– Ну да, она липучая, как пищевая пленка! – добавила Ляля.
– И держится, как лак суперсильной фиксации! – хихикнула Клео.
– Одержимая, как в «Изгоняющем дьявола»! – не осталась в долгу Ляля.
– Цепкая, как задница! – рубанула Лагги.
– И агрессивная, как участники реалити-шоу! – не удержалась Фрэнки.
Девчонки расхохотались.
– Здорово сказано! – Лагги вскинула руку в фиолетовой перчатке.
Фрэнки шлепнула по ней ладонью. И ни единой искорки!
– Не хотелось бы тебя расстраивать... – Клодин пришлепала обратно, уже в шлепанцах и халатике. Однако мехового шарфа она почему-то так и не сняла. Фрэнки уж не рискнула спрашивать почему. – Но, если ты попытаешься закрутить роман с Бреттом, эта девчонка тебя в порошок сотрет!
– Меня это не волнует! – Фрэнки откинула волосы назад. – Я смотрела все фильмы про подростков, там парень всегда достается хорошей девочке!
– Да, но мы-то не в кино, а в реальной жизни! – Клео потерла щеку, как будто ощутила невидимую пощечину. – И Бекка не из тех, кто станет церемониться. Она заехала мне в челюсть только за то, что я поцеловала Бретта во время игры в бутылочку!
– Что, правда?! Но ведь в этом весь смысл игры, разве нет? – спросила Фрэнки, про себя гадая, каковы на вкус губы Бретта.
– Ну, вообще-то, если честно, бутылочка указала не совсем на Клео... – ухмыльнулась Ляля.
– А Девл как раз был в Греции... – В глазах Клео вспыхнул дьявольский огонек. – Но все равно, она не имела права драться!
– Ох! – Лагги поскребла свои лодыжки. – Пойду-ка я в ванну, а то сейчас расчешусь до крови!
Она подпоясала халатик и направилась к двери из матового стекла, на которой было написано «Солевые ванны». Перчаток и сапожек она так и не сняла.
Появились две женщины в розовых униформах, с планшетками в руках.
– Здравствуйте, госпожа Вульф! – с улыбкой поздоровалась блондинка постарше. – Я – Тереза, специалист по восковой эпиляции.
– Вы?! Постойте, а где же Аня? – Желтоватые глаза Клодин панически забегали.
– На семинаре по валеологии, – ответила Тереза и махнула рукой в конец коридора, где находились процедурные кабинеты. – Ну что, идемте?
Клодин встала, плотнее запахнула халатик и пошла следом за Терезой. Она оглянулась на девочек и закатила глаза, демонстрируя, как она недовольна.
– Вы готовы, Клео? – спросила вторая женщина, перекрывая гудение фенов. Она принесла миску красного винограда.
– Спасибо, Блайт! – Клео взяла виноград и картинно помахала остальным девочкам.
– Солярий в тринадцатой комнате, – сообщила Ляля, стуча зубами. – Смотри, сперва прочти инструкцию, а потом уже раздевайся! Там жуткий холодина. Ну все, я в сауну!
– Ладно, спасибо!
Фрэнки улыбнулась, радуясь, что не придется раздеваться при них.
В тринадцатой комнате пахло нормальским потом и солнцем. «У Ляли, наверно, проблемы с кровообращением», – подумала Фрэнки, запирая дверь и подпирая ее стулом. В комнате было вполне тепло, жарко даже. Ее ждала изогнутая кровать, смахивающая больше на плод любви «Хаммера» и гроба. На стерилизованном прозрачном ложе лежали виниловая подушечка и аккуратно сложенное полотенце.
Фрэнки прочла инструкции. Ее подозрения подтвердились. Пятнадцать минут в этой кровати не решат ее проблем. Они не заставят Бретта полюбить ее. И не сделают ее кожу белой. Ее ничто не сделает белой. Но, возможно, солярий вернет ей то электрифицирующее ощущение, которое она испытала, стоя с открытым лицом под солнцем рядом со школой «Маунт-Худ». Заряд, полученный от солнца, был сильнее, чем все, что когда-либо давала ей «Кармен Электра», его тепло пронизало ее всю, вплоть до швов на лодыжках! А даже если солярий ей этого и не даст, что с того? В худшем случае, эти пятнадцать минут добавятся к небольшой, но растущей коллекции впечатлений, полученных ею в реальной жизни!
Дрожа от предвкушения и радуясь тому, что ее никто не видит, Фрэнки стянула с себя свитер с высоким горлом и швырнула его в уголок. Пару минут спустя она опустила голову на виниловую подушечку. На ней не было ничего, кроме швов и контактов, доставшихся ей от папы, слоя «Fierce&Flawless» и защитных серебристых накладок на глазах.
Фрэнки ощупала стенку у себя над головой, нашла кнопку и включила солярий. С громким щелчком включились ряды ламп. Она опустила крышку и улеглась поудобнее.
«А-а-аххх! Это... Это ощущение...» – Она помнила его.
Это было совсем не то, что дома. Там электричество струилось только через контакты, а здесь оно пронизывало все тело до последнего дюйма. Разница была – как между глотком воды и целой ванной. Это было абсолютно высоковольтно!
Фрэнки представила себе, как она, в узеньком бикини, резвится на уединенном пляже вместе с Бреттом. Ее контакты, швы и твердый, как камень, зеленый животик, согретые природным теплом, пробудят в нем поэта и заставят писать стихи. Мелкий песок будет забиваться ей между пальцами ног, согревая их, а когда стемнеет, они разведут костерок, и он станет потрескивать и сыпать искрами в темноте... Они сдвинутся теснее, расскажут друг другу о своей нелегкой двойной жизни и найдут утешение в объятиях...
«А-а-а-а-а-аххх...»
Эти мечты казались настолько реальными, что она уже буквально чувствовала запах костра, запах пастилы, которая обугливалась на огне, пока их губы выражали любовь... дым клубился вокруг них, вот уже запахло палеными волосами...
«А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!»
– О нет!
Фрэнки вскинулась, стукнулась лбом о стеклянную крышку. Сорвав с глаз накладки, она увидела струйки дыма, поднимающиеся над швами у нее на лодыжках. Контакты отчаянно искрили...
– Нет-нет-нет-нет-нет-не-е-е-е-е-ет!!!
Она трясущимися руками нажала желтую кнопку на стенке солярия, надеясь выключить его, но это только удлинило сеанс еще на десять минут.
– Стой! Стой же!
Она била ладонями по дымящимся швам, пытаясь их потушить, но от страха искрила еще сильнее...
Фрэнки потянулась к черному шнуру в стене и дернула за него. Но шнур сидел крепко! Она дернула еще, еще раз...
Отовсюду сыпались искры. Внезапно из ее руки вылетела молния, пробежала по шнуру и ударила в розетку.
Бабах!
И в комнате воцарилась непроглядная тьма.
– Эй, что со светом?! – послышался испуганный голос из соседней комнаты. Кажется, это была Клео.
К ней присоединились другие голоса – кое-кому было весело, но большинство были встревожены. Голоса слились во взволнованный хор. В щелочку под дверью был виден колеблющийся свет свечки, за дверью слышались торопливые шаги.
– Эй, что горит? – озабоченно спросила какая-то женщина.
Фрэнки торопливо оделась, не обращая внимания на свои проклятые швы, и выскользнула в темный коридор. Она нашла дверь черного хода по красной светящейся табличке «EXIT» и выскочила под дождь, никому ничего не сказав.
