С толстыми стенами, узкими окошками и целым арсеналом внутри. Потом её немного причесала Картин де Роган, герцогиня Вьевилль, тётка первого короля из Роганов, её сын основал нашу Академию. Но – времена были смутные, и здание, в котором можно пересидеть осаду, а то и войну, оказалось весьма ценным. Так и стоит до сих пор – укреплённое магически и несущее груз веков, - завершил Саваж.
- И что же, у того герцога, которому восемьдесят лет, нет наследников? – спросила Кирстен.
- Отчего же? Есть. Сын и внук. Внук ещё весьма юн, как я понимаю, ему лет тринадцать, что ли. Вырастет – и вступит в права наследства.
И таких историй Саваж мог рассказать множество. Кирстен слушала, смеялась, задавала вопросы. Ей было интересно, впрочем, он же умеет, чтобы интересно.
Только его всё это время глодал вопрос: стала бы смеяться его историям Марион Блуа?
- И давно ты работаешь на нашу семью? – спросила Марион.
Они с Бернаром сидели на балконе маминого номера, который Марион бесцеремонно заняла, и смотрели на закат. Солнце опускалось в море, солнечная дорожка бежала по воде.
- Когда я подавал резюме, то ещё не знал, что Флювиали теперь Блуа. Это было три с небольшим года назад. Я как раз завершил контракт в Другом Свете, и хотел найти что-нибудь поближе к дому. И мне шепнули, что можно попробовать попасть в «Тиару». Я рискнул – и мне удалось. На работу меня принимала уже госпожа Сюзанна.
Это, видимо, было вскоре после того, как умер дед, и мама стала владелицей корпорации. Марион тогда жила в Паризии, то есть – в госпитале принцессы Жакетты. Это был один из самых тяжёлых периодов лечения, когда всё, что ни пробовали, не приносило никакого успеха. Ещё до Клодетт, в общем. Но оставалось дотерпеть совсем немного. До Клодетт и до позитивного сдвига.
Так, о чём это они вообще?
- Ты очень похожа на госпожу Сюзанну, а я очень удивился, когда оказалось, что я учился вместе с одной из Флювиалей, оказывается. Госпожа Сюзанна сказала, что её дочери в столице, обе – одна управляющая «Республики», а вторая лечится и что-то делает для Академии. Я думал, что в «Республике» работаешь ты.
- Нет, это Люсиль, моя старшая сестра. А я лечусь и что-то делаю в Академии. Диссертацию пишу.
- Для чего? Разве ты не можешь работать здесь без диссертации? – изумился он.
- Я здесь временно, на три недели, разве тебя не предупредили?
Ну да, мама ни за что не скажет, чем именно занимается её неудачная младшая дочь. Потому что послушные и почтительные дочери работают управляющими в отеле «Республика» и воспитывают детей, а вовсе не служат в Легионе. Значит… ничего говорить и не будем.
- Да, госпожа Сюзанна говорила. Но она же говорила – вдруг тебе захочется остаться?
- Пока работа в семейном бизнесе никак не вписывается в мои планы. Скажи, а что ты? Где семья, дети, дорогая машина, домик в пригороде, и что там у нас ещё сегодня сойдёт за признак удавшейся жизни?
В Академии Бернар Шатлен очень даже стремился к разными признакам успешной жизни. Родителям было нечего ему предложить, отец, маг-инженер на одном из предприятий корпорации Роганов, получил травму, несовместимую с дальнейшей работой, и вся семья жила на ту пенсию, что платили ему Роганы. Правда, платили честно и не скупились, но мать не работала вовсе, а кроме Бернара, в семье было ещё трое детей. Бернар родился старшим, он окончил школу, поступил в Академию, и хорошо представлял, что ему самому придётся заработать на всё, что понадобится в жизни. И что же?
- Знаешь, кроме семьи и детей, всё остальное в полном порядке. Дом куплен полгода назад, правда, в ипотеку, но без ипотеки получилась бы только маленькая квартирка. А так в моём распоряжении два этажа, подземный гараж и небольшой участок земли, и по моим прикидкам, через четыре года я рассчитаюсь за всё это богатство. Это если я буду зарабатывать, как сейчас. А если удастся улучшить своё положение – то и быстрее. А ты? Где твой муж?
- Очевидно, там же, где многое другое, - пожала плечами Марион. – Я не стремилась замуж, а в последние годы и впрямь была серьёзно нездорова. Не до мужей. Я снимаю квартиру в Массилии, а когда дела приводят меня в столицу – то останавливаюсь у Люсиль.
- А сейчас как твоё здоровье? – надо же, ему и впрямь это интересно.
- Целители говорят – лучше ожидаемого. Я надеюсь, что через три недели с меня снимут все диагнозы и официально признают здоровым человеком.
- Это же замечательно! И что ты планируешь делать?
- В первую очередь – завершить работу над диссертацией. В следующем году мне обязательно нужно защититься.
- И что будет дальше?
- Буду не просто Марион Блуа, а профессор Марион Блуа, - рассмеялась она. – Говорят, из меня может выйти недурной преподаватель.
- Ты всегда умела объяснить непонятное, это точно, - согласился он.
С объяснений у них когда-то всё и началось – в библиотеке Академии. Бернар с друзьями готовились к проверке по общей теории магии, и что-то там не могли понять, а случившаяся рядом Марион объяснила. Более того, Бернару этот вопрос потом и попался, и он даже подошёл к ней и поблагодарил. А она заглянула в его глаза… и пропала.
Только вот упёртому и имеющему перед глазами конкретные цели студенту Шатлену не было никакого дела до студентки Блуа. Даже на втором курсе, пока у них ещё было довольно много общих предметов, и они нет-нет, да и встречались. Менталисты у них на курсе подобрались весьма самодовольные, и искренне считали, что они пуп земли, никак не меньше. Ну хорошо, ещё нет, но скоро будут. Потому что куда деваться стихийникам? Вывески огонёчками рисовать? Водопроводы чинить? А вот менталисты пойдут править миром, прямо от порога Академии. О том, что девушка, окончившая боевой факультет, будет и дальше применять себя в этом направлении, он, кажется, не подумал.
- Скажи, ты проходила какую-то подготовку по управлению?
Вообще проходила, только – для офицеров Легиона. Ещё до травмы.
- В гостиничном бизнесе? Нет. Я потому у всех обо всём и спрашиваю, что я
