день лета… Погода просто чудесная, я решаю прогуляться по центральной улице, и купить себе что-то вкусное на обед.
Давненько я не покидала пределы своей улочки, но вокруг особо ничего не изменилось. Жизнь по-прежнему кипит.
Настроение на высоте, попробовав несколько новых уличных блюд, я не удерживаюсь и заглядываю в лавку к портному, прикупив парочку новых платьев на лето.
Возвращаюсь я довольно поздно, уставшая, но счастливая. После теплой ванны залезаю под одеяло, чувствуя, как все тело расслабляется.
Перед погружением в сон я задумываюсь:
Как я и хотела, мне дали спокойно завершить заказ. Тейвел не появлялся в моей лавке в течение месяца, я даже решила, что он забыл о своих словах. Это даже к лучшему.
Но меня беспокоит другой надоедливый посетитель. Он ни разу не объявился после того случая, не может же он боятся моего гнева, после того как заставил убирать несколько часов. Нейт не из тех, кого пугает подобное. Обычно он захаживал ко мне хотя бы раз в неделю, но прошло больше месяца. Я начинаю волноваться, не случилось ли с ним что.
На следующий день я решаю снова не открывать лавку, и выспаться как следует за все те бессонные ночи.
С постели я встаю лишь ближе к полудню, никогда не позволяла себе так долго валяться в кровати, но сегодня мне это было нужно. На обед я доедаю остатки тех яств, что прикупила вчера на рынке.
Едва я успеваю убрать со стола, как кто-то настойчиво стучится в дверь. Я спешу открыть ее.
— Добрый день, мисс Бэил, — улыбается парень.
— Питер, привет, — удивленно улыбаюсь я.
— Вы забыли, что сегодня день поставки глины?
— Угадал, — смеюсь я. — Решила устроить себе выходной, и все вылетело из головы.
— Тогда мне повезло, что застал вас дома.
Я открываю двери со двора, паренек дает команду своим подчиненным, и те ловко заносят материал прямо в мастерскую.
— Спасибо, вот плата, — вручаю я мешочек с монетами.
— В этом месяце вы заказали меньше, чем в прошлом.
— В прошлом месяце у меня был крупный заказ, в этом — я хочу немного отдохнуть и уделить время разработке нового рецепта.
— Тогда удачи вам, — широко улыбается Питер и покидает улочку.
Возвращаясь в мастерскую, я тяжело вздыхаю, глядя на два больших мешка с глиной в углу, и испачканный пол.
— Решила отдохнуть, — усмехаюсь я.
Нужно разобраться с глиной, разделить ее на небольшие рабочие куски, иначе после, когда она высохнет, я уже ничего не смогу с ней сделать.
Схватив фартук и закатав рукава, приступаю к разделению огромных кусков на маленькие, аккуратно раскладывая их на полки. Это часть работы — одна из моих самых нелюбимых и грязных.
Провозившись с этим до самого заката, я вытираю вымазанный в глине лоб, пачкая его еще сильнее.
— Зря я приняла ванну вчера, только зря перевела воду, — вздыхаю я.
Сил на уборку уже совсем нет, желудок извещает о том, что пора бы подкрепиться, но отмыть мастерскую завтра будет еще сложнее.
Пересилив себя, я набираю ведро воды и достаю свой скребок, отдирая прилипшую к полу и стенам глину. В некоторых местах она успела высохнуть, из-за чего приходится приложить немало усилий.
В итоге я заканчиваю эту возню далеко затемно, когда лишь одинокая свеча освещает мастерскую.
Сейчас бы просто залезть в кровать и проспать до самого утра, в очередной раз пересилив себя, я плетусь во двор и отмываю лицо и руки от глины, приходится тереть губкой, из-за чего кожа краснеет.
С трудом переодевшись в ночную сорочку, я выкидываю испачканное платье куда-то в угол, обещая завтра первым же делом заняться им, и плюхаюсь на кровать, почти сразу же погружаясь в такой сладкий и желанный сон.
Яркие лучи солнца, проникающие сквозь окно, заставляют меня поморщиться. Я накрываюсь одеялом, желая подольше понежиться в кровати, но вспоминаю, что уже дала себе такую поблажку вчера.
Усталость так и не покинула меня после вчерашнего дня. С трудом поднявшись с кровати, накидываю на себя мантию и иду умываться. Прохладная вода бодрит меня, а сытный завтрак окончательно избавляет от остатков сна.
Перед тем как вытащить вывеску на улицу, я снимаю ту самую дощечку о смене графика. Пора возвращаться в прежний ритм.
Посетителей сегодня оказывается куда больше, особенно после обеда.
— Наконец-то вы снова работаете как и прежде, — улыбается женщина с проблесками седины. — Так хотела приобрести ваш товар, но никак не удавалось вырваться утром.
— Верно, жена так хотела новый кувшин, для хранения молока, но с новым графиком не мог свыкнуться, а сегодня мой друг сказал, что вы снова открыты весь день, — присоединяется к ее слова мужчина в потрепанной шляпе.
— Простите, что доставила вам неудобства, но то была вынужденная мера, — виновато улыбаюсь я.
— Вот именно столько неудобств доставили нам, а товару не прибавилось. Чем вы занимались все это время? — раздается язвительный голос.
Я оборачиваюсь и встречаюсь с той самой женщиной, что ни разу ничего у меня не купила, но постоянно норовит облить меня оскорблениями.
— Надеюсь, в скором времени смогу удивить вас своим новым продуктом, — натянув вежливо улыбку, сквозь зубы цежу я.
Успела позабыть об этой дамочке за месяц и желала бы не видеть ее и дальше.
— И правда, ваши лавки стали беднее… — протягивает мужчина.
Из-за заказа у меня не было ни сил, ни времени, обновлять свой товар, но этого им знать не обязательно.
— Приду в следующий раз, когда появится что-то стоящее, — хмурится он и покидает лавку.
Из-за слов этой проклятой женщины остальные покупатели тоже призадумываются и, спрятав лица, покидают лавку под разными предлогами.
Она с довольной ухмылкой наблюдает за всем этим, а когда последний гость уходит, вальяжно подходит ко мне, осматривая сверху вниз надменным взглядом.
Так хочется высказаться ей в лицо, но я продолжаю вежливо улыбаться, сжимая сильнее кулаки.
— Нет ничего особенного в тебе, — фыркает она. — Остальные это тоже, наконец-то, увидели.
— Вы так часто захаживаете ко мне, но ни разу ничего не купили. Думается мне, вы здесь что-то вынюхиваете.
— Больно надо, — недовольно хмурится она.
— Тогда прошу вас больше не приходить ко мне, если вам мой товар приходится не по душе. Не мешайте моему делу.
— Ишь как заговорила, нахалка!
— Кое-что о вас я тоже разузнала, — снимаю вежливую маску, одаривая ее сердитым взглядом. — Вы же жена Вернона, гончара с соседней улочки. Понимаю, что ваши клиенты внезапно стали моими, но такими грязными приемами, вы лишь делаете хуже
