согнутой в локте рукой.
— Ну что там? — мужчина закашлялся, и мне его стало искренне жаль. Я даже простила ему массаж моего зада. Если мы выберемся, то я даже не буду ему припоминать этот факт. Сделаю вид, что этого и не было даже. — Получается?
— Да, — я загораживала ему весь обзор. — Ещё немного. Иначе ты не пролезешь, — там и в самом деле образовался не такой уж и большой проем.
— Дай я, — меня технично ссадили на пол, и инквизитор сам взобрался по лестнице. Пара мощных ударов по трухлявым деревяшкам, которые уже ничего не держало, и проход открыт.
— Ну, можно было и так, – что-то я не подумала, что, когда образовалась дыра, можно было просто разломать оставшиеся доски. Мужчина выбрался наверх и, подхватив меня за руку, в мгновение выудил меня, словно рыбку из проруби.
— Выбираемся, — командует инквизитор. — Где твоя маска?
— До нее ли сейчас? — и даже в такую минуту он думает о конспирации?
— Держи, — мужчина выудил из кармана платок. Велел повязать его на манер медицинской маски и накинуть поглубже капюшон на голову. Вышли мы из домишки невероятно эпично. В момент, когда мы покинули дом, верхняя балка рухнула и он обрушился за нашими спинами. Вокруг стояли люди и смотрели. Они провожали нас глазами, полными ужаса, словно мы не живые люди, а посланники с того света. Я-то думала, тут полным ходом шло тушение пожара. Но вместо этого хозяева ближайших домов бегали и таскали с реки воду, поливали свои дома, чтобы пламя не перекинулось на их собственность. Никто и не думал спасать дом Урсулы.
— А почему никто не тушит? — я вцепилась в руку Винченцо, и, кажется, меня даже клещами было не оттащить от него. В этот момент его я боялась меньше, чем людей с испуганно обезумевшими глазами.
— Незачем его спасать, — отвечает мужчина. — Нам надо убираться поскорее, пока нас не приняли за посланников сатаны и не отправили туда, откуда мы пришли.
— Это куда? — я не поняла, на что намекает мужчина.
— В пожарище, — и мужчина подсадил меня на лошадь, попутно проверив: на месте ли мой окорочок. Как он неравнодушен, оказывается, к моей филейной части. Я и не подозревала.
Уносились мы из бедняцкого квартала галопом. Гроза, что надвигалась, все никак не начиналась. И я даже и не знала, хорошо это или плохо.
— Мне надо заехать в пекарню к батюшке, — когда мы проезжали не так далеко от моего дома, я вспомнила, что не знаю, как дела у отца. Он, наверно, извелся весь. Младшая дочь пропала, старшую инквизиция увела.
— Зачем? — мужчина весь напрягся.
— Он волнуется, переживает, — странные он, конечно, вопросы задает.
— Я утром пошлю к нему нашего агента под прикрытием, и она поможет ему во всем. Заодно и успокоит, — мужчина потянул за уздцы мою лошадь. — Вам нельзя показываться в пекарне.
— Она? — я и так не ас в верховой езде, а от действий Винченцо так и вовсе чуть не слетела с лошади. Потому вцепилась и в поводья, и в лошадиную гриву. Да простит меня лошадка, если я сделала ей больно. - Агент — женщина?
— Поторапливаемся, скоро рассвет, а нам надо отдохнуть и приняться за поиски Сабрины, — напоминает мужчина мне о том, что моя сестра так и не нашлась.
— Эта цепь в подвале, — я судорожно сглотнула, — вы думаете, она держала сына мясника на цепи? Она его убила?
— Думаю, да, — мужчина перебросил поводья через голову лошади и повел ее за своей, и я практически легла на лошадиную шею. Я устала. Я без сил. У каждого человеческого резерва есть конец. И мой, видимо, наступил еще там, в подвале. Но адреналин и страх открыли второе дыхание. А сейчас наступает откат. Я просто положила голову на шею лошади и молю ее лишь об одном, чтоб она не дернулась резко и не сбросила меня с себя. — Полагаю, что она не просто убила мальчика, а принесла его в жертву. Вы же видели черные свечи? — угукнула в ответ, и мужчина продолжил: — Эти свечи применяются в обрядах, связанных с жертвоприношениями, — слова инквизитора заставили меня выпрямиться и сесть.
— Это и Сабрину она собирается принести в жертву? — сон и усталость как рукой сняло.
— Думаю, что да. Но мы найдем ее раньше и не допустим этого, — уверенно сказал Винченцо, вот только я бы не была так уверена. Мне стало до дрожи в коленках страшно за сестру.
— Не нужно отдыха. Сейчас же отправимся на ее поиски, — я встряхнула головой, показывая, что все нормально.
— Нет, вам нужен отдых. А погода дала нам отсрочку, — покачал отрицательно головой.
— Погода? — я не поняла. — А при чем здесь погода?
— Сабрина будет жива, пока не начнется гроза, — пояснил мужчина. И ведь точно, по рассказам отца, дети пропадали, а сразу же после этого была гроза.
Слова инквизитора не шли у меня из головы. Знаете ли, это все не очень располагало к отдыху. Гроза, конечно, не началась, но может в любой момент начаться. Даже в моем мире синоптики давали прогноз пятьдесят на пятьдесят. То есть дождь или будет, или не будет.
Мы приехали в резиденцию инквизитора, где нас встретил тот же слуга, что и накануне.
— А он у вас один? — я не заметила больше других слуг, служанок, поварих или еще кого-то. Если так, то совсем не удивительно, почему он начал заглядывать в пекарню на огонек и вкусный завтрак с ужином.
— Да, один, — отозвался мужчина, проходя в холл.
— Спасибо! — крикнула я вслед слуге. Тот остановился, посмотрел на меня как-то странно и кивнул.
— А он что? Не разговаривает? — по спине пробежали мурашки страха.
