какой-то степени не могло не радовать и даже неплохо так успокаивало. Плюс, местное жидкое мыло, которым он тщательно намылил себе лицо, справилось практически на ура с боевой раскраской от губной помады. Причём ушло на всё про всё не так уж и много времени — не больше минуты.
Вытащив из ближайшего диспансера несколько сухих салфеток, Ник тщательно промокнул ими лицо и не забыл хорошенько протереть руки. Хотя колотить его изнутри при этом не переставало. Но за все прошедшие за это время минуты, окружавшее пространство общественного туалета так и не изменилось. В голове тишина, а сама реальность, судя по всему, вернулась в свои прежние и до банальности привычные границы.
Ещё через минуту Хардинг направился почти ровным и более-менее спокойным шагом к выходу, поднимая к голове айфон, после набранного им нужного номера телефона. Он открыл дверь и взглянул в хмурое, слегка удивлённое лицо сержанта Макмёрфи, тут же указав пальцем освободившейся руки на сотовый у своего уха.
— Решил позвонить в больницу и узнать, что там случилось.
Сержант пожал плечами, но скрещённых на груди рук так и не опустил.
— Боюсь, даже мы не получим в ближайшее время необходимой информации. Во всяком случае, пока будем торчать у туалета. Надеюсь, вам уже получше?
— Да, конечно. Спасибо… Алло! Добрый вечер! Это вас беспокоит доктор Хардинг. — Ник всё же решил выйти в коридор оперативного следственного отдела, чтобы уже полностью отработать личное алиби и засветиться в куда более многолюдном месте, чем туалет. — Я хотел узнать о состоянии своей супруги Мии Элизы Хардинг… Надеюсь, с ней всё в порядке?.. В смысле… Я только что узнал о проникшем в вашу больницу угонщике автобуса. Вам что-нибудь о нём уже известно? Где он был и что делал в самом госпитале?
Говорить спокойным и относительно ровным голосом пока не получалось. Но он и не преследовал данной цели.
Сержант Макмёрфи всё это время внимательно вслушивался в его односторонний разговор по телефону, молча указывая направление в один из общих залов особого отдела детективного бюро, занимающегося как раз особо тяжкими преступлениями, совершёнными на сексуальной почве. И, как вскоре узнал сам Ник, всего его предположения оказались верны. Несмотря на очень позднее время, дежурных офицеров, как оперативников, так и следователей, хватало и сейчас.
К слову, Макмёрфи тоже ринулся проверять последнюю информации по угонщику, как только они дошли до его рабочего стола.
— Не день, а какая-то реальная мясорубка. Даже не представляю, как вам удаётся держаться.
Ник к этому времени закончил свой разговор по телефону, попросив дежурного в регистратуре, чтобы тот передал доктору Соулсби о его звонке. Хотя провисеть на связи пришлось довольно долго, ведь он должен бы узнать, что с Мией — на месте ли она и действительно ли её «сиделка» подверглась физическому нападению.
После чего ему потребовалось ещё какое-то дополнительное время, чтобы переварить хотя бы частично только что полученную информации и выровнять сбившееся дыхание со скачущими в голове в хаотичной пляске мыслями.
— Как ваша жена?
— С-спасибо… вроде, как и прежде. Вернее, на месте. Но… медсестра, которая дежурила на её этаже, найдена в её палате в тяжёлом бессознательном состоянии. Правда, никто не видел, чтобы кто-то поднимался туда на лифте или по служебной лестнице. Охрана не заметила на видеокамерах вообще никого и ничего подозрительного. Куда именно заходил тот угонщик и где успел побывать за всё проведённое там время, пока никто не знает. Его уже задержали? Вам что-нибудь известно из того, что там происходит?
— Как раз пытаюсь узнать, что там и как. Большинство спустилось в пресс-центр. Там лучший приём онлайн-трансляций. Могу тоже сходить, глянуть как там обстоят дела, по дороге к автоматам. Если и вам что-то надо, заказывайте. Кофе, воду или какой-нибудь протеиновый батончик? А то выглядите вы, честно говоря, неважно. Вам бы по-хорошему сейчас домой и под душ… И какое-нибудь убойное снотворное, чтобы проспать, как минимум, пару дней подряд.
— Боюсь, пока я не узнаю, что тот угонщик делает возле больницы, где лежит моя жена и что случилось с её сиделкой… Ни о каком душе и снотворном думать я уже не смогу.
Впрочем, как и обо всём остальном. И, в особенности, от сводящего с ума убойного факта, что всё это сейчас происходило едва ли не под самым боком, где-то всего в трёхстах ярдах от Полис Плаза. А то что Ник каким-то непостижимым образом имел ментальную связь с самим угонщиком и даже косвенным образом принимал в преступлениях своего двойника непосредственное участие — и вовсе выходило за все грани разумного и научно обоснованного. Рассказать об этом кому-то третьему, наверное, сразу же подписать себе направление в психушку закрытого типа на принудительное лечение.
С одной стороны Хардинга тоже подмывало пойти вместе с сержантом и узнать о происходящем почти из первых рук. Но, как только он услышал, что с телом Мии ничего не случилась, она до сих пор находилась в своей палате в стабильном, как и до этого, состоянии, большую часть напряжения, как рукой сняло. Хотя и не до конца.
Поскольку вопросы по странным совпадениям никуда не исчезли. В том числе касающиеся страхов внешности угонщика. Был ли он действительно похож на Николаса Хардинга, зачем на самом деле приезжал в госпиталь и кого оттуда в последствии вынес? Если, конечно, всё-таки вынес. Ведь ещё не факт, что Ник всё это время пребывал под воздействием бурных галлюцинаций, к которым реальный угонщик не имеет ни прямого, ни хотя бы косвенного отношения. И звать его вовсе не Хантер, и никакого волшебного чудо-ключика, открывающего любые двери и замки в параллельные измерения, у него нет.
Ну, что ж… Если всё так просто, тогда тебе и вправду нечего бояться. И очень скоро угонщика задержат, поскольку ему банально некуда бежать. Все узнают, как он выглядит и кого вынес из больницы. А тебе останется сейчас только молиться, чтобы всё так и было. Даже если данный преступник напичкал взрывчаткой угнанный им автобус и может в любую секунду разнести его ко всем чертям вместе с половиной квартала.
