конём и неожиданно спросил:
— Нравится быть боевиком?
Я невнятно пожала плечами.
Нравится или не нравится, какая разница? Служить родине — это же больше, чем профессия. Это и долг, и призвание, и образ жизни… Сходила в ответ тоже конём.
— А почему ты без напарника? Все беты обычно действуют в двойках или даже тройках, прикрывают тыл, пока ведущий делает основную работу.
Он сделал ход пешкой.
— А почему ты без страхующего? — ответила вопросом на вопрос. — Обычно алефы безумно ценны, и ими не рискуют… вот так отправляя в каюту к возможному врагу без подстраховки.
— Туше, Лекса. — Леонн подвинул фигуру, помолчал какое-то время и, только когда вновь настал его черёд, заговорил: — Мой напарник Кей погиб. Это было плёвое дело, я бы справился и в одиночку, но он зачем-то подставился и словил лазерный луч, предназначенный для меня. Не закрой он меня собой, я бы потерял лишь руку, мне бы сделали протез… а так Кей отдал свою жизнь.
— Соболезную. — Я прикусила губу, не зная, что добавить.
Для агентов постоянные напарники — это даже не ближайшие родственники, это как братья или сёстры-близнецы… Кусочек души. С ними работаешь ежедневно, они знают все твои привычки, помогают, прикрывают спину и делят вину на двоих, если задание оказывается по каким-то причинам провалено. Ты готов в любую секунду доверить им свою жизнь. Искренность ларка подкупала. В нашем мире нет ничего ценнее правды, и я решила честно ответить на его вопрос.
— У меня не было постоянного напарника в том смысле, что раз в несколько лет они менялись… Тристан был последним. Мы работали вместе около трёх лет. Собственно, всё время, что мы состояли в связке алеф-бета, у нас длились отношения… А потом он стал брать других напарниц на задания, и как-то выяснилось, что, оказывается, я всё не так поняла изначально. После того как он предал меня как женщину, доверять ему как агенту я уже больше не могла. Вот теперь и хожу повсюду одна.
— Он очень просчитался. Судя по тому, как ты меня обездвижила, боевика лучше не сыскать во всей Федерации.
Леонн улыбнулся, и эта кривоватая улыбка неожиданно преобразила обезображенное потёкшими имплантами совершенно несимметричное лицо. Ларк с его золотой гривой буквально излучал тепло, а я растерялась, абсолютно не представляя, как реагировать на комплимент. Было что-то, что подкупало меня в интонациях Леонна, в его движениях, поворотах головы, в том, как и что он говорил.
«Алекса, перестань выдумывать! Он алеф, а значит, профессиональный актёр. Втемяшит тебе в голову всё, что захочет», — одёрнула я себя и отвела взгляд от красавца напротив.
Играла, что называется, на автомате. Меня грызло какое-то смутное ощущение, что мы не всё предусмотрели в нашей легенде молодожёнов и не хватает какой-то важной детали. Я всё пыталась сообразить, но не могла. Посередине партии Леонн вновь принялся отжиматься, но не успел он перейти на вторую сотню, как в дверь постучали.
— Госпожа Алекса, ну что, вы готовы? Мы с видеооператором ждём вас снаружи. Или вы открываете, и мы все вместе идём на интервью, или будет снимать прямо у вас в каюте…
Я тяжело выдохнула и открыла дверь.
Гейл собирался сказать что-то ещё, но резко замолк, а через секунду воскликнул:
— Мамочки, жуть какая! Охотно верю, что вы вышли замуж исключительно по любви, потому что иначе не представляю, что может такая красивая женщина делать рядом с… гх-м-м-м… Хотя наши зрители очень любят формат «красавица и чудовище». Погодите, может, я что-нибудь сейчас по-быстрому придумаю…
Я оглянулась и озадаченно посмотрела на Леонна. Ну да, с искажённым лицом он, конечно, далеко не красавец, но не чудовище же… Куда как более страшные морды видела — и ничего.
«Это ты по какой шкале меряешь? От «сделано пластическим хирургом» и до «пиратская харя» или «кишки наизнанку»? Так не все гражданские знакомы с последними вариантами…» — ехидно отозвался внутренний голос.
Поразмыслив, я согласилась с внутренним голосом. Опыт работы в агентуре подкинул мне сотрудничество и взаимодействие с самыми разными гуманоидами, а потому я в принципе не воспринимала искажённое подтёкшими имплантами лицо ларка как что-то ужасное, скорее как издержки профессии. Тем временем Леонн откашлялся:
— Уважаемый, у меня всё ещё сильная аллергия на местные герметики, поэтому лицо так опухло. Если хотите, я наброшу шарф.
— Да, пожалуйста, — рассеянно кивнул пикси, ещё раз оглядывая с головы до ног, и нахмурился, а я внезапно сообразила, чего не хватает в нашей легенде. — Идёмте на съемки, проведём их в ресторане.
— Дорогой, там, кстати, прохладно. Надень свитер, ты же всегда мёрзнешь, — ляпнула я первое, что пришло в голову, чувствуя, что у меня лишь секунды, пока кто-то не заметил самый большой пробел в нашем «молодожёнстве».
Леонн смерил меня таким взглядом, что я почувствовала себя полной дурой. Гейл замер и заинтересованно обернулся на нас прямо на пороге.
«Мёрзну?!» — красноречиво посмотрел Леонн.
Сморозить бо́льшую глупость было сложно, если учесть, что ларки в принципе как раса славились своей морозоустойчивостью и их температура тела всегда была выше, чем у большинства гуманоидов, но… я просто не придумала, как физически скрыть отсутствие парной татуировки на запястье мужчины. Если мы женаты по обычаям Ларка, то у него должна быть точно такая же.
— Твой любимый белый свитер вон в том чемодане, — с нажимом произнесла я.
Леонн, не подав и вида, нагнулся, открыл замок и надел свою вещь. Теперь его запястья были полностью скрыты от чужих глаз. Что ж, надеюсь, нам повезёт и никто внимательно осматривать нас не станет. Уже после выхода из каюты мужчина произнёс одними губами: «Спасибо».
Леонн. Алеф-агент Особого Отдела Космофлота
Я решил сыграть ва-банк, буквально вломившись в каюту Алексы, и… выиграл джек-пот. Эльтонийка действительно оказалась секретным агентом, вот только какой организации — непонятно; и хорошо или плохо, что мы рассекретили друг друга — снова не ясно.
Дайого не давал команды выяснить, есть ли на лайнере агент, и попытаться его разыскать, но мне захотелось самому разобраться с Алексой. Разумеется, я слукавил, заявив, что точно знал, что она согласится на помощь.
