Губы у него дрожали, а глаза горели фанатичным огнем.
И тут я впервые увидела, как спокойствие оставило Диса. Красивое лицо исказилось от гнева, и он ринулся вперед, но резко остановился, наткнувшись на невидимую преграду.
Сашка, который при его движении ощутимо испугался и инстинктивно отступил подальше, перевел дух и засмеялся.
— Ты слабак! — сказал он, похлопывая по чехлу с ножами. — Ты не вырвешься отсюда! Ты теперь в моей власти! Понимаешь, тварь?!
Дис зарычал, и на лбу его обозначились вены. Кажется, еще чуть-чуть, и он вырвется из удерживающей его пентаграммы. Сашка торопливо вытащил нож и тут же уронил его — так тряслись у него руки. Но нет, свечи в лучах пентаграммы горели исправно, и она полностью выполняла свою функцию, накрепко удерживая попавшегося в нее демона.
Я сидела, скорчившись на полу. Малейшее движение отзывалось в руке такой острой болью, что я боялась потерять сознание. Забавно. Правая рука. Та самая, которую клевал ворон. Чем не ирония судьбы?..
— Вот мне наконец удалось нащупать твое слабое место! — снова засмеялся Сашка. — Если бы я знал, что ты так реагируешь на девчонку, я бы сразу не выпустил ее отсюда! — Дис опять дернулся. — Шучу, шучу! — широко развел руками Сашка. — Понимаю, ты не сделал мне ничего дурного. Даже напротив. Очень хорошо, что ты был так глуп и влюбился в смертную… И ты, — он оглянулся на меня, — очень помогла мне. Я и не загадывал, что наше общение принесет такие плоды. В общем, раз уж это твой осознанный выбор, смотри и наслаждайся. Я убью своего первого демона у тебя на глазах!
Нет, похоже, Сашке всегда было на меня наплевать. Кажется, я сломала руку, мне больно, но он даже не подумал поинтересоваться, что случилось со мной после удара. Обидно быть разменной монетой в чужой игре.
— Ну что же, начнем! — Сашка отвернулся от меня и, встав перед Дисом, забормотал какие-то странные певучие слова, занося первый из семи ножей.
Выбора нет. И я поползла, опираясь на здоровую руку. Из глаз от боли градом катились слезы. Кажется, я прокусила губу — ну да ладно, не это сейчас важно. Лишь бы ползти.
Первый кинжал, сверкнув в неярком отсвете свечей, вонзился в Диса.
Быстрее, а то не успею. Господи, но отчего же так трудно! Я натворила дел, теперь мне все и исправлять.
Бормотание стало быстрее. Вот уже второй кинжал. Мне на руку упала горячая капля — то ли воск, то ли кровь.
Тело едва слушалось, напоминая набитый мусором мешок, а время наматывалось на катушку вечности блестящей металлической нитью. Боль и страх. Но в этом царстве ужаса я вдруг подняла глаза и встретилась взглядом с Дисом. По его одежде — там, где в тело вонзились кинжалы, текла темная кровь, но лицо оставалось по-прежнему спокойным. Он едва заметно качнул головой, и я поняла его без слов: «Не надо. Уходи». Не потому, что он отталкивал меня, а потому, что он боялся за меня. Только сейчас я вдруг почувствовала, как много его любви — целый океан, безграничность. Надо было упасть в пропасть, чтобы понять, что тебя действительно любят.
И мне вдруг стало удивительно легко. Людям не даются испытания, которые им не по силам.
Третий кинжал. Тонкие губы Диса чуть дрогнули.
Не помня себя, словно все это делала не я, а некто, вселившийся в мое тело, я поднялась на ноги и отшвырнула носком сапога одну из свечей в пентаграмме. Свеча покатилась по полу, и огонь погас.
И в ту же секунду Дис, вырвавшись из плена, оказался рядом с Сашкой, перехватив занесенную уже руку с четвертым кинжалом.
Я видела, как побледнел Сашка, как медленно разжались его пальцы, и замерла в ужасном ожидании человеческой смерти.
Дис оглянулся на меня, и целую минуту мы смотрели друг другу в глаза, а потом он отшвырнул Сашку.
Тот упал на пол и вдруг отчаянно громко зарыдал, сотрясаясь всем худощавым телом.
— Ты не убьешь его? — спросила я, уже прекрасно зная ответ.
Дис едва заметно скривился, вытащил из тела засевшие там кинжалы и бросил их на пол.
— Нет, я не воюю с детьми, — произнес он с презрением. — Твой друг решил стать демоноборцем. Почему бы ему не использовать такой прекрасный шанс упрочить в мире добро и справедливость? Что уж там, не он один.
Я почувствовала, что кровь приливает к щекам.
— Прости, я… — Слов, чтобы объяснить мой поступок, не было.
Дис отвел взгляд.
— Это ты… извини, — слово далось ему с большим трудом, я заметила, как вздулись вены на его лбу, — я так давно… — Он нахмурился и махнул рукой.
И в этот миг меня пронзила острая нежность. Передо мной был уже не тот холодный коллекционер, который напугал меня на своей вилле в Риме. Дис изменился, даже черты его лица стали мягче, словно человечнее.
Я шагнула к нему, прижалась щекой к плечу и не удержалась от стона: оказывается, я совсем забыла о раненой руке.
— Сломана, — он осторожно коснулся пальцами моей руки, — сейчас будет легче.
От его прикосновений боль действительно отступила.
— Будь осторожней с рукой. Ее надо перевязать. В былые времена я помог бы тебе, но сейчас все, на что я способен, — немного унять боль.
Мне было тяжело слышать в его голосе сожаление. Возможно, все это лучше для меня — чем меньше особенных способностей, тем больше человеческого. Мне не нужно суперсущество со сверхспособностями. Мне нужен тот, кто будет рядом, просто чтобы ощущать тепло родного человека, слышать стук его сердца и дарить ему нежность.
Дис улыбнулся, и в его улыбке сквозило столько понимания и тепла, что я почувствовала, что на глаза наворачиваются непрошеные слезы.
Тем временем Дис уже шагнул к Сашке.
— Ну, рассказывай, юный герой, — сказал он, присаживаясь перед ним на корточки, — как ты дошел до такой жизни.
Сашка шмыгнул носом и поднял покрасневшие глаза на того, кого еще совсем недавно собирался неторопливо убить.
— Ты обманываешь! Таким, как ты, нельзя доверять! — проговорил он, глядя взглядом загнанного в угол волчонка.
И я вдруг подумала, что не знаю ничего о Сашке. За последние сутки он несколько раз переменил мое представление о себе.
Дис медленно покачал головой:
— Нет, я не убью тебя и не стану мстить. Но предупреждаю, что в следующий раз ты вполне можешь нарваться на кого-нибудь не столь… — он взглянул на меня, подыскивая подходящее слово, — не столь доброго. Да и я в другое время поступил бы с тобой совсем по-другому.
Сашка сел и уставился в пол.
— Мой отец из охотников, — мрачно произнес парень, — он погиб, когда я был совсем маленьким. Мама воспитывала меня одна. А потом меня нашел тот человек. У него было странное имя — Владлен. Он казался совсем нестарым, однако знал столько, словно жил на свете лет сто. Владлен рассказал про моего отца и пообещал, что научит, как стать таким же, как он. Я сначала не поверил Владлену, но он привел меня сюда и показал все это… Он учил меня два года, но однажды пропал и больше не появлялся… Я ждал его, но до сих пор так и не дождался… Иногда, когда я прихожу сюда, я словно ощущаю присутствие учителя…
