— Управлять с амулетами можно научить и обезьяну, а вот думать вы должны обучиться сами. Тренируйтесь и не забывайте, что в конце с одним из вас академия распрощается. На сегодня хватит.
Круто развернувшись, профессор пошел к трибунам, за которыми прятался выход. Ребята медленно потянулись к жилому корпусу, переговариваясь между собой. Их угрозы Занвира не пугали. Только Аббигейль осталась на полигоне. Куратор был щедр на наказания для нелюбимого студента и теперь каждый вечер она приводила полигон в порядок после тренировок. Это было не сложно: взмах руки, порыв ветра и дорожки чисты, но это было унизительно. В этих наказаниях был только один плюс: к душевым она добиралась самой последней, не рискуя пересечься ни с кем из одногруппников, запиралась и глотала соленые слезы обиды под теплыми струями воды.
Окинув взглядом застывшую статую, она снова подошла к полосе препятствий. Она не может быть хуже всех, не хочет быть отчисленной с позором.
“На этот раз точно получится”, приободрила себя Аббигейль, создавая плотный щит перед собой. Она бежала и снова, раз за разом терпела поражение, сумев преодолеть едва ли половину такой короткой дистанции. Без сил она опустилась за землю, разглядывая возвышающийся над ней силуэт статуи. Так и сидела, погрузившись в себя, пока не услышала шаги за спиной.
* * *
“Глупая ослица!”, профессор стукнул кулаком о парапет от досады. “До чего же упряма”.
Он мог ее выгнать в первый же день по возвращению в альма-матер, но не сделал этого, опасаясь бросить тень на их учебное заведение. Немыслимо! Девчонка в мужской академии. Поэтому решил действовать иначе, а именно вынудить ее саму покинуть эти стены. Развлеклась и хватит, ни во что хорошее эта авантюра все равно не выльется.
Его требования были жестокими, а слова безжалостными. Но она падала и гордо поднимая голову, вставала, чтобы упасть снова. Говоря в лицо гадости и угрозы, на самом деле он проникался все большим уважением к самозванке-Донован. Ее рвение и целеустремленность не могли не радовать, была бы она мужчиной…
Он смотрел, как девчонка из последних сил рвется вперед к заколдованному изваянию, и не смог устоять. Он бы всех титулованных лодырей променял на таких студентов, как она.
— Вы совсем позабыли мои слова о тактике, — Донован едва не подпрыгнула от неожиданности, когда он заговорил. — Скажите, Гейл, кто выживет в схватке с волками? Лев или заяц?
— Лев сильнее, лев победит, — отозвалась Аббигейль, не вникая в суть задачи. Она больше сейчас боялась, что куратор накажет за самоуправство на полигоне.
— А я не спрашиваю вас о победе. Пока сильный лев будет сражаться и постепенно угасать, заяц просто сбежит и соответственно выживет. Давайте смотреть правде в глаза, — продолжал профессор. — Вам не одолеть эти снаряды, но кто сказал, что вы должны сражаться с ними и лезть на амбразуру грудью? Попробуйте снова.
Аббигейль поднялась и неуверенно подошла к дорожке, обдумывая слова куратора. Зерно истины в его словах определенно было. Она не пройдет полосу, используя тактику парней, она — девушка, и пройдет ее по-своему.
Развеяв по привычке вызванный щит, Абби стремительно ринулась вперед навстречу первому энергетическому шару, норовившему сбить ее с ног. Еще шаг, другой и теперь щит, но не перед сгустком, а над ним, чтобы оттолкнувшись как следует, прыгнуть прямо на него. Она достаточно легкая, чтобы он выдержал. Несколько секунд, а ей большего и не надо. Лавируя, перепрыгивая, изменяя потоками ветра траекторию снарядов, обманув статую, она добежала до ее подножия. А обернувшись, получила долгожданную награду — Верджил Занвир улыбнулся и одобрительно кивнул, прежде чем развернуться и теперь точно покинуть тренировочный полигон.
Глава 25
Алекс одним быстрым рывком сел на кровати. Комната была освещена лишь лунным светом, пробивающимся в окно, но сна не было уже ни в одном глазу. Он опрокинулся обратно на мягкую подушку, запустив пальцы в волосы. Очередная бессонная ночь, уже сбился со счета которая.
