Я вновь кашляю, стараюсь не вдыхать слишком глубоко, чтобы избежать лишней боли. В приступе кашля я непроизвольно наклоняюсь к Аэрту чуть ближе. И каково же мое удивление, когда он, тяжело вздохнув, аккуратно обнимает меня за плечи:
— Я не скажу никому, — обещает неожиданный спаситель. — Но сама с такими травмами ты не справишься.
— Придется, — я не сдерживаю вздох облегчения, который вызывает очередной приступ кашля.
— Нет, — Аэрт упрямо мотает головой. — Не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести.
Ну и что он предлагает? Молчу, жду продолжения, и оно не заставляет себя ждать.
— Я знаю некоторые методы лечения огненных котов, — он пытается придать мне вертикальное положение. — У них медицина совсем не такая, как у нас, но… Думаю, сейчас тебе может помочь именно она.
— А откуда ты знаешь эти эм… методы? — скорее из вежливости спрашиваю я. Сейчас мне хочется просто сесть здесь и немного отдохнуть.
— На войне много чему учишься, и уж точно запоминаешь все, что касается лечения всевозможных травм, — отстраненно отвечает Аэрт. — На войне учишься даже у врагов. Особенно у врагов.
— И… ты будешь меня лечить? — даже мысль об этом кажется дикой и неестественной.
— Ты что-то имеешь против этого? — он хмурится, отчего на его лбу залегает тень.
— Нет, но…
Все-таки он странный. Неужели после всего, что он наговорил и что натворила я, он сможет спокойно находиться рядом со мной? И неужели он думает, что после всего я смогу комфортно общаться с ним? Хотя, ничего не попишешь, мне нужна его помощь. Чем мотивирован он, я понятия не имею. Ладно, подумаю, об этом после. А сейчас я уже не могу бороться с подкрадывающейся волком темнотой.
— Все хуже, чем я думал, — недовольно бормочет Аэрт, ощупывая мои ребра и спину.
Я сижу перед ним на своей новой кровати в одном нижнем топе и болезненно морщусь при каждом его прикосновении.
— Я не смогу тебе помочь. Тебе все же нужно в лазарет, — его голос доходит ко мне словно сквозь толщу воды, но я безапелляционно отвечаю:
— Нет, — упрямство мое второе я, если ты еще не понял, желтоглазый.
Аэрт, кажется, уже окончил свой осмотр, но уходить не спешит. Я хочу повернуться, но внутри все отзывается болью, которая словно иглами пронзает измученное тело. Приложив огромные усилия, я не стону, но воздух с шипением вырывается сквозь сжатые зубы.
— Ну и чего ты добиваешься?
— Ничего, — как ему объяснить, что я не хочу огласки некоторых открывшихся особенностей. — Иди, Аэрт, я устала.
Я действительно почти готова вновь провалиться в какую-то мягкую, зовущую глубину. Почти так же настойчиво зовущую, как и подземное озеро. В голове мелькает какая-то мысль, но я никак не могу ее ухватить. Чего-то не хватает, чего-то важного, но я в таком состоянии не могу вспомнить, чего именно. Нужно просто поспать и все пройдет.
Крепкие руки вырывают меня из манящей пучины, встряхивают, тревожат и так ноющие кости. На этот раз я не сдерживаю болезненный вскрик.
— Что ты делаешь? — мне хочется, чтобы мой вопрос звучал более грозно, а вместо этого получается слабо и жалко.
— Спасаю тебе жизнь, — зло бросает кадет Ивес.
Сознание уплывает. Я вижу мелькнувшую дверь моей комнаты. Куда он меня несет? Неужели все-таки сдаст куратору? Не хочу к лекарю, не надо.
Последнее, что я слышу — непрекращающиеся ругательства кадета Ивеса в мой адрес. Несколько раз прихожу в себя, но так и не могу понять, где нахожусь. Вокруг темно и пусто. Когда глаза привыкают к темноте, я вижу смутные очертания, судя по всему, мебели. После я снова проваливаюсь в болезненный, беспокойный сон, который не приносит никакого облегчения.
