— Ты должна быть в своей комнате и распаковывать вещи, Хелен, — сказала она блондинке. — Я исполняю обязанности заведующей этим этажом и могу назначить тебе штрафные баллы за нарушение правил. Ты даже не переоделась!
Я заметила, что хотя Сара и уступала другим девушкам по социальному статусу, у неё не было никаких проблем в общении с ними. Она мне напомнила Тилли своей прямолинейностью, только вот у Тилли никогда не было шанса пойти в закрытую школу.
— Не будь занудой, Леман, — сказала девушка, подбрасывая свои чудесные локоны. — Моя кузина Софрония рассказала мне, что работа смотрителя это просто подачка, чтобы добавить немного грошей к стипендии. Кроме того, Натан говорит, что синий подчёркивает мои глаза.
Обе девушки развернулись в сторону окна. Я проследила за их взглядами к молодому человеку, который развалился на подоконнике: руки в карманах полосатых брюк, ноги скрещены. Солнце освещало его волосы и превращало их в серебро, но падавшие на него тени не позволяли прочитать выражение его лица. Его поза выражала скуку, и он весьма томно растягивал слова, когда обратился к девушкам.
— Я так и сказал. Не хотел бы я провести девять месяцев среди девушек, похожих на монахинь, — он пренебрежительным взглядом окинул юбку и блузку Сары. — Ты не можешь упрекнуть меня в желании насладиться цветом, прежде чем завеса опустится на всех нас.
— Что ты подразумеваешь под девятью месяцами? — спросила Сара ледяным голосом, и я ощутила этот холод, даже находясь в трёх шагах от неё. — Хочешь сказать, что тебя выгнали из очередной школы? Я думала, тебя отправили в Готорн.
— Пожалуйста, никогда не упоминай при мне это ужасное место, — сказал он, изобразив дрожь. — Ты знаешь, что они будят на рассвете, чтобы бегать с голым торсом по болотам?
Он вздрогнул и снова скрестил ноги, сдвинувшись при этом чуть вперёд, достаточно, чтобы я смогла увидеть черты греческой статуи, его кожа была бледна как мрамор, а глаза, словно серый потертый гранит. И сердце его как камень, судя по его манере поведения. Но потом эти глаза посмотрели из-под бахромы серебристых ресниц, и в них вспыхнула искра жизни. Это как спички для растопки. То, что казалось холодным, теперь было тёплым или может быть грела мысль, что глаза зажглись при виде меня.
— Это новая девушка, о которой ты мне рассказывала, Хелен? Та, чья мама…
Хелен ударила носом ботинка по голени парня. Вот почему он смотрел на меня с таким интересом. Я была чем-то вроде позора.
— Не удивительно, что тебя выгнали из Готорна, Натан Бекуит, — сказала Сара. — В тебе смысла не больше, чем в поганке. Иди, создавай проблемы в другом месте. Даже если твоя мама начальница, не думаю, что она дала тебе полную свободу действий в спальнях для девушек.
Ах, это объясняет его присутствие здесь, Натан спустился с подоконника, поднял воображаемую шляпу для Сары и Хелен, а затем низко мне поклонился. Он чувствовал себя исключительным. Он вёл себя скорее как лорд манер, чем их нарушитель. Когда он проходил мимо меня на лестнице, я услышала, как он достаточно тихо сказал, чтобы услышала только я:
— Ты должна чаще краснеть — тебе это идёт.
Покраснев ещё больше, я поспешила вверх по лестнице к Саре и Хелен, которые были слишком заняты друг другом, чтобы заметить мой конфуз.
— Серьёзно, Хелен, ты решила отыскать единственного во всей округе мужчину и сразу же броситься на него? Ты такая же, как и твоя кузина Софрония.
— Я ни на кого не бросаюсь, Леман. Это не моя вина, что мужчины находят меня привлекательной. Просто потому, что ты закончишь как старая дева…
— Лучше я останусь старой девой, чем выйду замуж за такого подлеца как Натан Бекуит…
— Жилли мужчина, — вставила я. Обе девушки посмотрели на меня так, словно заговорила мебель: — Ты сказала, что мистер Бекуит единственный мужчина в округе, — я добавила, — но ещё есть Жилли Даффи.
Хелен наклонила голову, обнажив окружённую жемчужным колье шею, и рассмеялась.