Герцог прикрыл глаза, пытаясь то ли вернуться в свое сновидение, то ли забыть его навсегда. Повторяющееся ночное видение пугало его своей одержимостью и манило в то же время. Стоило закрыть глаза, как она мерещилась ему повсюду, но лишь под покровом ночи являлась сама.
Девушка из снов была прекрасна. Ее смех звенел колокольчиком, сияла улыбка на милом личике, а взгляд карих глаз скрывал огонь и бросал ему вызов. Раз за разом он пытался догнать во сне свою прекрасную незнакомку, ступая почти по пятам, слыша ее сбивчивое дыхание. Гнался за ней как хищник, что преследует свою жертву, хотя ему все больше казалось, что жертва из них двоих именно он.
Неизменно нагоняя свою быстроногую лань, он медленно разворачивал ее к себе, оттягивая момент и упиваясь триумфом. И снова кареглазка брала верх, распарывая кинжалом его рубашку. Не обращая внимания на треск ткани, Алекс склонялся к ее приоткрытым пухленьким губкам и в следующий миг шарахался в сторону.
Поигрывая тем самым кинжалом в руке, перед ним стоял парень. Расправлял плечи, поднимал голову обрамленную медными прядями и снисходительно смотрел в его сторону. Алекс просыпался, прогоняя прочь дурные мысли и кошмар, но надеялся увидеть вновь. Увидеть, чтобы разгадать. Он верил, что как только решит эту загадку, пройдет и его одержимость.
Видел ли он ее когда-то? Возможно встречал в городе или родном замке? А теперь человек, напоминающий ее образ, терзает его разум. Больше всего на свете он хотел ее найти и доказать, что не сходит с ума.
Прошло несколько недель с того момента, как они вернулись из временной петли и несмотря на то, что в их группе теперь царила куда более дружеская атмосфера, чем прежде, конкретно ему лучше от этого не становилось. Постоянные тренировки помогали сбросить напряжение, скинуть агрессию и не бросаться на ни в чем не повинных людей. Точнее одного человека.
Профессор Занвир не щадил своих подопечных, обучая их разным тактикам ведения боя, хитростям и уловкам. Куратор в отличие от многих преподавателей академии не полагался исключительно на магию, справедливо отмечая, что иной раз быстрые ноги дадут фору колдовству, а крепкий удар беспроигрышно нокаутирует. Теперь его лекции и тренировки стали у Алекса любимыми, особенно сейчас, когда им предстояло упражняться в фехтовании или проводить спарринги. Может все они лишь большие мальчишки, но всю последнюю неделю только и ходили разговоры о выборе оружия и предстоящих дуэлях. Из каждой комнаты, столовой или гостинной то и дело слышались споры, какой меч лучше: спата или фламберг, бастард или каролингский.
Споры стихли лишь под натиском холодного взора куратора на самом долгожданном для титулованных мальчишек занятии. Все они умели обращаться с оружием, но несомненно каждому из них хотелось оказаться лучше своих товарищей. Профессор поручил им самостоятельно сходить в оружейную и выбрать подходящий клинок. На этот раз урок они проводили в тренировочном зале, а не на улице. В центре была небольшая арена, а вокруг нее стояли помосты для зрителей. Ребята тихо расселись по лавкам, боясь лишний раз нарушить тишину, чтобы ненароком не прослушать имена первой пары счастливцев.
— Алекс Кингсли и Этан Малоун, — наконец назвал имена куратор и группа тут же зашлась гомоном и свистом.
У более крепкого Малоуна, уступающего тем не менее в росте Алексу, практически не было шансов. Клеймор Алекса, самый легкий из двуручных мечей, рассекал воздух со свистом, заставляя Этана отступать, перейдя в оборону. Несколько минут потребовалось Кингсли, чтобы выбить меч из рук Этана под одобрительные выкрики своих товарищей.
— Гейл Донован и Роланд Кавендиш, — огласил куратор следующих дуэлянтов.
Большинство из ребят не стали даже следить за боем, но только не Алекс. Гейл и Роланд были далеко не самые крепкие парни в классе, возможно поэтому профессор и поставил их вместе. Гейл сжимал в руке рапиру, чем удивил и Алекса и своего противника, выбравшего как и все меч. Но стоило признать, что тонкая боевая рапира с кольцевой гардой смотрелась в его руках уместно.
