Струи ледяной воды из душа били в затылок, постепенно возвращая сознание к новой реальности. Да, похоже, умирать от гранатного взрыва входит у меня в привычку.
А ничего я так дал фрицам жару! Что творит наглость и отсутствие страха смерти в комплексе с мундиром обер-лейтенанта, эмпэшкой и способностями анавра. Если бы не досадная случайность с немецкой колотушкой, брошенной наудачу одним из солдат с крыши барака, за которым пришлось остановиться, меняя магазин, я бы до утра гонял по территории лагеря и охрану, и прибывшее из Дрездена усиление. Но видимо Закон решил, что это не совсем справедливо. Да и я после того, как счёт трупам перевалил на третий десяток, начал уставать. Ну да ладно, что было, то прошло. Пора встряхнуться и готовиться к новой миссии. Тем более что кожные рецепторы постепенно вернули чувствительность, а я стал непроизвольно постукивать зубами от холода.
— Гавр! Ну ты долго там? А то тут уже очередь выстроилась… Я, между прочим, выходила замуж за нормального мужика, а не за Ихтиандра! — суровый голос жены через дверь ванной звучал приглушённо, но неотвратимо.
— Две минуты, Оль! Никак не проснусь.
— Шевелись уже. В пробку попадём.
Экран смартфона ожидаемо был пуст. Пиликнуло сообщение от Яндекс Такси. Заказанная на Павелецкий вокзал машина прибудет через сорок минут. Стоп. Не понял. Какой Павелецкий вокзал? А Домодедово как же?
Растираясь до красноты банным полотенцем, продолжал вглядываться в экран смартфона, будто бы на нём должно было что-то измениться. Но нет. Ни такси до Казанского не пропало, ни сообщение от Хранителей не появилось.
Как и обещал Смотрящий, забыли и выключили из уравнения. Что ж, хоть что-то прогнозируемое.
— Луговой, охренел тут любоваться на себя в зеркало? Мне же ещё сушиться! — в ванную фурией влетела супруга, оттеснив меня бедром и перехватывая полотенце.
— Всё, всё, выхожу…э-э-, кстати, а чего решила на Аэроэкспрессе ехать? Спокойно бы на такси до самого Домодедово доехали. Могу себе позволить.
— Луговой, ты точно проснулся? Какой Аэроэкспресс? Какое Домодедово? Куда ты лететь собрался?
— Э…ну как же, в Анталию же собирались. Путёвки выкупили.
Жена с тревогой посмотрела на меня, коснулась губами моего лба, провела пальцами по щеке.
— Температуры вроде нет. Холодный, как лягушка. Опять вчера до полночи в интернете сидел? Мы же решили. Турция в этом году дорогая, да и боюсь я. В мире фиг знает, что творится. Всё, Луговой, не сыпь мне соль на раны! Вали в коридор! — и захлопнула дверь перед носом.
Так, понятно, что ничего не понятно. Я запахнул халат и пошлёпал в зал, откуда бодрым фоном бубнил телевизор: «…вооружённые Силы Российской Федерации продолжают специальную военную операцию на Украине…высокоточными ракетами воздушного базирования…всего в результате ударов авиации за сутки уничтожено…сего с начала проведения специальной военной операции уничтожены…»
— Чего-о-о…бл@дь!!! — я рухнул на диван, тупо уставившись на экран, где на фоне виртуальной тактической карты какой-то генерал-майор вещал о военных действиях российской армии на территории Украины.
Из соседней комнаты высунулась младшая:
— Пап, ты чего ругаешься, как дворник?
— Сонь, это…кто…то есть, я хотел спросить, это что бл@, ой, прости, такое?!
Дочь с серьёзным видом глянула сначала на экран, потом на меня.
— Это же Конашенков Игорь Евгеньевич, официальный пред Минобороны, ты чего?
— Эт чо, сериал новый, что ли? — просипел я неожиданно охрипшим голосом.
— Ну пап, не тупи, хватит меня на шутках своих разводить! Наши с укрофашистами четвёртый месяц долбятся, ты ещё шутки не устал шутить?
— Ладно, иди уже, умная какая, — я сделал над собой гигантское усилие и улыбнулся.
Едва голова дочери скрылась за дверью, как я судорожно выдернул из кармана халата смартфон и стал набирать номер Ремесленника.
— Пашка, привет.
— Оу, какие люди… — от голоса Ремесленника так и веяло морозным холодом.
— Ты не один? Тебе привет от Смотр…
— Стоп, понял. Я тебе перезвоню на городской. Пять минут.
Эти несколько минут показались мне вечностью. И всё равно трель звонка заставила подскочить, как ужаленного.
— Ну, привет, террорист, — голос Пашки приобрёл вполне нормальные нотки.
— И тебе не хворать, Ремесленник. Увидится, надо бы.
— Понятное дело. Давай в Коломенском у звонницы через час.
— Через два. Утрясти кое-что надо.
— Идёт…
— Погоди, Паш, — замялся я, — один вопрос задать хочу.
— Горит, что ли? Ну, валяй.
— Вот это вот всё. Война, как там её, спецоперация…это что, всё я, всё из-за меня?
— Ага, и часовню тоже ты развалил!
Поднимались Иваны ни свет ни заря,
Уходили Иваны в небеса да в моря
По лучам ослепительно юной звезды
На могилах Иванов чернеют кресты.
Гармошка, балалайка.
Им на запад, а нам — на восток.
Наливай, наливай-ка:
Душа как решето.
Пели песни Иванам шальные ветра,
В каждом доме Ивана встречала сестра.
Принимали Иваны боевые 100 грамм
Да делили краюху с землёю пополам.
Гармошка, балалайка.
Им на запад, а нам — на восток.
Наливай, наливай-ка:
Душа как решето.
Матрёшка, балалайка.
Мы откуда — не скажет никто.
Наливай, наливай-ка:
Душа как решето.
Не умели Иваны сидеть за столом,
А умели Иваны идти напролом.
В чужедальние страны во чрево земли
Уходили Иваны, да все и ушли.
Гармошка, балалайка.
Им на запад, а нам — на восток.
Наливай, наливай-ка:
Душа как решето.
Матрёшка, балалайка.
Ну а может и есть где-то кто.
Наливай, наливай-ка:
Душа как решето.
«Иваны» Виктор Виталий.
Андрей Респов
МАТРИКУЛ
(КНИГА ТРЕТЬЯ)
КОНЕЦ ВЕКА
Все персонажи и события этой книги являются вымышленными,
любые совпадения — случайны.
Пролог
Где-то в городе идёт снег, превращаясь на щеках в дождь.
И не кончится никак век, и не сменится никак вождь.
Я на воле не был сто лет, я забыл, как шелестит бриз.
Птица белая летит вверх, отражение скользит вниз.
Слышу в комнате моей смех, на стене дрожит свечей блик.
Смех на простыне чужой — грех, переходит в горле смех в крик.
Отражается в зрачках ночь, память складывает всё впрок.
Подрастает без меня дочь, а бессонница мне шьёт срок.
О. М. Газманов.
Странное дело, я давно позабыл об одной примечательной особенности: стоит выбраться в Коломенское, обязательно или в дороге, или по прибытии на это благословенное ангелами место начинает идти дождь. Необычайно холодная весна спутала москвичам все планы, а обычно сдержанный июнь полыхнул тропической жарой, замешенной на грозовых ливнях и густых утренних туманах, будто пытаясь поскорее наверстать упущенное маем.
