— Это не так. Есть слабые дети. Но если хотя бы один из родителей крылат, вторую ипостась можно обрести, хоть и не сразу. Я когда-то воевал, знаешь ли. И в моем отряде летали все, даже те, кто не умел раньше. Но это было очень давно.
— И все же я бы хотела увидеть твои крылья, — задумчиво пробормотала Анна. — Наверное, это красиво и величественно.
Она прекрасно знала, что ни один мужчина не может устоять перед лестью, и чем грубее и проще лесть, тем лучше результат. Югор не стал исключением. Он прищурился и кивнул:
— Я могу показать, но при одном условии. Ты полетишь со мной.
— Я? — изумилась Анна.
— Ну а что?
— Так я не умею!
— Я буду тебя держать. Рискнешь?
Анна прикусила губу. Она ведь Мэррил. Мэррилы и не такое вытворяли. Наверное, она единственная из семьи не любила риск. Не прыгала с парашютом, не бросалась в пропасть с тарзанки, не ныряла в морскую пучину. Да у нее даже прав на вождение автомобиля не было, настолько она не любила риск!
А сейчас всерьез размышляла — а смогла бы? И вопрос был даже не в риске, а в доверии. Насколько же нужно доверять чужому мужчине, чтобы спрыгнуть с ним с крыши, или как там он летает? Это будет пострашнее, чем секс! В конце концов, от секса не умирают, а от прыжков — запросто. И семейное кладбище Мэррилов тому свидетельство.
— Рискну, — неожиданно даже для себя сказала Анна. — Сколько ты держишь крылья?
— Около четверти часа. Раньше мог и дольше. На самом деле я тоже пренебрегаю тренировками.
— Ого, это много!
— Нет. Отец мой держал больше часа. Но он воевал куда дольше.
— Я слышала, Высочайший тоже не блещет, — задумчиво сказала Анна.
— Мальчишка, — фыркнул Югор. — Ленивый и самонадеянный мальчишка.
— Тебя за такие слова не прикончат?
— Донесешь? — насмешливо взглянул на нее Югор. — Ну что, сейчас пойдем летать, или подождем до весны?
Анна перевела взгляд на окно, в котором виднелся кусочек высокого синего неба.
— Метели вроде не намечается. Я готова хоть сейчас.
— Тогда идем. Обувь потеплее надень. И плащ на меху. Я буду ждать тебя на стене в том самом месте.
Анна зажмурилась и опрокинула в себя бокал игристого. Куда ее несет? Она становится настоящим Мэррилом, ох и не к добру это! Что потом? Новые платья? Может быть, чулки с подвязками? Беспорядочные половые связи?
Хотя нет, тут, в Трех Ветрах, могут быть только исключительно порядочные связи. Югор — весьма привлекательный мужчина. Жаль, что скучный. Отличный друг, но для того, чтобы Анна по-настоящему им увлеклась, ему не хватает той самой искры безумия.
Как же сложно найти мужчину, когда ты — Мэррил! Анна терпеть не могла авантюристов, но и зануд на дух не переносила. И вообще, в любовь она не верила. А если нет любви, то зачем нужны отношения?
Женщина вернулась в свою спальню и достала из шкафа ТОТ САМЫЙ плащ, от которого до сих пор пребывала в щенячьем восторге. Темно-голубой, с белоснежной опушкой, в старинном стиле. Хотя судя по качеству толстой шерсти и плотной шелковой подкладке, это был несомненно, новодел. Впрочем, его прелести это нисколько не умаляло.
Анна накинула плащ на плечи, надела капюшон и с удовольствием взглянула на себя в зеркало. И все же она красивая, несмотря на солидный уже возраст по земным меркам. Да, не худенькая, как в юности. И грудь уже не упруга, и на бедрах целлюлит, и на боках складки, но под плащом этого всего вообще не видно, а лицо у нее красивое. И кожа сияет, и глаза ясные, и волосы в последние дни посветлели так, что седины уже не видно. Наверное, здесь и вправду вода какая-то другая. А еще юбка сползать стала, оно и понятно, резинка растянулась. Сменной одежды у Анны слишком мало.
Югор обращался с ней, как с настоящей леди. Считает ли он ее привлекательной?
Она поспешила на стену, благо, дорогу знала: узкий коридор, лестница, квадратная башня и потом через открытую галерею.
К ее тайному сожалению Югор тоже переоделся. На нем была теплая длинная куртка с прорезями на спине.
