данное с-слово.
− Тогда ладно, − киваю безучастно. – Отпустите меня, пожалуйста. Там тесто засохнет.
Вроде бы ничего такого особо ужасного или неприемлемого в его приказе нет. Но бесит уже сам факт, что мне приказывают такие вещи. Что решают за меня. Ар-р-р, покусать хочется.
