Кроме того, это подарок и я им дорожу!
Габриэль философски посмотрел в небо, вздохнул, затем попытался прижать многочисленные юбки и кое-как подхватил меня на руки. Платье радостно вырвалось из захвата и загородило ему обзор, показав, на чьей стороне сила.
— Садись мне на спину, — распоряжается он, и я радостно забираюсь, куда велено. Не спорить ведь с мужчиной, который готов нести тебя через весь лес. Это тебе не лужи…
Ой. Стоп. Хватит мне уже их припоминать. Это ведь была его бабушка, а не настоящая невеста. Её можно и на руках носить, и на шее, и как угодно. Бабушка — это святое.
Но всё же, какой позор! Нужно как-то загладить вину перед ней. Вела я себя отвратительно.
Из-за моего платья Габриэлю приходится продвигаться неспешно, огибая кусты и невысокие деревья, ветви которых так и норовят зацепиться и разорвать тонкую ткань. Спустя время им это удаётся и я лишаюсь первого слоя юбки. Впрочем, особо положение дел это не меняет, зато Габриэлю, кажется, игра начинает доставлять удовольствие. Ветки цепляются всё чаще, юбка становится всё тоньше.
— Хочу уточнить, что современные девушки не носят панталоны, потому, пожалуйста, без лишнего энтузиазма, — произношу язвительно. Однако жестоко просчитываюсь.
— Я дам тебе свою рубашку.
— Платье жалко, — добавив в голос слезинок, вздыхаю я.
— Я куплю тебе новое.
— Всего одно? — выдаю машинально.
— Зависит от того, в каких мы будем отношениях. Близким я ни в чём не отказываю.
— Мне кажется, мы достаточно близки! — Прижимаюсь к нему сильнее.
— Ну, ты точно имеешь вес в моей жизни, — говорит Габриэль и подкидывает меня, усаживая повыше.
Что?! Да как он посмел делать такие намеки!
— Ты так говоришь, будто я тяжёлая и толстая! — впервые за вечер искренне возмущаюсь.
— Меня поражает твоя способность игнорировать действительно важные вещи и придираться к мелочам, — замечает Габриэль.
— Если я начну говорить о серьёзных вещах, ты высадишь меня в ближайших кустах и скажешь, что путешествовал один, а я домой хочу.
Мы прошли метров триста в полнейшей тишине, я даже успела насладиться прекрасными видами с высоты мужского роста и пением птиц.
— Так, вижу красивый куст, тебе он должен понравиться, — вдруг сообщает Габриэль и кивает в сторону чего-то страшно колючего и недружелюбного.
— То есть ты всё-таки хочешь рассказать мне о сговоре с моим отцом, договорном браке и напрасно потраченном мною месяце? — уточняю я, надеясь на его благородство. В небе сгущаются тучи, и я бы не хотела остаться в лесу одна, ещё и вымокнуть под проливным дождём.
— Напрасно? — удивляется мужчина. — Мне казалось, ты отлично провела время, завела новые знакомства и неплохо заработала.
— А я смотрю, ты тоже прекрасно умеешь игнорировать важные вопросы, цепляясь к мелочам, — возвращаю ему гаденькую фразочку.
Небо мне подыгрывает — издалека доносится раскат грома.
— Мелочи? Ты можешь собой гордиться, Артемида. Опустим денежный вопрос, это не так важно, но ради свидания с тобой и исполнения твоей детской мечты я потратил два дня на обучение полётам на воздушном шаре. Не самое для меня важное умение.
— Тебе стоило ещё потренироваться, — говорю, понимая, что немного перегибаю палку. В конце концов, я тоже виновата. Но совсем немного! Это Габриэль пилот, а у меня лапки!
Мужчина останавливается и нарочито неспешно и внимательно рассматривает ближайшие кусты. На всякий случай обнимаю его за шею и сильнее прижимаюсь всем телом, показывая, что никуда он от меня не денется. Не сегодня. Не раньше, чем мы выйдем в зону приёма сотовой связи.
— Артемида, я убедительно тебя прошу не провоцировать меня.
Голос Габриэля звучит низко и словно бы даже немного хрипло, будто я довела его до белого каления и он едва сдерживается, чтобы не придушить слишком болтливую ношу.
Может, кусты — это лучший вариант? По крайней мере останусь живой.
— Я немного перенервничала. На самом деле я так не думаю, — извиняюсь так, как умею, то есть не очень хорошо. — Ты прекрасно управлял шаром, пока я тебе не помешала.
— Я понимаю, когда ты говоришь не то, что думаешь на самом деле, и язвишь при этом, маскируя свои чувства. Мне это кажется даже милым, — удивляет меня мужчина.
— То есть я зря тут распинаюсь?!
— Не зря. Но я о другом. Перестань ёрзать и прижиматься ко мне. Я не железный.
Замираю.
Какова вероятность, что под теми колючими кустами, на которые он так внимательно смотрел, росла мягкая трава? Мужчины ничего не понимают в романтике. Хотя, может, он думал, что моё платье выступит в роли отличной перины?
Оно может.
Но сейчас не об этом.
— За это извинений от меня ты не дождёшься! — говорю, испытывая страстное желание прижаться к нему сильнее. Нельзя меня так провоцировать. Ненавижу запреты.
Так и представила, что будь здесь Алистер, он бы бежал за нами с микрофоном и расспрашивал: «Уважаемая мисс Морган, как вы относитесь к сексу на первом свидании?» А я в ответ: «Если он происходит не в кустах, то почему бы и нет?»
— Это твой положительный ответ?
— А разве ты задавал какие-то вопросы? — спрашиваю невинно и тут же перевожу разговор в иное русло: — Ой, кажется дождь начинается. Нам бы ускориться.
— То есть юбку с тебя всё-таки снять?
— И не мечтай. Но можешь её не беречь, всё равно платье придётся перешивать. Побежали!
Я непроизвольно задвигала бёдрами, симулируя бег, за что получила тяжелый взгляд Габриэля и удар ветра в лицо, когда он сорвался с места. Представляю свою причёску под конец марафона. Фиолетовый начёс с кучей веток и листьев. Ещё повезёт, если не мокрый.
Двигаясь на высокой скорости мы могли довольно быстро добраться до замка, но небо вновь громыхнуло, уже куда ближе, а следом засверкали молнии.
— Избушка! — закричала я, разглядев домик между деревьев. — Давай туда, а то промокнем!
Нечеловеческая скорость нас не спасла. Когда разверзлись небеса мы были почти у цели. И за считанные мгновения вымокли до нитки.
Меня поставили на ноги только под навесом у двери, осмотрели с ног до головы, ехидно хмыкнули.
— То есть мне с тебя юбку снимать было нельзя?
Опустила взгляд. Не то, чтобы я стояла совсем без