— Я думала, что тебе нужно будет раздеться, — призналась Анна.
— Зимой? Спасибо, ты необычайно добра. Признайся, то просто хотела поглядеть на меня без рубашки? Могла бы попросить.
— Не рискнула, — усмехнулась Анна. — А вдруг бы ты попросил того же?
Он замер и поглядел на нее с истинно мужским интересом.
— Не подумал. Но запомнил. Готова?
— Да.
— Тогда держись крепче.
Так вот зачем тут деревянные перила! Югор напрягся. На высоком лбу выступили вены. Он широко расставил ноги и ухватился за перила с такой силой, что пальцы побелели. Наклонился вперед и заскрипел зубами. Анна услышала треск костей, и из прорезей на спине вдруг появились самые настоящие крылья — пестрые, серо-коричневые. Крылья росли очень быстро, из закушенной губы Югора потекла струйка крови. Выходит, это действительно больно! Ах, зачем она попросила? Лучше бы молчала!
Вот он распрямился. Кажется, и плечи, и грудь стали шире. Или это просто раскинутые за спиной огромные крылья создавали такое впечатление?
Она коснулась его подбородка, смахивая каплю крови.
— Больно?
— Терпимо. Готова?
Он развел в стороны руки, приглашая ее в свои объятия. Анна шагнула без колебаний, как шагнула бы к брату или отцу. Нет, она сейчас не будет думать, почему вдруг доверилась Филину. Потом, все потом.
— Обними меня за шею, — раздался вкрадчивый голос у нее над ухом.
И снова она послушалась мгновенно.
Он крепко сжал ее талию, так крепко, что ей сделалось даже больно.
— Если ты испортишь мой плащ, я очень расстроюсь, — предупредила она.
— Куплю новый. Что ж, потанцуем, моя тааннет?
Это и вправду походило на чудной танец — шаг назад, шаг вперед, вбок… прыжок.
Она даже не завизжала, не успела. Падение длилось лишь пару мгновений, а потом рывок, встряска — и они заскользили по воздуху.
— Отпускай, я держу! — крикнул Югор. Его голос звучал будто издалека.
О, каких моральных усилий ей стоило расцепить руки!
“Я Мэррил, я Мэррил,” — повторяла Анна про себя, кусая губы и страшась глядеть вниз. А Югор, кажется, был совершенно уверен в своих силах, рывком разворачивая ее прямо в воздухе.
— А-а-а! — все же захлебнулась она криком.
— Рано, — раздалось прямо в ухо. — Я держу, открой глаза, моя тааннет.
Она открыла. Внизу была пропасть. Темное одеяло леса, белая перина снегов. Замок остался где-то за спиной, а они не падали, а поднимались все выше и выше.
И вдруг страх закончился, словно его и не было вовсе. Грудь наполнилась чистым восторгом. Анна засмеялась с каким-то клекотом. Раскинула руки, ловя потоки ветра, вдохнула колючий морозный воздух.
— Вот теперь пора, — шепнул ей Югор. — Кричи.
И отпустил ее.
16-2
Тяжелое тело ухнуло вниз. Она бы и заорала, но ледяной ветер мгновенно ударил по лицу, не позволяя ни вздохнуть, ни даже схватить воздух губами. Полы плаща никак не могли удержать Анну на весу, ее мотнуло вбок, перевернуло. Никогда и подумать она не могла, что воздух такой жесткий!
Рядом мелькнули птичьи перья, в опасной близи от ее лица, почти коснувшись крылом, пролетел большой филин.
Какое предательство! Югор все же не рассчитал свои силы? Или это преднамеренное убийство? Или он поймает ее в последний момент?
А страха все равно не было. Смерть так смерть, в конце концов, жизнь — не самая интересная штука. К тому же неизвестно, что там, за последней чертой. Но черта с два она доставит Югору удовольствие своей гибелью! Анна сжала руки в кулаки, прогнула спину и закричала отчаянно и громко: совершенно по-птичьи. Все тело словно сковало холодом, пронзило сотней игл. В голове вспыхнул яркий свет. А ведь до земли она долететь не успела! И вообще… земля вдруг оказалась гораздо дальше, а тело… тела больше не было. Не было ни плаща, ни губ, ни рук. Не было холода и боли.
А еще она вдруг увидела лес, словно под лупой: каждую иголку, каждую ветку, каждую снежную шапку.
