— Мордред? — спросила Изабель.
Артур еще крепче сжал ее запястье, понадеявшись, что графине не больно. Страсть к ней обжигала его еще сильнее, чем прежде.
— Ты устроил его?
— Я не знал, куда его поместить. Я не знал, будешь ли ты рад его принять.
— Тебе известно, что я не могу его прогнать. Мне придется его приветствовать.
— Он потребовал, чтобы оказали помощь его коню, сказал, что тот захромал на дороге через лес.
— Разбудите Гарри, — предложила Изабель. — Он позаботится о коне. Но ради всего святого, скажите мне наконец, кто таков этот Мордред?
Джеймс умолк и отвернулся.
Артур и сам не понимал почему, но он не мог солгать этой женщине.
— Он мой сын.
Изабель уставилась на него, потом перевела взгляд па рыцаря — тот опустил голову, но кивнул в подтверждение слов короля.
— Надо было уделять больше внимания мифологии…
— Простите?.. — неуверенно произнес Джеймс.
— Поскольку эта новость, похоже, вас не обрадовала, я могу предположить, что приезд Мордреда — не повод для праздника? Только честно, Артур!
— Мордред не любит меня, — ответил он, — Ему кажется, что я несправедлив к нему.
— А это так?
— Не так! — рявкнул Джеймс — Король все сделал для этого неблагодарного маленького…
— Джеймс!
— Прости, сэр.
— Закончи свою мысль, пожалуйста, Джеймс, — попросила Изабель.
— Не вздумай! — предостерег король.
Рыцарь крепко сжал губы. Ясно было, что он послушается короля, а не графиню.
«Что я пропустила, богиня?»
«Мордред действительно сын Артура, но его замыслы и намерения напугали бы кого угодно. Он родился от юной любви и страсти, но при этом его мать прекрасно понимала, что может сделать король, а чего не может. Но ребенок не простил его; он ненавидит Артура и стремится погубить его».
Изабель возжаждала крови.
«Долбаный паршивец!»
«И в самом деле ублюдок, но тут уж ничего не поделаешь: Мордред не угомонится до тех пор, пока не станет королем».
Изабель пару мгновений переваривала услышанное, не в силах посмотреть Артуру в глаза.
— Ладно, — сказала она наконец. — Давайте я сама разбужу Гарри, и он займется лошадью Мордреда.
— Нет! — выкрикнули оба мужчины разом.
Изабель вырвалась и понеслась к замку. Надо было держать крепче, подумал Артур.
— И что теперь, сэр?
— Она встретится с Мордредом. Такова ее натура, Джеймс. Она из тех, кто желает знать все. Она, как это говорят…
«Пронырлива? Заботлива? Склонна всех защищать?»
Король не понимал, откуда взялись у него эти определения, но все они казались правильными. Хотя он и не знал, что означает слово «пронырлива».
«Артур, если ты не защитишь Изабель, Мерлину не выжить».
«Мерлин? Что ты знаешь о Мерлине? И кто вообще ты, говорящая в моей голове?»
«Догадайся сам. А пока отправляйся за Изабель. Если ты еще не заметил, она способна устроить грандиозный скандал».
— Как будто я сам не знаю, — пробормотал он.
— Прости, не понял?
Или его сбивают с толку, или… нет, тут и гадать нечего. Его стараются запутать.
— Если она с ним сцепится, ей не поздоровится, — сказал Джеймс.
— Так и будет. Надо поспешить, — сказал король, — Она знает, где черная лестница. Я попробую перехватить ее там, а ты беги к конюшням.
Джеймс улыбнулся.
— Мы ее поймаем, мой лорд. Но должен сказать, мне хотелось бы взглянуть, как графиня налетит на парня.
— Ох, только не это! Она не знает, с кем может столкнуться.
— Думается мне, у этой леди есть характер.
— Пожалуй, его даже слишком много, и это вредно для ее благополучия. То, что Мордред не любит женщин, всем известно.
— Она заботится о тебе, мой лорд, и это куда больше, чем…
— Замолчи, Джеймс, довольно! Просто помоги мне ее найти.
— Да, мой лорд.
Король побежал к замку. Он заметил улыбку на губах рыцаря, но куда больше его смущало, что его собственные губы растягиваются в усмешке. Изабель против Мордреда. Артур не мог представить, кто победит в этой схватке. Впрочем, мог бы, пожалуй. Там, где речь шла о состязании в слове и хитрости, он бы решительно поставил на графиню. Однако и Мордред не отстал бы, но он предпочел бы использовать оружие похуже.
Мысль о том, что Мордред способен причинить вред графине, заставила его ускорить шаг. Если бастард посмеет поднять руку на Изабель, король сам с ним схватится, наплевав на кровное родство.
Джеймс перехватил Изабель и Гарри на полпути к конюшням. Он раскинул руки и перегородил им дорогу.
Гарри прорычал:
— У меня пациент, который нуждается в помощи!
На его голове красовался зеленый с белым ночной
колпак.
— Да, знаю, — ответил рыцарь.
И тут же схватил за талию графиню, которая попыталась проскользнуть мимо него. Он прижал ее к себе и немало позабавился, уклоняясь от ее кулаков. При этом ему стал понятен интерес его господина к этой пылкой женщине.
— Отпусти Изабель! — потребовал Гарри, дергая Джеймса за руку, — Она графиня!
— Прошу прощения, графиня, — сказал он.
У него могли быть серьезные неприятности только из-за того, что он прикоснулся к ней. Однако он подчинялся лишь одному человеку, и это был его король.
— Прошу, выслушай меня, прежде чем ринуться туда в такой ярости.
Графиня перестала дергаться, но он продолжал держать ее все так же надежно.
— Обещаю, Джеймс, что не помчусь туда раньше тебя, если то, что ты скажешь, окажется достаточно важным и относящимся к делу.
Джеймсу отчаянно хотелось покружиться вместе с нею, прежде чем поставить на землю, но он решил, что король едва ли хорошо отнесется к такой игривости. Он позволил графине встать на ноги.
— Приношу мои извинения, — поклонился он. — Но ты действительно должна сначала кое-что узнать и кое в чем разобраться, а уж потом спешить туда, моя леди.
Что ж, Изабель и сама не прочь была разобраться. Она понимала, что это и в самом деле необходимо, и потому взяла себя в руки.
— Что ж, расскажи мне, Джеймс.
Гарри громко фыркнул, и Изабель поправилась:
— Расскажи нам, Джеймс.
— Это… как сказать… По причине, о которой можно не говорить, между Мордредом и королем когда-то возникла неприязнь, даже вражда. И это — постоянный источник огорчений для моего короля.
Изабель почувствовала, как в ней разгорается огонь. Похоже, он уже готов был вырваться через ноздри или изо рта. Или и так, и эдак.
— Ну и зачем тогда все эти старания остановить меня и не дать пойти туда и врезать этому мелкому дерьму…
— Леди хочет сказать, — поспешил вмешаться Гарри, зажимая Изабель рот ладонью, — что мы не понимаем, почему нам нельзя призвать к порядку этого молодого человека?