В следующий раз я просыпаюсь от того, что крепкая ладонь сжимает мой подбородок, заставляя рот приоткрыться. Чувствую, как мерзкая, желеобразная жидкость скользит мне на язык, а после и в горло. Вкус мне знаком. Эта жижа так обволакивает нутро, что даже закашляться, кажется, нет никакой физической возможности. Жидкость заканчивается ровно в тот момент, когда я начинаю задыхаться, но вместо облегчения приходит резкая боль, которая судорогой охватывает большую часть тела. Моя жизнь словно зациклилась. Те же действия и ощущения и все по кругу. Уже второй раз за два дня я переживаю одно и то же. Как и в прошлый раз хочу кричать, но рот мне зажимает широкая ладонь. Я реву, как раненное животное.
Отпускает так же неожиданно, как в прошлый раз. Вместе с болью меня покидают и мужские руки.
— Подожди, — мой голос звучит хрипло и практически не слышно. — Не уходи…
— Спи, — Аэрт говорит тихо и непривычно, сейчас в его интонациях не слышится ни издевки, ни раздражения. Только забота и усталость. — Завтра ты отправишься на лекции и тренировки вместе со всеми, так что, набирайся сил.
Закрываю глаза, но спасительное беспамятство не приходит. Я думаю о том, что Аэрт и Хаган Ирэ лечили меня одним и тем же. Откуда у них лекарство огненных котов? Конечно, на войне учатся даже у врагов, так сказал Аэрт, но что-то все равно беспокоит меня. А еще, мне кажется, что я что-то забыла. В мучительных попытках вспомнить, что именно, я все же проваливаюсь. На этот раз в глубокий сон без сновидений.
Мне нравится, что я не потерял сноровку. Кадеты проходят всего в нескольких метрах от меня, но не замечают. Я почти слился со стеной, почти стал честью Крепости. Настолько, что, кажется, чувствую ее дыхание. Хотя, конечно, это всего лишь сквозняк. Приходится ждать достаточно долго. Вот от этого я успел отвыкнуть. Чаще в последнее время я действовал, а не ждал. Но в этой Крепости все меняется.
Те, кого я жду, появляются неожиданно. Вид Мариис Арос на руках Аэрта Ивеса почему-то вызывает неприятное чувство в груди. Разочарование? Ревность? Нет, точно не она. Ревность другая, вязкая и острая одновременно. А это… Я позже разберусь.
Когда за ними закрывается дверь комнаты кадета Ивеса, я отделяюсь от стены.
27
— Просыпайся.
Ивес произносит это абсолютно спокойным голосом, но в моей голове будто бьет колокол, тот самый, который мерзким звоном будит нас каждое утро.
— Твоя одежда на стуле, — Аэрт говорит вежливо и холодно.
Смотрю на него и странное ощущение змеей заползает в мою душу. Так неправильно видеть его сразу после пробуждения, такого собранного, идеального, далекого. Застегивает запонки и внимание целиком и полностью сосредоточено на них. Он словно из другого мира. Не моего. В моем мире нет ничего настолько прекрасного.
Я оглядываю комнату, прислушиваясь к ощущениям в собственном теле. Итог таков: спальня — не моя, здесь стены темно-зеленые в отличие от цвета стен в моей комнате; самочувствие вполне сносное, не идеальное, но и не так, будто по мне проехал паровоз. Тело болит не сильнее, чем после тяжелой тренировки. И если последний факт меня радует, то вот новость о том, что я второе утро подряд просыпаюсь не в своей постели, а в постели мужчины… разных мужчин, не очень. С таким успехом меня точно скоро запишут в представительницы одной из древнейших профессий.
— Отвар на тумбочке у кровати. Его нужно выпить, — Аэрт прерывает неприятные мысли.
Я послушно киваю и тянусь за пузатой, слегка дымящейся кружкой. В боку что-то сильно колет, от чего я чуть не вскрикиваю, но вовремя успеваю сцепить зубы. Вместо крика вырывается сдавленный полустон-полухрип. Так, понятно, резких движений лучше не делать. Ивес вопросительно поднимает бровь.
— Со мной все в порядке, — лгу я.
Несмотря на то, что я благодарна неожиданно проснувшемуся благородству Аэрта, доверять ему я все же не могу. Нужно как можно скорее покинуть эту комнату. Собрав всю волю в кулак, я осторожно поднимаюсь. Он не старается помочь, да и хорошо: участие этого несносного циника только усилит мою неловкость от ситуации.
Кроме того, я не знаю, где Аран. Почему я так долго не слышу его? Закрадывается мысль: а, может быть, его и не было? И призрачный воин мне лишь причудился? Прикасаюсь к остроугольному кольцу и…