— Я даже не уверена, что Жилли человек, но замечание принято. Ты должно быть Авалайн. Мы будем жить в одной комнате, — она протянула изящную руку в перчатке.
Я колебалась. Я могла проигнорировать то, что сказал Натан Бекуит, но тогда я всегда буду задаваться вопросом. Я уже победила Джорджиану Монморанси. И если эта девушка будет моей соседкой по комнате, я не могу притворяться, что ничего не слышала.
— Авалайн Холл, — сказала я, пожав ей руку. — Похоже, вы уже слышали о моей матери.
Сара сдавленно вздохнула, а Хелен покраснела. Её голубые глаза распахнулись, и она прикусила губу. Я перепугалась, что нажила себе ещё одного врага, но затем она покачала головой, её белокурые локоны задрожали, и она взяла мою руку в ладони.
— Я должна извиниться, мисс Холл. Натан услышал эту историю от своей матери. Я должна была сказать ему, что не интересуюсь сплетнями, но, по крайней мере, я могу сказать, что ваша мать однажды исчезла, когда была здесь.
— Исчезла? — повторила я, мой голос эхом разнёсся по лестничной площадке.
Сара приложила палец к губам и с тревогой огляделась по сторонам, проверяя, не подслушивает ли нас кто-то. Затем она подошла ближе и приглушённым голосом сказала:
— На протяжении многих лет в Блитвуде было несколько исчезновений, девушки которые ушли… исчезли. Сейчас истории снова возродились после недавнего происшествия.
— Какого недавнего происшествия? — спросила я, вспомнив, как мисс Шарп высказала Агнес похожую фразу после моего интервью. — Хочешь сказать, что пропала девушка?
— Да, — начала Сара, но Хелен её прервала.
— Уверена, она просто сбежала. Кто может винить её за бегство из этого места? — она покачала головой, от чего перья на её шляпе задрожали как взволнованные птицы. — Лучше исчезнуть, чем быть в ловушке в этом монастыре. И вы не можете винить бедных заключённых здесь за то, что они придумывают истории, дабы развеять скуку. Держу пари, большинство пропавших девушек дома, наслаждаются сезоном или путешествуют.
— В любом случае, я повторяю то, что сказал Натан. Я ответила ему совершенно искренне, что ничего не знаю об исчезновении твоей матери. И вот это вся история, — она распрямила плечи, словно услышала команду на расстрел. — Ты найдёшь у меня много, — она метнула косой взгляд на Сару Леман, — много недостатков, но лесть не один из них.
Сара издала сдавленный звук, словно сдерживала смех. Хелен всё ещё смотрела на меня, ожидая моей реакции на признание.
— Спасибо, что рассказала мне о том, что он тебе поведал, — ответила я. — У моей мамы были трудные обстоятельства… — я поймала беспокойный взгляд Сары и вспомнила, что она советовала мне никому не рассказывать о своей жизни. Я вполне могла представить, что Хелен ван Бек могла сказать, если бы я призналась, что провела свою юность, обрезая шляпы, подобно той, что была на Натане или что я могла сшить себе блузку как у Сары: — Но она никогда не говорила мне о своём исчезновении из Блитвуда.
Конечно, мама многого не рассказывала о своей жизни в Блитвуде, но я ободряюще улыбнулась Хелен, желая показать, что простила её за сплетни. Её плечи мгновенно расслабились, а на лице появились ямочки.
— Значит, ты простила меня! — воскликнула она. — Спасибо Колоколам! Я бы не хотела начинать год со злой соседкой. Пойдём, там ещё кое-кто ожидает нас.
Хелен собрала пышные юбки и направилась вверх по лестнице, оставив меня с Сарой позади. Мы постарались держаться достаточно далеко от неё, чтобы не наступить на её юбку, и чтобы она не услышала комментарий Сары.
— Хорошо, что ты указала Хелен на её сплетни. Ты не должна позволять ей вести себя неправильно. Я знала её кузину Софронию, когда та училась здесь. Все ван Беки импульсивны, тщеславны, упрямы и ленивы и все они говорят, что отец избаловал Хелен. Это окажется чудом, если она в свой первый год не попадёт сама в беду или не вовлечет в это друзей. Особенно при общении с Натаном Бекуитом.
— Мистер Бекуит и впрямь оказывает такое плохое влияние? — спросила я.
