Фара сделала первый шаг и увязла по щиколотку в грязи.
— Фу-у! — скривилась она. — Они даже каменные дорожки не потрудились сделать! — извлекла из сумки карту и сверилась с водяным компасом. — Ладно, пойдем дальше.
Сразу же на ее пути встретился небольшой лагерь людей. Фара обрадовалась ему и пошлепала по грязи в сторону лагеря. Люди в средневековой одежде оборачивались на нее. Но, замечая на ее спине эмблему неприкосновенности, теряли к девушке всякий интерес. От охотников равновесия пахло проблемами.
В лагере преобладали серые палатки и небольшие деревянные постройки. Окружал лагерь высокий забор с наблюдательными постами. Особенно пристально мужчины в зеленой униформе с ястребами на спинах всматривались в густую крону деревьев. Стоит отметить, что деревья вокруг лагеря вырубили, дабы постройки находились как можно дальше от леса. Почему так поступили, Фара не знала, да и вряд ли задавалась этим вопросом.
— Вы не подскажите, где я могу найти вот этого человека? — зашла в столовую девушка и показала фотокарточку первому встречному мужчине.
Мужчина с густой бородой и грязными руками сидел за большим столом. Он мельком взглянул на фотокарточку и хмыкнул.
— А кто этот человек вам? — поинтересовался он с безразличием в голосе.
— Предположительно отец, — ответила девушка.
— Далековато вы зашли в поисках кровинки, вам еще день пешком пути через лес.
— Так в чем проблема? — ослепительно улыбнулась. — Укажите мне направление, и я пойду.
Он посмотрел на нее таким скептическим взглядом, словно она непроходимая дурочка.
— Понимаете, в чем дело, — протянул мужчина. — Мы не в дружбе с местными эльфами, а проще говоря, мы с ними враждуем. Поэтому по лесу в одиночку не стоит ходить. Вы запросто можете стрелу в голову получить.
— Но я же им ничего не сделала! — искренне возмутилась Фара. — И у меня межмировая неприкосновенность!
Все люди в столовой расхохотались наивности девчушки.
— Вы ничего им не сделали, — согласился со смешком. — Вы виноваты лишь в том, что человеком родились, вот и все. Как видите ничего сложного, простая расовая вражда.
— Но я могу им все объяснить и у меня же неприкосновенность, как же они нарушат неприкосновенность охотников равновесия? — с сомнением пробормотала.
— Они не станут вас слушать, а пока можете погреть наших мальчиков.
— В смысле? — не поняла его.
— Разве вы не знаете, чего не хватает мужчинам холодной ночью? — его глазки стали сальными.
— Я грелкой ничьей не собираюсь становиться!
— Ух, какая прыткая.
Девушка выбежала на улицу и едва дернулась, когда ее схватили за плечо сзади. Именно благодаря ее резкому движению стрела угодила ей не в сердце, а в легкое. Наконечник показался из спины Фары. Выстрел был столь силен, что стрела даже с такого огромного расстояния пробила девушку насквозь.
— Эльфы атакуют!!! К оружию!!!
Ошеломленная, шокированная от боли и ужаса девушка ползла прочь. А люди все падали, как град со стрелами в груди. Невидимые стрелки не мазали и их стрелы находили цель. Откуда прилетали стрелы, Фара так и не увидела. Она кашляла кровью и не могла понять, что происходит, откуда появился огонь и почему крики внезапно смолкли?
— Она жива! Скорее, пока они не пришли за нами! — доносится женский голос как из глухой бочки.
— Брось ее, она не жилец! — кричит вторая женщина.
— Нет!
Девушку подхватили чьи-то сильные руки и потащили прочь, заставляя шагать. Мутнеющим взглядом Фара видела чью-то спину впереди, а затем она скрылась.
— Не спи! Не спи, милая! — шлепали по щекам. — Этот сон будет для тебя последним!
Фара помнила, как ее посадили на лошадь и они долго скакали. Показался город. Много шума, гомона, кто-то что-то кричал. Девушка приподняла голову и закашляла кровью.
— Ты что, не понимаешь?! Он придет за ней! — слышится яростный мужской бас. — Он никогда не промахивался! Никогда! Изумрудный стрелок самый жестокий эльф! Три наших поста уничтожены! Он придет за девчонкой и добьет ее, а заодно и всех нас перестреляет как оленей!
— Вы с ума сошли! Люди, что вы творите?! Нельзя так! — кричит женщина.
И снова Фару кто-то куда-то несет. Она помнит, как полил дождь и заливал ее лицо, а потом темнота и боль…
Из леса примерно в трех километрах от города выехала карета, запряженная восьмью огненными скакунами. Управляла ею рыжеволосая женщина. Пассажир был всего один — черноволосая и зеленоглазая девушка с бледной кожей.
— Огонек, куда мы приехали? — спросила Марина.
— Не могу проехать мимо, слишком сильная воля к жизни, — пояснила туманно женщина и спрыгнула прямо в грязь.
Марина последовала за Огоньком и с испугом увидела лежащую на земле девушку со стрелой в груди.
— Он…она мертва? — спросила черноволосая, путаясь.
— Нет, она все еще жива, — ответила Огонек, наклонилась над девчонкой и приподняла ее. — Сейчас я предложу тебе два варианта, Комета, либо ты сейчас поедешь к себе домой и забудешь о том, что здесь произошло, либо останешься и поможешь ей принять новую жизнь, как свою.
Марина задумалась. Домой, конечно, сильно хотелось, но какая она прощенная, если проедет мимо беды и оставит раненную девушку в таком ужасном состоянии?
— Что нужно делать? — деловито поинтересовалась Маринка.
— Ничего особенного, на время стать ей телохранителем и защищать от нападок, — ответила рыжеволосая и поднесла к потрескавшимся губам умирающей зелье. — Я спасу ей жизнь, но отныне она перестанет быть человеком, она станет эльфом на веки вечные. Пускай она меня проклянет за это, но она будет жить дальше. У нее будет семья, и ты ей поможешь.
— А потом как я попаду домой?
— Вызови меня, и я отвезу тебя, куда ты пожелаешь.
— Но как?
— На.
Девушке передали табличку.
— Нарисуй этот знак и призови огненного извозчика. Я приеду тотчас и отвезу тебя домой. Помни, огненный извозчик, только так я услышу тебя, где бы я не находилась.
— Что мне с ней делать? — спросила Марина, осмотревшись.
— Отнеси ее на запах. Ты знаешь, как пахнут эльфы. Ты отыщешь их легко, они не станут в тебя стрелять. Поговори с ними и брось обвинения. Они опозорены. Нельзя стрелять в женщин и детей, это закон! Они будут вынуждены принять вас. Добейся равенства к девушке и тогда многое поменяется в этой долине. А для начала сходи в город, узнай побольше новостей и сплетен.
Огонек извлекла из Фары стрелу и передала Марине.
— Не потеряй, ее ты представишь как доказательство позора.
Девушка на руках у Огонек закашлялась и внезапно громко заорала. С ее телом происходили изменения и, спустя минуту страшной агонии, на земле лежала эльфа. Марина изумлено разглядывала ее, не находя слов, чтобы описать увиденное чудо. Рана на груди девушки заросла. Дыхание выровнялось.
